Империя (СИ)

– Держите строй!!! Не растягивайтесь, они только этого и ждут! – орал во все горло Корнелий, но легионы продолжали ломать боевой порядок, теряя строй и все дальше и дальше втягиваясь в лощину.

Между тем германцы, дождавшись, наконец, когда некогда сомкнутые ряды противника полностью развалились, стали спускаться с гор и буквально нависать над оголявшимися флангами ведущих бой легионеров.

– Вверх! Смотрите поверх гор! Ливерий! Кристиан! Наверху!

Ливерий мгновенно забрался на холм и, спрятавшись за камнем, принялся стрелять из лука, ловко попадая в цель. Кристиан развернул шеренгу центурии и прикрыл тыл ведущих бой спереди.

Германская конница во главе с Арминием, от которой было мало пользы в горах и в лесу, осталась на равнине. Предугадав обход Вара, Арминий атаковал колонны римлян и, разбив их, зашел в тыл основным силам противника.

Сверкнула молния, и первые раскаты грома повергли Корнелия в ужас. Он поднял голову и беспомощно посмотрел на густые свинцовые облака, из которых, словно из решета, полетели первые холодные капли, через мгновение обернувшиеся проливным дождем.

– О, боги! Только не это, – упавшим голосом пробормотал центурион.

Тем временем погода только ухудшалась. Воинам, штурмовавшим песчаные дюны, дождь был не страшен: песок хорошо пропускал воду и даже становился более удобным для передвижения. Но как только солдаты попадали в заросли по склонам гор, почва под их ногами становилась скользкой и ненадежной. Легионеры поскальзывались и, падая, катились пластами к разъяренным германцам, которым оставалось попросту добивать их, беспомощно лежащих. Проливной дождь действовал угнетающе и подавлял боевой дух, одежда намокала и становилась тяжелой, катастрофически быстро нарушалось руководство войсками. Сила натиска ослабела, а вскоре атака и вовсе захлебнулась. Войско оказалось запертым в ущелье. Нужно было перестроиться и продолжить атаку. Но в этот момент Вар отдал приказ отступить и перестроение сделать у лагеря, а продолжить позже.

– Как отступить?! Мы почти закрепились у выхода! Перестроиться можно на месте! Он погубит всех! Что он творит?! – узнав о приказе, проорал Корнелий. И в тот же момент увидел, как вырвавшиеся вперед когорты стали возвращаться к основным силам. Напрасно пытался их остановить центурион. Боевые порядки римлян смешались. Тогда германцы, видя беспорядочное движение врага, разом пошли в атаку. Особенно сильным был удар с фланга, который нанесла конница Арминия. Не выдержав натиска, вместо того, чтобы выполнить перестроение у лагеря, солдаты в панике кинулись внутрь укрепления. Центурия Корнелия, выйдя с боем из ущелья, видела, как конница легата Валы Нумония ускакала прочь, даже не попытавшись прикрыть бегущих воинов от удара Арминия.

– Трусливая сука! Назад! Будь ты проклят! Назад! Они же их всех перережут! – тщетно орал Корнелий командиру кавалерии.

Надежда на спасение была потеряна: германский отряд с криком ринулся на центурию Корнелия, чтобы уничтожить отступающих.

– Сомкнуть ряды! Приготовиться к обороне! Держать строй! Держать строй! Аврелий – ты рядом со мной! Кристиан, Ливерий – вы с правой стороны! Не дайте им разрушить боевой строй!

В этот миг на римлян хлынула людская лавина. Началась нешуточная резня. Яростный взгляд глаза в глаза, хриплое прерывистое дыхание, кровь и отборная ругань. Бойцы с обеих сторон добирались друг до друга, затаскивали противника к себе в строй, добивали его, ломая мечи и копья, доставали кинжалы и резали, резали, резали друг друга. Корнелий пятился назад, отступая по трупам, и все еще пытался удержать строй. И вот в одно мгновение повалили Аврелия. Его крик, донесшийся через шум боя, словно гром, прогремел в ушах Корнелия. Он сразу понял: убили! Обернувшись, он увидел, что от его центурии осталась лишь половина. Половина тех, кого он так берег, берег, словно детей. Обезумев от ярости, он бросил щит, схватил второй рукой меч, лежавший у ног убитого Аврелия, и со звериным рыком кинулся в гущу шевелящихся тел, рук и острого железа. Он без устали рубил и крушил противника, ломая щиты и пробивая доспехи и головы германцев. Его несколько раз ранило, но боли он не чувствовал. Поваленный, он моментально вскакивал и снова кидался в мясорубку. Сбил с ног какого-то огромного германца, который вскользь рассек ему правую сторону лица, и принялся топить его в жиже из грязи и крови, затем долго рубил кинжалом пока тот не раскинул беспомощно руки и не перестал шевелиться. Корнелий стоял на вдавленном в грязь теле, качаясь от усталости и слепнув от заливающей его лицо крови. Он тяжело дышал, и вместо выдоха из его груди вырывались хрипы. Его окружили и прикрыли щитами свои солдаты, и, сбившись вместе, они стали понемногу отступать. Центурион понял, что они отбили атаку. Теперь оставалось надеяться только на себя и попробовать самостоятельно пробраться через горы, чтобы выйти из ловушки. Поднявшись на вал, центурион обернулся и ужаснулся тому, что увидел. Повсюду лежали римские солдаты, войско было уничтожено. Кто-то из выживших бежал лесом, где становился легкой добычей противника, кто-то – назад по дороге, кто-то (немногие) сдавался в плен. Германцы сгоняли живых и раненых в кучу, словно скот. Чуть выше, на ровном холме Корнелий увидел двух всадников. Это были Арминий и Сципион. Хотя они стояли далеко от него, центурион сразу узнал их. Сжав зубы, он поднял вверх окровавленный меч и что есть мочи заорал. Заорал, словно умирающий зверь, так, что его крик заглушил на секунду все вокруг. Германцы обернулись на центуриона и хотели было кинуться вдогонку, но Сципион остановил их:

– Стоять всем! – гаркнул он, а потом, понизив голос, спокойно проговорил Арминию: – Пускай уходят.

Улыбнувшись, он вытащил меч и в знак не то уважения, не то насмешки поднял его так же, как сделал Корнелий. Увидев это, центурион хотел рвануться к ним, но Ливерий и Кристиан стащили его с холма и увлекли в гущу леса, туда, в темноту, подальше от смерти.

– Почему ты остановил моих воинов?! – сведя брови и нахмурившись, злобно прошипел Арминий.

– Сделай лицо попроще, вождь варваров. Ты хотел освободить свой народ от римлян? Ты сегодня сделал это. Ты жаждал мести? Так посмотри вниз: у твоих воинов есть мясо для развлечения. Я думаю, им хватит всем, чтобы утолить свою жажду крови. А на этого центуриона у нас свои планы. Если бы мы хотели его смерти, она постигла бы его еще на пиру. Радуйся, что этим походом командовал Вар, а не он.

– Если ты думаешь, что сможешь управлять мною, ты ошибаешься! И своему хозяину скажи, что ваша заслуга лишь в том, что вы смогли отослать Тиберия. А так, мои воины разгромили бы римлян и без вашей помощи! – ударив коня в бока и тронув поводья, проговорил Арминий.

– Я передам. Ты освободил свой народ от захватчиков, теперь попробуй сохранить независимость Германии от своих же собратьев. И помни, вождь варваров, ты дал клятву моему господину. Боюсь, он не поймет твоей гордыни и измены данному слову.

– Скажи ему, что у меня свои боги, а его бредни я слушать больше не собираюсь!

– Боги у всех одни, Арминий. Ты скоро поймешь это. Вар думал так же, как и ты, но от обещания уйти нельзя, от него можно избавиться только через смерть, – тихо проговорил Сципион и, развернув коня, скрылся в чаще леса.

Почти сутки воины Арминия казнили и пытали захваченных пленников. Прежде всего, германцы принесли в жертву Тору и другим своим богам центурионов и трибунов. Пленных вешали на деревьях, отрезали им головы и прибивали их к вековым дубам. С особой жестокостью варвары расправлялись с захваченными римскими судьями. Почти всем воинам они отрубили ноги, дабы те после смерти не смогли добраться в мир духов и обрести покой. Арминий наслаждался победой: все племена ликовали, празднуя освобождение от римского ига, и он стал для них символом сопротивления завоевателям и был провозглашен королем Западной Германии. Он получил все, что обещал ему тайный хозяин Сципиона. Но, как известно, за все нужно платить. А пока он был на коне и радовался жизни и своей славе.