Та, что надо мной(СИ)

Я изо всех сил сдерживаю гнев и даже не знаю, кто представляется мне омерзительнее - злобный мужик, изо всех сил поддакивающая ему жена или неизвестный подлец, который оставил здесь ребёнка, ничуть не заботясь о его судьбе. А хорошо, что я не проговорился, что девчонка - ульф. Отец семейства за это известие мог бы и жену забить до полусмерти - смотреть надо было, дура, перед кем ноги расставляешь. У таких всегда виноват кто-то ещё.

Дорога, ведущая отсюда в Вилагол, куда короче и ровней пути, который я одолел во время ночных блужданий. Но я присаживаюсь на каждый подходящий камень, а перед воротами пытаюсь скрыть от стражников, что меня ощутимо качает. Больше всего мне хочется, чтобы несколько дней меня никто не беспокоил - но на это вряд ли можно рассчитывать.

Однако судьба, для разнообразия, решила стать ко мне благосклонной. Прошло три дня, но ночные нападения не повторялись, и ульфа никто из горожан не видел. Так в городе девушка или нет? И есть ли у неё здесь покровитель или наниматель?

На четвёртый день я почувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы выбраться к Тэка. В этот вечер я под благовидным предлогом отменил наш обычный поединок с палашом, но всё же за столом Сейно заметил, что лицо у меня к ночи заметно посерело. Он настоял, чтобы я остался до рассвета у них.

Я мирно уснул на старой фамильной кровати, которая помнила ещё прадеда хозяина дома, а к утру проснулся от криков и беготни. Натянув первое, что попало мне под руку, я выскочил на двор и увидел за распахнутыми воротами лежащего на камнях Полвера, телохранителя Сейно. Он был уже мёртв, грудь располосована, в глубине раны виднелось окровавленное сердце. Я закрыл ему глаза и, мысленно попросив прощения у покойного, осмотрел тело. Дыра в сердце оказалась круглой и ровной, и больше походила на ту, что могла оставить стрела, чем когти. Другие же раны на груди были почти неотличимы от тех, что затягивались сейчас у меня под рубахой, только крови на них почти не было. Нитей крови самого ульфа я не почувствовал, хотя это вряд ли о чём-то говорило - её и до этого удалось ранить всего один раз.

Обступившие нас слуги смотрели на меня как на опасного мага, ожидая ещё чего-то ужасного и непонятного, но я всего лишь попросил их позаботиться о покойном и поспешил к уже проснувшемуся Сейно.

- В ближайшие несколько дней вы собирались выходить со двора?

- Конечно, - ответил он после недолгого колебания, - назавтра король позвал меня для приватного разговора. Я полагаю, вы понимаете, почему я не счёл возможным об этом сказать. Здоровье государя сейчас не блестящее, права сына его сестры согласны признать далеко не все, законных наследников нет, а Стурин был зачат даже не с конкубиной, а с женщиной, состоявшей на то время в браке с другим.

- И потомок по мужской линии брата-близнеца основателя династии как наследник ничуть не хуже прочих, - продолжил я мысленно. - Тем более, что самый благонамеренный придворный с унынием согласится - Стурину никогда не хватало твёрдости характера, а Великому герцогу Юга Малве, увы, гибкости и мудрости. Неужели наш король, наконец, решился задуматься о том, что он смертен?

- Я просил бы вас, - сказал я, - хотя бы сегодня не выходить за ворота и, по возможности, вообще не покидать дома.

Сейно молча кивает. Ложная гордость никогда не была ему свойственна.

- И возьмите завтра с собой телохранителя, который хотя бы отчасти стоил покойного, - я говорю это, понимая, что Полвера мало кто способен заменить. Он был, как и мой друг Свед, охранником старой выучки, который всегда встаёт так, чтобы первая стрела или первый кинжал достались ему.

Если власть попадёт в руки Сейно, он почти наверняка её удержит. Малва вряд ли будет оспаривать завещание - он слишком уважает закон и традиции. Стурин хотя и избалован королевским вниманием, но для таких действий недостаточно решителен. За сценой скрывается какой-то другой актёр, которому не хочется до поры портить свою репутацию открытым покушением, и, похоже, это Сулва, сюзерен Ватали. Ватали недавно был отправлен в ссылку, но его господина немилость не коснулась - он сумел остаться вне подозрений. По королевскому завещанию власть вряд ли достанется Сулве, а вот развязать смуту, чтобы отобрать трон у слабого наследника, он вполне способен.

После пары странных смертей в столице шептались о том, что вторая натура Сулвы - гадюка. Я не принимал участия в подобных разговорах - возможно, потому, что знал об этом безусловно. Никогда не питал предубеждения против змей вообще, но какое-то время назад домоправитель Вул завёл по моей просьбе несколько кемских котов, известных как непревзойдённые охотники. Два первых помёта он уже успел раздать просителям, сейчас подрастал третий.

Дойдя до дома, я свернул от ворот к жилищу Вула. У его жены на леднике была припасена свежая рыба, так что я нарезал её на кусочки и созвал всё кошачье семейство на пир, пытаясь понять, кто из уже немалых отпрысков будет побойчее. К Сейно я возвращался с закрытой корзиной, из которой неслось недовольное мяуканье кота и визгливые протесты кошечки. Ничего, у Тэка рыба тоже найдётся.

Пристроив кемское отродье, я вышел прогуляться по окрестным улицам, петляя туда-сюда и снова возвращаясь. Сто шагов от ворот Сейно - ничего подходящего. Двести шагов - снова ничего. Ещё дальше возвышалась заброшенная пожарная каланча, взамен которой недавно была построена новая. Я не стал подходить к ней слишком близко, опасаясь чьих-нибудь внимательных глаз, а вместо этого прикинул на листке папира, просматриваются ли с её верхушки ворота Тэка. Они должны были быть видны, но находились на самом излёте для прицельной стрельбы - и на немалом расстоянии даже для летающего ульфа.

Обедали у Сейно поздно, и я успел лишь немного отдохнуть в его доме после еды, как наступили сумерки. Пожалуй, следовало дождаться полной темноты, но я и так пропустил четыре дня, за которые уже мог бы понять, в городе ли девушка.

Одна улица, вторая, площадь, переулок, ещё одна улица...Есть! Где-то неподалёку дом Кори. И совсем рядом дом Альда. Определить нужное место точнее я всё равно не смогу, а вот к Альда ещё не поздно зайти и рассказать ему, как идут поиски.

Слуга почти сразу же приходит на звонок, и быстро проводит меня в дом, но вот хозяин сегодня хотя по-прежнему любезен, но сух, как земля во время второй летней луны. Даже линии крови ульфа в его присутствии, кажется, выцветают - возможно, потому, что похожи на его собственные - очень похожи, хотя всё-таки явно принадлежат разным родам. Выслушав мой рассказ, Альда кривит губы и с сожалением замечает, что тоже не слишком продвинулся в изучении вопроса. Короче говоря, мне лучше было бы зайти дней через пять... или через десять. Только рассказ о сегодняшнем убийстве вызывает у него слабое оживление:

- Вы уверены, что это тот же почерк? - спрашивает он недоверчиво.

- Не вполне, - честно отвечаю я. И чувствую, что напрасно трачу время занятого человека и должен немедленно удалиться. Только на улице я вспоминаю с полдюжины вопросов, которые собирался задать, но так и не задал Альда.

Распростившись с ним, я решаю, что уже достаточно стемнело, чтобы незаметно забраться на каланчу. Хорошо было бы посмотреть, не осталось ли наверху каких-то следов. Чердак завален разным хламом - мешки с отсыревшим песком, доски, проржавевшие вёдра. Выглядят они так, словно многие годы никто не трогал их с места, дав беспрепятственно покрыться толстой шубой пыли. Возле ничем не закрытого оконца тоже набросаны грязные доски, но вот на полу под ними пыль кое-где стёрлась, словно у окна кто-то лежал. Тот, кто уже побывал здесь в засаде, похоже, очень осторожен, поскольку постарался спрятать свидетельства своего присутствия.

Значит, я должен как можно скорее найти здесь место, где укроюсь - и при этом оставить почти всё так, как было. К счастью, внушительная куча грязных и рваных мешков как раз подходит для того, чтобы туда забраться. Надеюсь, что я сумею ни разу не чихнуть за всю эту ночь. Надеюсь, что моя госпожа в нужный момент уйдёт за тучи, чтобы скрыть оставшиеся следы. Я надолго затаиваюсь и каждый раз, когда мышцы окончательно затекают и начинают ныть, стараюсь напрягать их и расслаблять, почти не шевелясь.