Банальная история (СИ)

Киру снились кошмары. Иногда он думал, что сходит с ума, иногда, что все правильно – есть же причина, по которой его считают Темным Властелином. Возможно, скоро он окончательно превратится в пароноидальное и могущественное чудовище. Благо Тьма предупредительно нашептывала в уши, что он сможет все, надо только сдаться, впустить ее в душу полностью и тогда… Пока еще Киру не хотелось превращаться в полу-карикатурный персонаж, мировое Пугало, но Тьма могла ждать долго.

Там, во снах, он был истинным Владыкой Тьмы (да, точно, с большой буквы), он стирал страны с лица земли, под его гнетом стонали народы и расы. Ему нравилось ощущение безграничной власти и могущества, когда можно с каждым сделать что угодно, когда ради твоей малейшей прихоти сотни и тысячи будут проливать кровь и пот.

Плевать на шизофренические сновидения, благо, что поспать удавалось не так уж часто. Проблема заключалась в том, что безумие не оставляло его и наяву: он видел гнев, жадность, похоть, предательство, мелочность, трусость, ненависть. Он ощущал их вкус и запах, знал, что думают и чувствуют окружающие, люди и нелюди казались персонажами жуткой кунсткамеры, уродцами из страшной сказки. Вся мерзость и мелочность человеческой природы предстала перед ним – и казалось, ничего кроме грязи в чужих душах и нет. Разумом Кир понимал, что приобретенной силе доверять нельзя, но разум оказался плохим помощником в таких делах.

Зачем жалеть мерзких и мелких людишек? Как можно доверять лжецам и предателям? Гордыня и презрение к иным расам эльфов, жесткость и жадность имперцев, сребролюбие, страх и стремление выслужиться нитрианцев – вокруг него была лишь Тьма, и ничего кроме Тьмы.

Однажды, проснувшись в холодном поту после очередного кошмара, притворяющегося мечтой, он обнаружил в комнате сестру. Леська свернулась в кресле с потемневшими и потрескавшимися от старости ножками, на которых покрывающий дерево лак почти облупился. Спутанные рыжие волосы свисали на пол.

Присутствие сестренки он не заметил, значит, тем более вовремя не среагирует на очередного убийцу. Мимолетное раздражение – как же, самоназначенная служба безопасности не справляется со своими обязанностями! – пришло внезапно. Ощущая себя почти наркоманом, он глотнул припрятанного зелья с умиротворяющим эффектом, и злость понемногу отступила. Кир скрипнул зубами – проблему с собственным безумием следует решить как можно быстрее, пока успокаивающие настои окончательно не перестали на него действовать.

– Что ты тут делаешь? – аккуратно потряс Олесю за плечо, но просыпаться она не захотела, лишь вяло отмахнулась.

Вздохнув, он опустился на колени возле кресла, заправил выбившуюся рыжую челку за ухо. Пол за ночь выстудился, несмотря на жаркое лето, надо или прекращать засыпать в кабинете на груде бумаг или приказать отапливать помещение, что ли.

– Кофе бы сейчас, да? – пробормотала начавшая просыпаться сестренка, – уткнувшись лбом ему в плечо.

– И весь мир в придачу, – почти также неосуществимо, но хотя бы с размахом.

– Обойдемся без мирового владычества, – вполне серьезно прозвучало в ответ, – все одно оно нам не грозит. Если честно, тебе надо прислушаться к моим словам и постараться найти Венец власти. Если мне не соврали, и бывший Темный Властелин на самом деле мог перемещаться между мирами, значит, мы сумеем уйти. Ты же хочешь вернуться домой?

У Леськи все всегда было просто.

– Кир?

– Да? – вяло отозвался он.

– Послушай, я понимаю, что тебе все происходящее поперек горла, но… Прошу тебя, подумай о моих словах, – Леська опустилась прямо на каменный пол, подтянув колени к груди и облокотившись головой о кресло.

От нее пахло страхом и какой-то слишком детской обидой на мироздание. Мелочность, поверхностность, себялюбие, готовность пожертвовать всем и вся ради своих целей – неужели Олеся именно такая? Неужели она всегда была такой?

– Хорошо, подождем до середины зимы, пока не появятся долгожданные послы ссейши, наобещаем им с три короба, потом нацеплю на себя этот подозрительный венец и свалим домой, – спорить совершенно не хотелось, жить тоже, – и не сиди на холодном полу, простудишься.

Выглянув из окна, Кир подставил лицо почти осеннему ветру, капризному и пахнущему полынью.

– Не веришь, что мы продержимся? – неуверенно предположила сестра. Неужели до нее начало что-то доходить?

Если подумать, поражение – дело не столь далекого времени. В лучшем случае, до весны, и то, если противники дотянут с выступлением до начала осени – пока дороги размыты и идут проливные дожди, на них не нападут, хотя это вилами на воде писано. А скорее всего, у них в запасе нет и половины месяца.

Но даже если случится чудо, и осень с весной они протянут, следующим летом объединенная армия Светлого союза сотрет их в порошок.

– Ну как ты могла такое подумать? – нарочито укоризненно покачав головой, ответил Кир.

– Перестань ерничать, – сарказм Леська все еще понимала, надо же. Значит, в роль крутой и невероятно везучей попаданки сестрица вошла не полностью, разум начал просыпаться.

– Извини.

– Ничего, все в порядке, я же совсем тупая, – обиженно поджала обветренные губы сестрица, – думать не способна в принципе.

– Прекрати, я совсем не это имел в виду, – Кир сам себе не верил. Не стоило на нее срываться, Леська в происходящем виновата меньше всего, и, как бы то ни было, она единственный близкий и родной человек во всем этом вертепе.

– Ладно, проехали, – согласилась зарыть топор войны младшая.

На несколько минут воцарилось уютное молчание, но долго держать рот на замке рыжая не умела в принципе.

– Кир, слушай, совсем забыла, – тут же неожиданно спохватилась Олеся, – нам надо запретить кое-какую литературу.

Здравствуй, цензура, докатились. С другой стороны, во всяком уважающем себя тоталитарном государстве, страдающем под гнетом очередного Темного Властелина, непременно должна отсутствовать свобода слова. Да и любая другая свобода тоже, как же иначе?

– Ты рехнулась? – Леськины идеи становились страннее день ото дня, ей удалось превзойти Гнорка, предложившего запретить поклонение Данану и учредить взамен культ Тьмы. Причем барон искренне веровал, что его предложение примут с энтузиазмом, и немало растерялся, когда его послали далеко и надолго.

– Ты не понимаешь, – от возмущения Леська чуть ли не замахала руками, – эти писульки выставляют тебя в дурном свете.

Если бы он избавлялся ото всех, кто распространяет про него разные слухи и перешептывается за спиной, то пришлось бы казнить больше половины населения. Вторую половину, молчащую больше от страха, а не от того, что сказать им нечего, можно было бы оставить на потом.

– Без проблем, но отбирать писанину у населения будешь ты, – пусть она лучше занимается экспроприацией макулатуры, чем шастает по всяким подозрительным подземельям в поисках злобных колдунов и приключений.

– Вот, почитай, – достав из-под кресла потрепанную книгу, Леська потрясла находкой прямо перед его носом. "Жизнь и деяние светлых героев", надо же.

Какая ему, в принципе, разница, что пишут про предшественников? Тут с настоящим бы разобраться, а не затевать войну с книжками.

– Потом, – отложив чей-то опус на край широкого подоконника, Кир понадеялся, что больше вспоминать о нем не придется. Вот только зачитывать памфлеты на самого себя ему не хватало.

Впрочем, когда чуть позже, ради интереса он просмотрел произведение, книга с эпопеей про темного властелина и сонм светлых героев оказалась на удивление увлекательной. Кир даже начал понимать, что Леська находит в фэнтези. Надо будет обязательно дочитать, как только появится свободное время.