Банальная история (СИ)

– Если бы автор заклинания остался в живых, я бы выяснил подробнее, – начал оправдываться уличенный в незнании Ильнар. И все же, в самом деле, зачем гексограмма? Запутать нитрианские власти? Выиграть лишнее время?

Вот об этом как раз напоминать не стоило.

– Великолепно. Колдун мертв и допросить его невозможно, – восхитился господин, – а кого именно вызывал дохлый чернокнижник неизвестно. Что хуже, мы все еще не знаем, кто за ним стоял и чего он хочет. Вам уже ничего поручить нельзя или хоть на что-то вы все же способны?

Смутившийся Ильнар неуверенно напомнил о некромантии, и Лиан тут же проклял болтливый язык приятеля.

– Уже лучше, оживляйте, – ничтоже сумнящеся распорядился хозяин. И как, по его мнению, они поднимут умершего, если премудростями общения с мертвыми не владеют?

Пожалевшему о том, что решился открыть рот, Илю пришлось признаться, что он сам не умеет, а на Светлых землях некромантия давно запрещена, книги сожжены, последние представители умерли во тьме веков и вообще… Что "вообще" приятель не знал.

Тяжелый взгляд повелителя остановился на Керлиане и тот почувствовал, что если скажет, что из них всех некромантией владел только сам повелитель и оставшийся в империи Глимгард, тот прямо тут его и убьют. И решительно промолчал.

Миэль Абрахам

Диллока и Акви жрец отправил с темными, пусть хоть кто-то заслуживавший доверия присутствует рядом со слугами Вечного Лжеца. Пусть вечные прислужники своего ужасного господина легко могут задурачить простым смертным головы, но хоть что-то заметить они сумеют. Миэль же сейчас душу отдал за хоть каплю информации для анализа, а, между тем, сердце замерло от предчувствия еще одной беды.

Вестником оной беды стала леди Олесса, бледным видением возникшая возле центральной лестницы дворца. Миэль как раз собирался с помощью послушника навестить Михеля, как повстречал ее.

– В чем дело, дочь моя? – пусть девушка и пришла в его возлюбленный город как враг, но считать почти дитя врагом он не мог. Дитя, явно попавшее в неприятности – на щеке длинная царапина, медные волосы свалялись, вся одежда в грязи!

– Вам приходилось убивать? – задумчиво спросила бедняжка. Послушник возмущенно ахнул, но влезть, слава воспитанию, не решился.

– Нет, дитя мое, за что неустанно благодарю Данана. Ты попала в беду? Могу я тебе чем-нибудь помочь?

– Кстати, наверное, вам будет интересно, что большинство полезших в подземелья ваших убили, – сменила тему рыжая девица.

– Кого? – Абрахам резко дернул высокий воротник, стало трудно дышать. Он, это он всех убил, он отправил своих людей на верную смерть. Послушник засуетился, встревожено заглядывая в глаза – боялся, что первосвященник скончается прямо сейчас.

– Всех, кроме этого… не помню, главного стражника?

Слава Данану, Диллок жив, словно гора с плеч свалилась.

– А Акви?

– Кто? – равнодушно переспросила девушка, запахнувшись в грязную, пропахшую пылью и сыростью куртку, будто замерзла. Во дворце же от жары не спасали даже специальные заклинания, миэль буквально чувствовал, как по спине градом течет пот. Эх, снять бы неудобные тяжелые одеяния, да не положено.

– Маг, – мягко напомнил расстроенной Олессе жрец Данана.

– Его колдун тоже убил, – глухо произнесла девица, – а я колдуна… потом.

– Бывают и праведные убийства: если ты защитил слабого или прикрыл спину товарищам, то не надо стыдиться обагрить руки в крови, дочь моя, – как мог мягко обратился миэль к девушке, но увещевания целительского эффекта не оказали.

– Я – не твоя дочь, старик, – отрезала она, – и не тебе отпускать мне грехи: мои грехи – лишь мое дело.

Девушка, отвернувшись, мгновенно ссутулилась, медленно бредя к лестнице. Миэль укоризненно покачал головой, но ничего не сказал – такая гордыня встречалась у многих молодых воинов, и обстоятельная беседа по душам – лучшее лекарство в таких случаях, жаль, сейчас не время. Ибо спасая одну душу, он может потерять многие.

– Мой брат хотел вас видеть, – внезапно обернулась девица.

Решив предварительно переговорить с Диллоком, чтобы не увязнуть в придуманной Врагом лжи, Абрахам доковылял с чужой помощью до кабинета и застал там самого Властелина Тьмы.

– Это кто-то из ваших, – Темный застыл у распахнутого окна, уставившись куда-то вдаль. Сегодня Враг соизволил лично посетить скромного слугу Данана.

– Мы нашли колдуна, предположительно проводившего ритуал, нашли именно там, где предполагалось, – продолжил Господин Лжи, голосом выделяя некоторые слова.

Что ж, намеки старый Абрахам понимать еще не разучился. Можно догадаться, если Темный сразу не отозвал своих тварей, то есть вероятность, что он не причем. Для чего запугивать дальше уже склонившийся город, если жители могут, в конце концов, не выдержать? С другой стороны, Вечный Лжец врет, как дышит, и зло – вот суть его. Но зачем тогда вся эта суета? Зачем

сейчас

спускать демона?

Но также как-то сложно представить Темного Владыку искренне озабоченным происходящем в городе, что ему человеческое горе и отчаянье?

И все же, сам выбор места проведения ритуала вопиял. Если центр магической фигуры был именно в найденном убежище, а в самом городе проходили лишь жертвоприношения, замыкающие оную фигуру, то, значит, чернокнижники просто не хотели обнаружить себя до назначенного времени. И они с Михелем ужасно ошиблись – дворец не был целью неизвестных, просто их тайник находился поблизости. Маг, придумавший эту схему, должен был быть не только сильным и опытным: об убежище мог знать или кто-то достаточно старый или местный, проживший в столице довольно долго, чтобы хорошо ориентироваться в ней.

Только вот затеянная отцом покойного Дагмара сорок лет назад перестройка автоматически вычеркивала из списка Темного Властелина, если только у Проклятого не было помощников в Нитриане. Помощников, совсем не спешащих явиться за наградой. Впору было надумать, что Темный не уверен в своих силах, не надеется сохранить завоеванное и подстраховывается или… что у него их нет.

Тогда затаившиеся чернокнижники все еще в городе, ибо организовать жертвенный ритуал такого масштаба одиночке не под силу. Чем они прогневали Небо, что на них сыплются горести, все рушится одно за другим?!

– Не верите, – проницательно заметил Темный, – но ведь с моими людьми вы благоразумно отправили своих. Им вы тоже не доверяете?

И, мысленно укоряя себя за сомнения, жрец Данана все больше склонялся к невиновности Темного в столичных смертях. И все же, как тогда Господин Лжи сумел так удачно для себя выбрать время осады? И не хочет ли Повелитель Тьмы собрать кровавую жатву, воспользовавшись присущей человекам наивностью и доверчивостью?

– Кому из имеющих влияние нитрианцев выгодно происходящее в Олире? Есть внешние враги, которым нужны неприятности в Нитриане и которые способны их организовать в таком виде? – Враг упрямо все мерил в политических категориях.

Видимо, взгляд миэля был достаточно красноречивым.

– Кроме меня, – утомленно уточнил Темный.

Первосвященник неожиданно сам для себя хмыкнул: что ж, как раз о Темном он, затевая все непотребство, и не думал. Неожиданно пришло в голову, ведь это он помогал рыть яму для всей страны, поддавшись мимолетным амбициям и в гордыне не заметив опасности.