Школяр

Ирений смирно ждал дальнейшего развития событий, явно надеясь на Эшу. Филь, опасаясь возможного скорого суда, конец которого мог быть только один, тоже старался не переживать, памятуя давнее приключение в монашеской обители.

Заметно помятый, пока их вязали, Ян отрывисто спросил:

— Что теперь, знаток местных обычаев? Нас сварят живьем, посадят на кол или повесят? Чего нам ждать, говори.

Он без промедления получил кулаком по носу от вооруженной деревенщины, другим кулаком по губам и крякнул, но промолчал. Ответ Филя, казалось, интересовал его более всего.

— Я жду Эшу, — ответил тот и добавил горячим шепотом: — Она придет и нас спасет!

За это Филь получил по уху. Ян, хлюпнув носом, недоверчиво протянул:

— Во как!

У него имелись сомнения, и они должны были усилиться, когда в зал возвратились участники погони за принцем. С ними вошел мужчина с волосами чернее воронова крыла.

Борода его курчавилась вокруг властно сжатого рта. На широком поясе висел длинный меч, украшенный крупным рубином на рукоятке, а высокий стоячий воротник и манжеты были оторочены красным шелком. Руки его с большими пальцами, заткнутыми за пояс, выглядели очень сильными. Шевалье перестал метаться и согнулся в поклоне.

— Ваша милость, барон!

От вошедших распространялся тяжелый дух угрозы. Их вид свидетельствовал, что они были заслуженными воинами и на своем веку повидали всякое.

— Я вижу, пособников уже поймали, — процедил барон и скупо спросил: — Всех?

— Бездомной шлюхе удалось сбежать, — доложил шевалье. — Остальные здесь.

— Всех немедля пытать, — не думая ни секунды, вынес решение барон, — вызнать, куда сбежала, после чего повесить с остальными на воротах. Узнайте, откуда они взяли эти стрелы, мы потеряли из-за них воротную стражу.

Вельможа протянул шевалье обломок стрелы со знакомым наконечником и вышел. Филь ощутил уважение к английским стрелкам и их лукам: Эша говорила, что у неё остались всего четыре наконечника, значит, все четыре нашли свои цели.

Из троих пленников Филь один стоял лицом ко входу в зал. Прыгнув к нему, шевалье сунул ему под нос стрелу так, что почти воткнул её в ноздри.

— Где вы, ублюдки, взяли это? — прорычал благородный рыцарь, опять плюясь слюной. — Ответишь — повесим без мучений. Не ответишь — пожалеешь, что родился на свет!

Он прищелкивал зубами от злости. Визит барона ввел его в раж посильней, чем бегство Эши. Те, кто пришел с бароном, однако, были из иного теста. В них и без лат угадывалась стать соратников принца Эдварда.

Одетый в кольчугу на простую рубашку — видимо, всё, что успел натянуть, — худой лицом и телом малый с колотой раной в плече шагнул к пленникам и повис здоровой рукой на веревке, привязанной к каминной решетке.

Решетка скрипнула, у Филя потемнело в глазах. Ян с Ирением захрипели рядом, дергая ногами, вцепившись пальцами в веревку.

— Не стоит с ними церемониться, Вальрам, — сипло произнес малый. — Советую одному выколоть глаза, другому отрубить руку и третьему ногу. Увидев потоки своей крови, они станут сговорчивей, вот посмотришь!

— Подожди минутку, Жоффруа, и ты получишь куда большее удовлетворение за потерянных сегодня друзей, — прервал его увенчанный шапкой кудрявых волос гигант, правая сторона лица которого была покрыта заскорузлой кровью. — Жак уже близко, слышишь?

В отдаленных покоях раздался тихий перезвон. По лицу Вальрама скользнула улыбка. Выгнув шею, как гусь, обходя кругом пленников, он зловеще произнес:

— Пыточный мастер несет свой мешок… Ну что, будем сейчас говорить или потом, когда он его откроет? В моей власти помешать ему насладиться вашими криками, но мне нужна правда!

На сей раз он остановился напротив Яна.

— Клянусь богом, сударь, это предложение мне по душе, — ответил Ян. — Не то, чтобы я на него согласился, но от него на целую милю отдает благородством дворянина. Давайте разберем, какая именно правда вам нужна?

Зловещее звяканье сопровождали покряхтывание, шуршание платья, охи и перешептывания. Судя по ним, мастер Жак заслужил здесь у многих страх и уважение. Филь подавил тошнотворное ощущение в животе, напомнив себе, что, пока Эшу не поймали, спасение к ним придет.

Дернув плечами, Ирений буркнул в бороду, что Жака он берет на себя, пусть только тот подойдет поближе, а там видно будет. В то, что будет видно что-то хорошее, Филь всё меньше верил, принимая во внимание количество озлобленных вооруженных людей. Потом он увидел, кто вошел в зал вместо пыточного мастера, что за звон это был, и так двинул локтями Яна с Ирением, что вышиб из обоих дух.

— Человек пытается въехать в рай, затаптывая пеших с уже малознакомыми лицами, — певуче протянула Эша, одетая в платье, которое Филь не мечтал бы увидеть на ней в самых причудливых снах, — целенаправленно, эгоистично, окруженный удобствами… Я пришла проводить тебя в дальнюю дорогу.

Она обращалась к шевалье, ступая босыми ногами по камню, простоволосая, в коротком прозрачном платье без рукавов, с вышитыми серебряной нитью узорами, сделанном из ткани, которая подчеркивала каждое движение и будто шевелилась сама. Из всего, что Филь мог причислить к нормальной одежде, покрывающей тело, на Эше был широкий небесно-голубой пояс, туго перехватывающий её в талии, усеянный различными блестяшками. В руках у неё был бубен.

Своим появлением она заворожила всех, от обычной солдатни до второпях одетых рыцарей, включая шевалье. Эша скользила среди них, остолбенелых, открывших рты, жадно пожирающих её глазами, покачиваясь, словно колыхаемая ветром, легонько касаясь то одного, то другого пальцами в чудаковатых кольцах, соединенных цепочками с железными напальчниками. С распахнутыми глазами она шагала как сомнамбула, словно корабль без руля и ветрил, не знающий, куда пристать. Обойдя весь зал, она остановилась напротив шевалье.

— Явилась насладиться пытками? — спросил он, пряча за усмешкой похотливую гримасу. — Ты поторопилась, теперь мы вас просто повесим. Сначала позволим тебе смотреть на смерть тех, кого ты сама привела сюда, затем вздернем следом. Хотя, по-моему, ты заслужила сожжения, ибо я верю, что ты колдунья. Пусть не черноволосая, как положено, но от этого еще более опасная, потому что способная творить зло скрытно, и только твоя красота выдает тебя. Посмотри, что сделало с людьми одно твое появление!

В другое время и в другом месте Филь посмеялся бы при виде Яна, вывернувшего шею с обалделым выражением лица, какого сроду на нем не бывало. Филь подозревал, что его собственное сейчас не лучше. У остальных присутствующих разве что слюни не текли от вожделения, их взгляд остановился.

Кузнец, не в силах увидеть Эшу, воспользовался моментом и железными руками ослабил удавку на их шеях, выбрав слабину узла, и снова передернул плечами. Это было похоже на подготовку к действиям.

Филь очнулся от наваждения, и ему стало страшно: он разом осознал, что не представляет, как голая Эша будет их спасать из лап вооруженной челяди.

Он вдруг ощутил себя полным дураком за веру в подобную глупость. Глупостью с самого начала было согласиться на это безнадежное дело. Из множества способов спасти Яна от казни Филь выбрал худший, послушно пойдя на поводу г-на Клемента, как баран на заклание. И теперь они умрут здесь под чужим солнцем, ничего их не спасет, и хорошо, если обойдется без пыток.

Взмокнув от пробившего его пота, Филь проклял г-на Клемента и принца Эдварда, борясь с затопившим его отчаянием, шаря глазами по залу, ища щель, в которую они могли бы ускользнуть, не находя её и суматошно решая, на кого тогда стоит напасть, чтобы ему без долгих мучений снесли голову. Но выбирать было не из кого — окружающие превратились в совершенных болванчиков с пустыми лицами, и только лицо Эши вдруг исказилось до неузнаваемости, когда она вплотную придвинулась к шевалье.

— Мое появление сделало с ними то, на что я рассчитывала, — прошипела она ему в лицо, бросив на пол жалобно звякнувший бубен, — а явилась я, чтобы спасти тех, кого должна спасти, и вернуть тебе твое обещание: «Убей меня, если я когда-нибудь предам тебя!».