И придет новый день

Одним холодным зимним вечером, когда пронзительный ветер и дождь лишили нас почти всех гостей за ужином, те, кто не испугался плохой погоды, собрались у пылающего камина. Валар, наш музыкант и сочинитель, добыл в городе новые баллады и теперь развлекал публику своим пением под аккомпанемент китары Тедира. Тексты были смешными, вино превосходным, огонь камина плясал по раскрасневшимся лицам и совсем не чувствовалось, что на дворе холодная зимняя погода. На суд слушателей была представлена "Песенка господ приключенцев" знаменитого Митрилиана.

Кому зудит и по ночам не спится —

Всегда найдется дел — не сосчитать.

И если ты нашел перо Жар-птицы,

Прикажут целиком ее достать.

По всей земле царят одни законы,

И нам с тобою их не изменить:

Сболтнешь по пьяни, что встречал дракона —

Тебе ж с утра велят его убить!

Но если шило воткнуто в сиденье

И колется, куда бы ты ни сел,

То помни, мой дружок, что приключений

Всегда бывает больше, чем хотел!

В плену томятся толпами девицы —

Не разобрать, которой громче стон.

Ах, рыцарь, тут рифмуется "жениться"…

Спасай подряд, а выберешь потом!

В иных мирах больших отличий нету

Для тех, кто не привык спокойно жить.

И если ты свалился на планету —

Изволь теперь судьбу ее решить!

Во все века покой нам только снится.

А сказка повторяется опять.

И если выдрать пол-хвоста Жар-птице,

Прикажут все на место повтыкать!

Как уже повелось, чужая слава горче желчи, поэтому, чтобы Леа не смотрела с улыбкой на певца, Тедир вспомнил недавно услышанный в городском кабаке "Монолог дракона":

Уплывают, утекают

И река, и облака.

Я лежу, и я икаю,

И меня грызет тоска.

Я — снедаемый болезнью

Под названьем диабет.

Мне бы было бы полезней

Съесть пичужку на обед.

На те! Рыцарь, весь побитый,

Копошится там, в пыли.

Что, красавец недобитый,

Собираешь костыли?

Я не сдохну, слышь, увечный!

Я не буду умирать!

Надо б сплюнуть — сплюнуть нечем:

Не огнем же мне плевать!

Вот и дева — эта дева —

Диетический продукт.

Вот ее и буду кушать,

Уходи отсюда… фрукт! (С. Бабаев)

Исполнителя освитали, сказав что текст не достаточно поэтичный, и тут же была предложена другая версия этой истории — "Монолог Травы":

Уплываючи летают

В синем небе облака,

Ужурчающе стекает

Жутко мокрая река.

Здесь, на солнечной полянке,

Погрузившись в крепкий сон,

Развалившись и размякнув,

Грелся язвенник-дракон.

Но беда пришла внезапно:

Вдруг неторенной тропой

Приползает рыцарь статный,

То есть бледный и худой.

Тут и дева подоспела

Той же самою тропой.

Песнь печальную запела,

Рыцарь понял — надо в бой.

И давай меня топтати,

В грудь перчаткой колотить,

Об березы меч ломати,

Землю есть и дико выть.

До того он громко прыгал,

Бегал, кашлял и скакал,

Что со сна того дракона

До икоты напугал.

А потом он уморился,

Меч сломал, копье погнул,

И от криков простудился,

А дракон опять уснул. (С.Бабаев)

Меня вызвали по делам, так что другие версии услышать не удалось, но говорят, что "Монолог облаков" вполне мог занять первое место, если бы исполнитель так не фальшивил. Когда я вернулась в комнату, компания оставила уже хохот и подкалывание и затаив дыхание слушала пение Тедира. Парень имел низкий хрипловатый голос, достающий до самого сердца, неплохо играл на многих инструментах, но теперь все свое свободное время посвящал освоению недавно созданной китары и достиг несомненного мастерства. Звучание инструмента отличалось от привычной мелодики традиционных китан, трех- или четырехструнных. Возможности шестиструнной китары провоцировали на создание новых мелодий, и хоть мое тайное желание, услышать что-нибудь похожее на испанских цыган, не могло так сразу осуществиться, во всяком случае, я не оставляла попыток рассказать, как такая музыка должна звучать. Я понимала, что надежды мало, все-таки другие культурные традиции, но Тедир начал уже сочинять музыку больше напоминающую блюз, чем сладкое однообразие эльфийских мелодий. Если бы я умела играть на гитаре или хотя бы петь! Но не все же таланты мне одной. Оставалось только надеяться на свойства самого инструмента и активно медитировать, припоминая страстные мелодии Фламенко.

Я не хотела прерывать волшебное звучание музыки, сбросила на ковер пару подушек и уселась как можно тише, прислонившись спиной к одному из кресел. Лицо Тедира было сосредоточенно и вдохновенно, фигура пронизана страстью, мелодия завораживала и хотелось танцевать под ее ритм. Любое проявление внутреннего огня заразительно. У нас на глазах мастер создавал шедевр, и ощущение неповторимости происходящего вызывало восторг в груди и желание соучастия. Комната, казалось, сузилась до освещенной пламенем фигуры музыканта. Все, как завороженные, не отрываясь, смотрели на его порхающие по струнам руки и вдохновенное прекрасное лицо. Темные волосы упали на чистый высокий лоб, танцуя в такт мелодии, несколько отрывистых ударов по струнам и звук замер, уступая место тишине. У меня на глазах были слезы, я посмотрела вверх, чтобы не дать им стечь по щекам (как-то не очень хотелось выглядеть слишком восторженной поклонницей), и мой взгляд наткнулся на окаменевшее лицо Айдена. Даже не заметила, когда он появился в комнате. Тедир продолжил играть, благодарная публика не желала отпускать исполнителя, а я лихорадочно соображала, что такого произошло, что Айдена перекосило. Я и раньше сидела на полу. Тоже мне нарушение приличий! К тому же на ковре я была не одна, но оглянувшись, поймала смутную догадку.

Я облокачивалась на кресло, в котором сидели капитан Эльвер и спящий у него на коленях Янун. Чтобы не будить мальчишку и не мешать музыканту, я не позволила капитану уступить мне место, а просто прислонилась спиной к подлокотнику. Наверное со стороны мы смотрелись слишком уж по-семейному. Краем глаза я уловила движение офицера, он, видимо, тоже заметил реакцию Айдена на наше соседство. Желая не дать капитану встать и поднять ненужный в данный момент шум, разбудив Януна, а еще больше подчиняясь внутреннему порыву позлить Айдена, я чуть передвинулась и облокотилась на колено капитана Эльвера, ощутимо придавив его при этом, чтобы и не думал подняться. Айден посмотрел на меня с холодным бешенством, иначе и не могу описать это выражение лица, и вышел через минуту так же незаметно, как появился. Я убрала руку. Нашей пикировки взглядами никто не заметил. На капитана я не смотрела, поэтому не могу сказать, к каким выводам пришел он. Предпочла сделать вид, что ничего не произошло.

Зато вечером следующего дня место за столом по правую руку от меня оказалось пустым. Это было немного странным, но капитана Эльвера часто задерживали дела службы. Когда он не появился к концу ужина, я отправилась на поиски. Тем более что холодное лицо Айдена и его вежливые вопросы, все ли у меня в порядке, поневоле заставляли задуматься. Старший брат официально считался в доме гостем и сознательно уступил главное место за столом Олу. Зато такое нарушение этикета давало ему возможность сидеть рядом со мной и доставать своими репликами, сколько душе заблагорассудится. Стоило только слегка понизить голос, и за общим шумом никто, кроме меня, его не слышал. Отсутствие капитана делало Айдена моим единственным собеседником, если только я не хотела, чтобы все слышали, что я говорю. Самым простым было предположить, что Айден просто в дурном расположении духа. Такое с ним и раньше случалось. Но всего несколько участливым голосом произнесенных замечаний, и я задалась вполне законным вопросом. Может ли такое поведение быть ревностью? Немного странно подозревать Айдена в проявлении излишней подозрительности и собственничества (это с его-то свободным нравом и привычками!), но ничего другого в голову не приходило.