И придет новый день

Мы поссорились и теперь не разговаривали друг с другом. Ола это только радовало, никто не приставал с просьбами и дурацкими идеями. Остальных наше противостояние ничуть не беспокоило. На философских спорах и пищеварении эта перебранка не отражалась. Я решила изменить тактику и взять реванш в другой сфере деятельности. Ол контролировал мои действия, все время напоминая о невмешательстве в его мир и фильтруя информацию, добытую из интернета. Поэтому из самых пакостных побуждений и совершенно отдавая себе отчет, что мне такого бы не позволили, я подговорила Януна сделать печатный станок. Каюсь, с моей стороны поступок был не очень красивый. Нехорошо использовать желание одного брата превзойти в мастерстве другого.

Нисон должен был изготовить пригласительные на дефиле. Но выводить одинаковый текст на тисненом картоне да еще в таком количестве мастеру его уровня было уже скучно и неинтересно. Он всячески отлынивал и прятался в мастерской. Поэтому я улучшила минутку и предложила Януну увести эту работу у брата, забрав себе все похвалы и восхищение. На уговоры конкурент поддался не сразу. Мялся с ноги на ногу, чесал нерешительно затылок и спрашивал, зачем так много бумаги? Пришлось разъяснить, что ему ничего не придется делать руками. Нужно только организовать дело. Выдала пару монет, написанный рунами образец приглашения, рассказала детали и отправила к нашему ювелиру. У нас теперь в доме имелся и такой штатный работник. Ол высчитал, что нанять своего ювелира дешевле по затратам, чем заказывать работу на стороне. Мозги у Януна были у как средней мощности компа, главное подключить питание, правильно ввести данные в программу и нажать ввод. Если еще учесть редкостное занудство и въедливый голос, то равных ему среди моих знакомых не было. Первопечатник вцепился в идею хваткой тренированного бульдога и шел прямо к цели с азартом игрока в покер, первый раз севшего за турнирный стол. Конечно, мы не собирались изготавливать настоящий печатный станок. Ювелир отлил из металла руны по всем правилам типографского искусства. Набрал текст на специальной рамке, с помощью валика нанес краску и прокатал бумагу под давлением с помощью ручного пресса. Собственно, процесс был ближе всего к литографии, чем к печатному станку. Но приглашения получились на славу. К тому же ювелир проявил инициативу, наверное заразился энтузиазмом малолетнего заказчика и украсил текст нашим фирменным знаком. Я самоустранилась из дела, о моем участии знал только Янун. А он поклялся молчать, как могила, чтобы славу ни с кем не делить. Когда были продемонстрированы первые образцы приглашений — тиснение золотом на тонком картоне с водяными знаками — общее восхищение и похвалы вскружили мальчишке голову. Он столько раз успел повторить историю о том, как ему внезапно во сне пришла идея о создании печатного текста, что к приходу Ола можно было вызывать Спрашивающего. Думаю, даже ему не удалось бы узнать другую версию данной истории. Я удивлялась и восхищалась вместе со всеми. Кто бы мог подумать, что Янун справится всего за пару дней, пока Олириуса Богарта не было в городе?

Нисон хоть и завидовал успеху брата, но вслух не признавался, готовясь взять реванш на вернисаже. Сомнения все же одолели старшего братика и как-то утром, когда все разошлись по делам, он улучшил минуту и позвал меня в мастерскую на пробный показ. Я оценила благоразумие парнишки, не ставшего объявлять о завершении портрета при всех, и готовила в голове уклончивые фразы, чтобы уговорить мастера продолжить написание шедевра. Но то, что я увидела, лишило меня речи. Нисон действительно закончил полотно и теперь мялся рядом с подрамником, комкая в руках завесу, немой от волнения. Это не был портрет в любом понимании этого слова. Это вообще не был портрет, потому что картина являла собой чистейший образец абстрактного искусства. Юнец бесспорно был гением. Жаль, его творчество могла оценить только я. На полотне был изображен вихрь огня, взрывы света, все краски солнца и ни одной реалистичной детали. Но цветовое сочетание завораживало, поверхность картины казалась объемной, чувствовалось движение и даже казалось, что полотно излучает свет. Все это я и высказала не задумываясь мастеру. Нисон стал пунцовым от смущения, потом робко спросил:

— А это ничего, что тебя на картине нет?

Я задумалась:

— Вообще-то я тут есть. То есть не моя фигура или лицо. Но ты создал гениальное полотно, на котором одним цветом смог передать мои мысли и настроение. Я восхищаюсь твоим талантом. Правда, боюсь, остальные не так развиты, чтобы почувствовать то, что увидела я с первого взгляда. Но если ты хочешь, мы можем кое-что подправить, и тогда никто не решится тебя критиковать. В любом случае я куплю твою работу, можешь даже не сомневаться, и повешу ее в своей комнате.

Нисон обижено сопел. Потом, видимо, перебрал в памяти всех своих знакомых, и осторожность взяла верх над самолюбием:

— Что подправить?

— Картина мне очень нравится. Даже не сомневайся. Но все знают, что я тебе позировала, а тут меня найти можно только с помощью магии. А мы договорились магию не использовать, поэтому я предлагаю позвать Леа, и пусть она напишет вот здесь глаза или губы, или что ты захочешь. Ты же автор, а ей всегда удавались портреты, ты сам говорил. И тогда это будет самая изумительная картина, которую я видела.

Нисон молчал долго, я даже думала, что обидится и не станет со мной больше говорить. Но то ли мой авторитет взял верх, то ли слава брата не давала покоя, портретист согласился разделить авторство с женщиной. В этом мире мужчины занимали главенствующее место, использовать труд женщин и забирать себе всю славу и деньги было нормой, так что согласие было получено, и за художницей мастер отправился сам. По дороге он рассказал ей, в чем наше затруднение, мне оставалось только убедить Леа, что ее вмешательство не испортит полотно. Девушка не была подготовлена к восприятию абстрактного искусства, но врожденное чувство цвета и линии, мое доверии к ее мастерству, горячие уговоры живописца и упоминание имени Айдена одержали верх над нежеланием вмешиваться в чужую работу. Леа взяла в руки кисти, я уселась на стоящий в комнате стул, а Нисон залез на табурет, чтобы контролировать процесс. Парнишка не терял благоразумия, указания и критика работе не мешали. И всего за пару часов картина была завершена. Меня пригласили оценить результат. С первого взгляда особых изменений в полотне заметно не было, но стоило чуть присмотреться, как из буйства красок выступало женское лицо и тонкая кисть руки. Леа, как всегда, совершенно точно уловила сходство, во всяком случае, я себя узнала. Приукрашено немного, но так мне дальше больше нравится. Великолепная работа. Я была горда своим портретом. Нужно теперь подготовить публику. Пригрожу потиху всем, кто не проявит сдержанность, отказом в посещении ужинов и, думаю, демонстрация портрета пройдет на "ура". Оставалось только покрыть полотно защитным слоем лака (я уверила Нисона, что без этого никак не обойтись) и назначить день показа шедевра. Меньше чем за десять дней не управимся, такое важное мероприятие требовало соответствующего пиара. Нисон, размягченный моими похвалами, был на редкость податлив на уговоры и согласился терпеливо ждать. Мы покинули мастерскую.

В доме царила потрясающая атмосфера готовящегося праздника. Все слонялись с деловым и заговорщицким видом, как оказалось, многие имели секретные идеи и разработки и до поры до времени никто не стремился к их разглашению. Часть присутствующих пребывала в состоянии перманентной влюбленности и ухаживания, из-за чего из самых неожиданных углов могла возникнуть смущенная хихикающая парочка, но все эти действия носили исключительно невинный характер. Наша домоправительница блюла приличия и сводила на нет все попытки домового заполучить в дом хоть одного младенца. Народная магия оказывалась бессильна перед недремлющим оком престарелого Цербера. Меня это не особенно заботило, каждый развлекается, как может, пока однажды за столом я не обратила внимание, что нахожусь в некоем подобии вакуума. Я была единственная женщина, за которой никто не ухаживал и на которую не бросал влюбленных взглядов даже самый задрипанный представитель мужского пола. Простите, но мне было как-то неприятно это обнаружить. Конечно, со мной разговаривали, танцевали, говорили комплименты, но любая девушка без труда отличит просто любезные слова от тайного взгляда или страстного вздоха. Мне доставались разве что вежливые сообщения о том, что я сегодня неплохо выгляжу. Тут явно что-то было не так. Не такая я и страшная! К тому же мужчин за столом всегда больше, чем женщин, а количество выпитого вина и здоровая конкуренция даже крокодила сделала бы интересным объектом для ухаживаний. Я к себе так критично не относилась и в самые худшие дни. Сглазили меня что ли или это заговор недоброжелателей? Случай помог открыть в чем дело.