Под крылом (СИ)

====== Часть 3. Лилим. Глава 13 ======

– Вольф? – Позвал негромко арх, продолжая смотреть в окно. – Слушаю. – Немедленно отозвался хирург. Судя по звуку – он отошел от двери и встал рядом со столом, намереваясь занять кресло. – Скажи – я поступил неправильно? – Неправильно в чем? Илья шевельнул крылом, словно показывая «вот в этом всем». Зашелестели бумаги, аккуратно выгружаемые на край стола. – Начальник, вы хотите, чтобы я вас поддержал или высказал свою точку зрения? – Осторожно уточнил Вольф в своей непередаваемой манере. Словно ступил на тонкий лед. – Давай свою. Хватит меня поддерживать. – Привычно проворчал арх, не оборачиваясь. Некоторое время в кабинете стояла тишина, а потом лае заговорил. – Если предположить, что все происходящее – это операция... Лучше сделать ошибку в самом начале, и иметь время на ее исправление, чем спасти организм, и забыть внутри ножницы. То есть, я хотел сказать, что, если уж закон в любом случае придется нарушить, я бы выбрал вариант «разрешить Заафиру привести в Отдел химеру», чем «разрешить признанному ребенку Зафа жить в Отделе». Я не осуждаю вас за совершенный вами выбор – как говорится, только Первосозданный не ошибается. Но с ним отдельный разговор, ведь все его слова по определению становятся истиной... – Вольф вздохнул. – Вы, начальник, приняли решение, которое было неправильным и... Эм... Принесло серьезные трудности... – Говори прямо. Я – виновник вашего вымирания. – Горько поправил Илья. – А без вас мы бы все погибли намного раньше. – Рассудительно отметил хирург. – В любом случае, мы не обладаем машиной времени, и не в состоянии вернуться в прошлое и исправить ошибку. Поэтому, на мой взгляд, нужно сосредоточиться на том, что впереди, а не обращать свой внутренний взор на то, что осталось сзади. – Переводя твои слова – я ощипанный дурак. – Можно сказать и так. – Покладисто согласился лае, не желая спорить с начальством. – Насколько я успел понаблюдать за действиями химереныша, у него отсутствует врожденная агрессия к нам. Раз в любом случае этот... Рис окажется в Отделе, я бы выбрал первый вариант решения проблемы. По крайней мере, Заафир хорошо знал его повадки и мог бы сам о нем позаботиться. А по поводу поведения Дарелина... Его действия не заставили меня изменить о нем своего мнения. Не то чтобы я думал о нем плохо, нет! Просто, зная его биографию, я ожидал чего-то в этом духе. Самая крупная трещина на стекле наконец затянулась. – Того, что лир вот так примет под крыло кибермодифицированную химеру? – Невесело уточнил Илья, продолжая стоять у окна. – Хочешь сказать, что я просто поддался и позволил Дарелину сыграть на моих недостатках? Вольф, судя по шороху, развернул крылья и удобно устроился в кресле. – Поддались, нашли лазейку в правилах – называйте, как хотите. Но все же вы упускаете одну деталь. Вы – начальник Отдела, а все мы являются вашими подчиненными. – Напомнил хирург негромко. – И пусть не мы, а наши предки дали вам право изменять законы не только посредством общего голосования, но и единой вашей волей. А вы этим правом воспользовались лишь однажды – когда признали Заафира чистокровным. Разговор задел тему, о которой Илья не хотел вспоминать. Он не был способен решать в одиночку, что хорошо для лае, а что плохо. Тут бы самому для себя понять, хороши ли три чашки кофе в день или нет. – Вдобавок, – продолжил Вольф все тем же спокойным тоном, словно рассказывал скучную, но, увы, необходимую лекцию. – Весьма трудно отказать Дарелину в его просьбах уже ввиду их чрезвычайной редкости. Замечу, как сторонний зритель – да, лир готов был вступить с вами в отнюдь не словесную перепалку, пусть и заведомо проигрывает вам в силе. Пусть он и любит своих детей, но Зефир для Дарелина был чуть-чуть ближе, чем остальные шестеро. Виновата ли в этом связь лиров, или что-то иное – я не знаю. А сейчас его ребенок погиб, и Дар остался в этом мире один. На данный момент он единственный лир в нашем мире, и его поступки можно понять. Вот он и... – лае замялся, подбирая слово, – попытался найти выход... – И решил взять под крыло маленькое чудовище. – Закончил за него арх. Сил на то, чтобы оборачиваться и смотреть в глаза своему подчиненному и другу у Ильи не было. Вольф тихо фыркнул. – Главное – чтобы маленькое чудовище не стало большим и злобным! Хотя ладно, пусть и большим будет, только пусть в комплекте у него будет хотя бы терпение... Мы оба знаем, что лиры, потерявшие своих детей, сходят с ума. А потерявшие пару – умирают. Когда Дарелин только появился у нас, я был уверен – он не переживет зиму. Но мои прогнозы оказались неверны. И сейчас я хочу верить в то, что этот гибрид, которому Заафир переливал свою кровь, не даст Дару окончательно затухнуть. – А как же остальные шестеро детей? – Напомнил Илья. – Они не идут в счет? – Идут, – подтвердил лае. – Но они появились на свет без его участия. И... Насколько мне смог передать Серфин, Заафир перед уходом разговаривал с киррэном о гибриде... Начальник, не мне вам объяснять все эти общеизвестные сведения. Чтобы не свихнуться, Дарелин решил воспринимать гибрида как ребенка Зафа. А держать собственного... ммм... Внука в изоляторе всю его жизнь Дар не позволит. И мы оба знаем, как у Дарелина срывает шестеренки, если его детям угрожает опасность. Это понял и сам Илья. Лучше отделаться малой кровью и позволить лиру взять детеныша под крыло, чем сначала сражаться с ним, а потом снова поддаться и отдать химереныша. Дарелин не сможет выиграть, но будет не в состоянии сдаться, и чтобы успокоить, его придется убить. Смерти еще и его арх не желал. У них достаточно мертвых. Нужно было позволить Заафиру остаться в Отделе с гибридом. Илья поморщился от застарелой ненависти к себе. Что ему стоило признать, что лае просто взял гибрида под крыло и дал разум? Зефир бы не умер. И лае не перешли бы черту, сохранив надежду на появление новых детей. Какой же все-таки Илья идиот. Уперся крыльями в законы. Молодец! Теперь расхлебывай! – Кстати, – припомнил арх, чтобы не скатываться в молчаливую перепалку с самим собой, – тогда, в изоляторе, я не понял одного момента. Я ожидал, что ты откажешься оказывать первую помощь этому... Гибриду. Ну, или станешь ворчать. Развернувшись, Илья посмотрел на хирурга. Вольф, удобно устроившись в кресле с закинутыми на стол ногами, под взглядом начальника сел уже нормально. – Все имеют право на привязанности. Я, вы, Заафир. И если он взял под крыло химеру, кто я такой, чтобы осуждать его? И потом... – Лае помялся. – В Зефире было двадцать два процента генов от своего отца. Конечно, он не может... Не мог сравниться по силе с Дарелином, но ведь все легенды берут свое начало от чего-то реального. – Ты о чем? – О запрете Старейшин на размножение боевых лиров. Я интересовался этим вопросом, – склонив голову набок, Вольф принялся снимать невидимые пылинки с рукава медицинского халата, и быстро добавил, оправдываясь, – скорее для самообразования, чем ради каких-то далеко идущих целей, вы не подумайте! – Трудно не начать думать. – Хмуро заметил Илья, припоминая круглую сумму за предыдущий эксперимент врача. – И что там с легендами? – Ничего особенного. Стандартный комплекс проклятий, которые упадут на голову боевого, решившего размножиться, и большой перечень вариантов, каким может родиться его, хм, потомок. Что и химерой он будет, и отцеубийцей, и станет питаться только кровью и сердцами других лиров. Не будет ему знакомо слово дружба и любовь, но лишь ненависть слепая будет двигать его умирающим рассудком, – войдя в раж, Вольф выпрямился в своем кресле и приложил ладонь к шее, повторяя дословно слова легенды. – А также, даже если Старейшины сумеют убить этого выродка, то и сами погибнут. Ибо смерть тела для химеры – далеко не конец, и будет она карать своих убийц... Илья кивнул, принимая к сведению полученную информацию. – На самом деле все эти легенды – всего лишь страшилки для неокрепших мозгов боевых. – Заговорил уже своим голосом Вольф и добавил тускло. – Просто Старейшины хотели, чтобы они любили одинаково всех и никого не выделяли. А ребенок обычный рождается, с трёхпроцентной вероятностью перенять гены боевого. В тоне хирурга было столько глухого разочарования, что арх начал подозревать его в тайном выращивании детей от боевых лиров. – И? – И все. Лиры – не лилимы, и не могут самостоятельно вернуться в цикл жизни. Но мне все равно не хотелось бы навлекать на себя недовольство моего бывшего ученика... Пусть даже и мертвого. Тем более, я смог получить из гибрида несколько образцов ДНК и детально изучить внешнее строение! – Вскинув голову, довольно резюмировал Вольф. Илья вспомнил, что, когда такие довольные нотки появлялись в голосе хирурга, некоторые крылатые закатывали глаза. Потому что если заткнуть говорливого лилима можно было посредством ирисок, то заставить замолчать хирурга, который свернул на свою излюбленную тему – было абсолютно бесполезно. – Кстати! – Вспомнив что-то, лае подтолкнул в направлении начальника принесенную папку с бумагами. – Я тут свел воедино отчеты от всех врачей, осматривающих лилимов, и нашел интересную деталь! Под Древом трое беременных, и у одной крылатой будет двойня! Вернувшись к столу, Илья раскрыл документы. Лилимы в период вынашивания становились очень скрытными, и порой просто определить сам факт этого было почти невозможно. Как и осмотреть новорожденных – детей не показывали даже Илье, пока они не станут старше двух месяцев. Четыре ребенка лилимов. Уже давно они были единственными, у кого появлялись дети в мире Отдела. И все равно, чьи это были дети. Радовались всем одинаково. «...Мы берем на себя всю ответственность за сделанное нами, и обещаем – мы сделаем все возможное для блага Отдела.» «И для того, чтобы вы никогда не расстраивались» Комментарий к Часть 3. Лилим. Глава 13 Девиз Вольфа – сначала скажи плохие новости, а потом загладь хорошими. Или скажи хорошие, потом плохие. Но общую стоимость за проведенные эксперименты сообщай всегда самой последней!