Пути неисповедимых

Пока мы находились в доме серафимов, началась осень. Здесь, на этой местности, не было пожелтевших листьев, сильных дождей и небо не становилось темно-серым от туч, но где-то за недалекой отсюда границей, в Рашемии, уже наверняка кое-где полежал первый снег.

Когда мое обучение начало постепенно подходить к концу, Дейк все чаще стал размышлять о том, куда ему податься. Было видно, что он как будто надеялся, что я передумаю расставаться с ним, но по мере того, как сильно я сближалась с Кудеяром и отдалялась от него, рыцарь отставил эту надежду. Я знала, что ему было тяжело — все-таки мы с ним были лучшими друзьями, а теперь я вот так вот променяла его на свои силы и ушастое совершенство… Но что я могла поделать? Он имел на меня свои планы, хотел, чтобы я была с ним, чтобы помогала ему, была его отдушиной и напарницей. Я чувствовала, что он хочет большего от наших отношений, чтобы это было чуть ли не навсегда. Но мне это «навсегда» претило, я не собиралась жить так, как хотел он, мне не нравилась его грубость, его стремление сделать из меня свою собственность, его приземленность, жадность, умение обманывать… И, что уж говорить, я не могла простить ему то, что он приставал ко мне. Хотя все обычно заканчивалось одинаково — я жгла его молнией и он отваливал, но он никогда не остывал, и спать с ним в одной комнате становилось все сложнее. Один раз, пока мы добирались до Искупления, он позволил себе завалиться ко мне ночью, когда я уже спала, и тогда у него чуть не вышло задуманное: спросонья я ничего не соображала и не устояла бы под таким напором… хорошо, что тогда к нам постучался Лео, которого замучили кошмары, и мне пришлось его успокаивать. В ту ночь я спала — точнее не спала — в комнате Леопольда, а на утро попросила Кудеяра научить меня ставить защиту от дурных снов, чтобы необходимости в защитной ауре рыцаря у меня больше не было.

Сказать обо всем этом рыцарю я не решалась, да и времени у меня на это не было. Постепенно он сам себе что-то придумал, что оправдывало мое «странное» решение, и задумался о том, куда подастся без меня.

Он не любил холод, но зато, по его словам, любил снег, которого в Тангейе не было и никогда не будет. Окончательным решением рыцаря стало отправиться в Рашемию, где он возобновит свои прятки от Адольфа.

Странно, но даже тогда, когда у нас с Дейком зашел разговор об Адольфе, я не смогла сказать ему, что опасность совсем не так далеко, как он думает. Не то чтобы Рэми внушал мне такое огромное доверие, но его слова о том, что только он может оставить Дейка в живых и уберечь его от мести гильдии, не казались мне пустым звуком. Даже наоборот, я почему-то верила в них. Меня радовали мысли о том, что после нашей разлуки рыцарь будет полностью свободен от всех своих прошлых проблем и ему ничто не будет угрожать, кроме тварей, на которых он будет охотиться.

Сама я, к слову, уже неплохо представляла, как буду без рыцаря. За последний месяц я многому научилась, Рэми, часто бывающий в самых разных городах, рассказал мне о торговле зельями и снадобьями, на заработок от которой можно очень даже неплохо жить. Так что вопреки опасениям Дейка, нищета и голодная смерть мне не грозили, я вполне могла выжить без его опеки.

Хотя несмотря на это, рыцарь очень волновался за меня и не раз намекал на все то, что мне легче будет путешествовать с ним, раз я все равно не знаю, хочу ли я обратно в свой мир, и не знаю, где найти драконов, которые меня могли бы туда доставить.

Хотя его разговоры на эту темы не могли совсем не повлиять на мое решение. Расстаться с Дейком навсегда было бы глупо, потому что таким друзьями не разбрасываются. А вот расстаться на время, пожалуй, было бы неплохой передышкой для нас обоих… Решив так, я пообещала рыцарю, что когда нагуляюсь, обязательно найду его и буду путешествовать с ним. Я даже попросила Кудеяра научить меня всем поисковым заклинаниям, которые только есть, чтобы уж наверняка отыскать Дейка, на каком бы материке он не оказался.

Такое решение всех устроило, хотя рыцарь еще пытался настаивать на том, чтобы я отправляла ему письма через прозондированных птиц… впрочем, эта идея повергла в ужас Леопольда, и после того, как он высказал все, что думает о такой переписке на крови несчастных животных, проблема разрешилась сама собой.

Оборотень, кстати, после долгих раздумий решил, что отправится именно со мной, так как это я его нянька, а не Дейк. Рыцарь, услышавший это его решение, тихо застонал. Он был уверен, что мы, избалованные его сильной и щедрой рукой дети, не сможем жить в нормальном человеческом обществе, тем более вдвоем. Но рыцарь не смог переубедить ни Лео, ни меня, ему только и оставалось, что хмуро ворчать, будто его все бросили и это после стольких трудов, после стольких сил, положенных на нас… Это его ворчание задевали нас с Лео за живое и мы готовы были исполнять любые желания рыцаря, бесконечно повторять, как мы любим его, обнимать и утешать, но при этом продолжали настаивать на своем: под его опекой мы не вырастем и никогда не научимся жить в «нормальном обществе». К тому же, к нам должен был присоединиться Арланд, который сможет нас защитить, в случае чего… Хотя, все мои разговоры про инквизитора теперь заканчивались неловким молчанием и жуткими по своему смыслу переглядками.

Инквизитор обещал, что приедет через месяц, что найдет меня, где бы я не была… но только в том случае, если будет жив.

Дейк еще в первую неделю после окончания того самого месяца заметил, что Арланд никогда не внушал ему доверия и, скорее всего, инквизитор просто бросил меня. Леопольд в чем-то был согласен с рыцарем. Хоть Арланд и был его родным братом, оборотень ему не доверял и недолюбливал за скрытность.

Одна я, кажется, переживала за инквизитора и готова была волосы на себе рвать от тревоги. Несмотря на загруженный график, я нередко думала об экзорцисте, а как-то раз, когда нервы были совсем расстроены, даже расплакалась в подушку от мысли, что он может быть мертв. И ведь ничто не могло доказать обратное и успокоить меня! Он мог погибнуть во время испытаний в Ордене, его могли вычислить по татуировкам, могли убить уже по пути… может у него случился приступ видений, или «галлюцинаций», которые он не мог контролировать, и его опять отправили куда-то на лечение… Да мало ли что с ним могло случиться!?

В отличие от Дейка и Леопольда я и мысли не допускала о том, что Арланд мог просто из прихоти не приехать. У нас ведь были планы, черт возьми… Он бы никогда не отказался от возможности избавиться от своего бремени в этом мире. К тому же, у меня его трубка, как залог! Неужели он мог ее бросить? Да и… впрочем, нет. Говорить о том, что одна из причин, по которой Арланд не мог просто так испариться на просторах Скахана, это привязанность ко мне, наверное, было глупо.

Несмотря на то, что между нами было, расстались мы достаточно холодно… да и вряд ли у него даже до ссоры были какие-то светлые романтические чувства. Я сама относилась к нему как к близкому другу, и немного как к объекту для первых опытов, с которым было забавно попереглядываться, поцеловаться иной раз… но это было только до той резкой вспышки страсти. После такого говорить о дружбе было невозможно, просто смотреть друг на друга и не думать о том, что было… не знаю, как для него, но для меня это было сложно. Я не понимала, что со мной случилось и почему именно с ним это произошло, а непонимание вызвало лишь отчуждение и холодок в отношениях. Даже если бы между нами и не произошло той ссоры, я все равно бы постаралась быть как можно дальше от Арланда, устранила бы всякую близость из-за этого непонимания.

Только сейчас все это сгладилось, и я волнуюсь за него так же, как волновалась раньше, и мысли о том, что с ним могло что-то случиться, приводят меня в ужас. Самое страшное было то, что я не могу никак связаться с инквизитором, не могу проверить свои подозрения… единственное, что я могу, это на нервах выкуривать по несколько трубок в день, пока кто-нибудь не отберет у меня единственное сокровище и не спрячет «для блага моего же здоровья».