The Pirate Adventure (СИ)

«Да, Френсис, я чудовище, я убийца! Ты во всём права. Но только кто в этом виноват? Не ты ли? Не твой народ?»

— Быстрее! — поторопил ее пират, когда та наконец осмелилась переступить через порог. — Сейчас начнется. Я хочу, чтобы ты это увидела.

Посланник стоял рядом с тем местом, где прежде находилась карта. На нем была одета какая-то старая, изношенная до омерзения рубашка, висевшая на нем, как на вешалке. Френсис это смутило— с чего это капитану Армады наряжаться в такой бедный костюм? Позже, она догадалась, что это тряпьё позволяло носителю полную свободу действий, между тем, как элегантный, обшитый дорогими и прочными нитками пурпуан полностью сковывал любые движения.

— Что бы я ни делал, держись подальше от меня, ясно? Бонфуа, я с тобой разговариваю!

Френсис чувствовала себя маленькой и глупой девочкой, которую привели не знамо куда и не знамо зачем. Мало того, Артур обращался к ней своим излюбленным, резким тоном. В нем конечно, звучало небольшое раздражение, переходящее изредка на рычание, но так он говорил всегда. Это было его естественное состояние.

"Он не обижается на меня? Как странно..." — Френсис закусила губу. Почему-то осознавая это, она испытала еще больший стыд. Аж во рту от волнения пересохло.

— Я... Я слышу...

— Хорошо.

Артур глубоко задышал. Так, словно собирался с силами. Но только для чего? Мужчина совершил вялое движение головы, как бы разминая свои мышцы, и вдруг Френсис с испугом осознала, что взгляд ее был прикован не на лице Посланника, а на его шее. Кожа её поблескивала от пота, а небольшого размера кадык, изредка подрагивающий то вверх, то вниз, точно пытался загипнотизировать девушку. По коже проходила тропинка двухдневной щетины, и чем ближе она подбиралась к упрямому, острому подбородку хозяина, тем шире эта щетина становилась. Конечно, когда у этого человека будет время побриться? Да и зачем ему это? Он же не на балу или не на встрече, где подобный образ был бы моментально обсмеян ярыми блюстителями чистоты. И всё же…Френсис не могла поверить в то, что выдавали её же мысли… грубая щетина шла этому мужчине. «Господи, да что это со мной! – ругала она себя. – Вспомни кто перед тобой стоит!»

Он Посланник, он тот самый мертвец, что предстал перед всей командой с разодранным лицом и оголенными мышцами. Он был главной раковой опухолью всей Европы, он грабил, убивал ради достижения одной цели. Люди ненавидели его, презирали, сравнивали с самим сатаной. Он был для всех изгоем, его никто не принимал, потому что он не был похож на других своими манерами, своими стремлениями, своим умом... Тот самый Посланник, что буквально за волосы волок ее – Френсис — вдоль английского парка, угрожая застрелить...

Пират тихо зарычал, тем самым сбив девушку с мысли и заставив ее наконец обратить внимание на его лицо. Когда он открыл глаза, и на месте обычных белков она увидела две черные блестящие точки, как пуговицы у куклы, Френсис не испугалась. Ей казалось это даже... естественным явлением. Черные, бездонные глаза. Леденящий душу взгляд. Коварная ухмылка. Да, это был Посланник. Тот самый убийца.

Она думала, что вот, сейчас он бросится к ней, вцепится в ее горло своими холодными, жёсткими белыми пальцами. И перед глазами поползет туман, она почувствует слабость в теле, перестанет извиваться, прекратит кричать и даже хрипеть…

Посланник ухмыльнулся ей и взял со стула кусок угля. Дальнейшие действия его были быстрыми, порой даже на столько, что Френсис просто не могла уловить их. Резкими и глубокими штрихами, он наносил на чистое полотно какие-то зарисовки. Делал он это уверенно, словно для него это было порядком вещей. Только голова его устало покачивалась: то на одно плечо улеглось, то на другое, как у лунатика. Кажется, он даже и не смотрел на то, что вытворяло его тело. Это уже были не его руки, в них вселилось нечто, именно оно и наносило этот рисунок.

Стараясь как можно тише выдыхать воздух, Френсис решительно шагнула навстречу к нечисти. Да, то, что стояло прямо перед ней и со свистом размахивали руками, не щадя бедный кусок угля, можно было назвать только таким словом. Нечисть.

На холсте постепенно появлялись какие-то неровные круги, каждые различной формы и на различном расстоянии.

"Что же это, Боже мой?"

Рисование продолжалось минуту, а может чуть больше, впрочем, для Френсис этот промежуток показался бесконечным. И поэтому, когда тело Посланника вдруг согнулось в три погибели, руки повисли, как у бездушной марионетки, сердце девушки начало учащенно биться в груди. Так быстро, что даже грудь разболелась.

Она хотела подойти ближе, толкнуть тело пирата, убедиться, что он жив, но Посланник сам зашевелился и вяло застонал. Девушку это немного успокоило.

— Что там?

— А? — Френсис не поняла, что от нее требовал Посланник. Может, он был в бреду?

— Что нарисовано на полотне? — раздраженно повторил англичанин. Он все еще стоял в какой-то сомнительной позе: на половину согнутые колени, спина колесом, руки свисают, словно неживые. Френсис было очень тяжело беседовать с ним в таком жутковатом положении. Но не решаясь ему перечить (все еще кошки скребли после их скандала), девушка подняла глаза.

— Какие-то фигуры, похожие на... на кляксы.

— Что еще?! — требовал пират. Такое чувство, словно и не знал, что рисовали его руки мгновением назад. Или же он действительно не знал?

— Над каждой кляксой что-то написано... — Френсис вытянула шею и прищурилась. — Какие-то символы...

— Мертвый язык, — Посланник поправил ее небрежным тоном. — Как всегда. Все указания только на этом языке...

-И что он говорит?

— Это, — пират с хрустом выпрямился и ткнул пальцем на полотно. Вид у него был настолько измотанный, словно до этого он пронесся несколько километров в смертельную жару. Френсис снова содрогнулась. Ее взгляд остановился на спине пирата. Сквозь прилипшую от пота ткань рубашки виднелся каждый мускул на этом, казалось бы, ничем неприметном теле. По крайней мере, девушка никогда не задумывалась об этом.

— Это карта, — достаточно отдышавшись, изрек пират. — Сейчас ты только что видела то, как работал мой "компас". Та самая сила, которая сумела прогнать осьминога и поднять тебя вместе со стулом до потолка. Это она меня вела. Все это время. Моя звезда.

— Звезда?

— Да что с тобой черт подери?! Ты так удивляешься, словно ничего об этом не знаешь, хотя ты должна знать!

"Ты оставил меня на том острове, который мне поначалу казался необитаемым... Ты не просто так бросил меня умирать. Ты ХОТЕЛ, чтобы я нашла твое убежище. Ведь оно было твое, не так ли? Там тоже была изображена звезда..."

Но Френсис ничего вслух не сказала; она продолжила с непонятным интересом наблюдала за движениями пирата, в которых отныне ощущалась какая-то пластика. Как он резко к ней обернулся, крутанул на сто восемьдесят градусов на своём остром каблуке. Так свободно…

— Бонфуа, откуда ты узнала о моём слабом месте? — спросил Посланник, но говорил он уже на тон ниже. Видно понял, что ором ничего не добьется. — Ты ведь знала о том, что я неуязвим. Это было видно по твоему лицу! Откуда?

Посланник был для всех чудовищем — непобедимым и смертоносным. Любое нанесенное увечье моментально заживало -каким бы глубоким оно ни было. Но даже и у него была своя слабость. Его отметина. Такая же незаметная, как и у того грека. Ахиллеса.

Когда Антонио ей сообщил о звезде, девушке показалось это забавным. Она поверить не могла, что у этого пирата есть слабость. Это же был Посланник – главная болезнь всего общества. Как рак. Или чума. От этой болезни не было лекарства. Эта болезнь была главным оружием природы, которая сама решала — кому жить на этом свете, а кому пора умереть.

— Кто тебе сказал о моем слабом месте? — медленно процедил англичанин. По его телу пронеслась мелкая дрожь. Он был раздражен ее молчанием.

— Антонио, — выпалила девушка, даже не подозревая, какую бурю эмоций в Посланнике вызвала своим тихим и вялым ответом. Вены на его шее вздулись, посинели, мужчина гневно заскрипел зубами. Френсис показалось, что тени, окружающие ее, заплясали в каком-то дьявольском, неугомонном танце. Ей даже почудилось, что каждая вещица в этом кабинете напряглась до предела, вместе с ней ожидая желчного извержения.