The Pirate Adventure (СИ)

Говорить он не мог, но вот стонать…

Сара моментально среагировала на его душераздирающие завывания; она соскочила со стула и ползком добралась до постели. Ей хотелось расплакаться из-за бессилия, лишь гордость мешала это сделать. Она крепко схватила потную, горячую руку испанца и прижала её к щеке.

— Антонио, что же это? Стало хуже, да? — хрипло спросила она, надеясь, что Антонио ее понимает. Она подползла к его ногам, штаны на которых были засучены чуть выше колен. Именно оттуда и начиналась эта штука. Сначала это отображалось обычным и незначительным покраснением. Кто бы знал, что так обернется...

— Отойди.

Сара сначала решила, что это заговорил с ней внутренний голос. В таком месте это было бы кстати. Затем, она почувствовала на своей спине чью-то тень, и ее охватила паника.

— Ч...что? — спросила она вслух. И с каких это пор она стала такой трусихой?

— Отойди, говорю, — ответил ей совсем недоброжелательного тона голос. Затем чья-то рука впилась ей в плечо и настоятельно отодвинула итальянку в сторону. Подальше от Антонио, который к удивлению, был еще в сознании, и смотрел он куда-то за Сару. Даже стонать перестал.

Итальянка обернулась, готовя в своей голове какую-нибудь едкую фразу, дабы прогнать прочь того незнакомца, который сунул свой нос в эту каюту, но увидев позади себя угрюмое лицо Посланника, слова ее так и застыди на языке, к счастью, с него не слетев. Капитан Армады впервые за все плавание удостоил их своим присутствием. До этого он старался к ним не соваться.

— А... Это... Извините, — девушка поспешно отпрянула подальше от постели и от Посланника, все еще храня на своей памяти изуродованное пулей лицо.

— Ты...— с последними силами выдавил из себя Антонио. Хоть он был и сильно слаб, однако это не значило, что вместе с силами исчезла и его ненависть. — Ты... какого...

— Рот закрой, — рявкнул на него пират, между тем внимательно осматривая посиневшие ноги больного. — Ты вообще должен плакать от счастья, что я здесь.

— Пришел посмеяться над моим состоянием, да?

Артур ничего на это не ответил. Он склонился над тем местом, где была образована опухоль, и казалось, что теперь он полностью был отключен от внешнего мира.

— Не-ет, это не перелом, — пробубнил он, довольно-таки жестко положив руку на опухоль, что располагалась чуть ниже коленной чашечки. И тут началось самое удивительное. Опухоль ответила на прикосновения Посланника, да так живо, словно только и ждала этого. Крохотные, розовые капилляры, которыми были покрыты поврежденные ноги, задвигались, начали извиваться, как маленькие, тоненькие змейки. Внезапно Антонио закричал, пот ручьем полился по его болезненно-зеленоватой коже, которая за секунды обрела красноватый оттенок, его тело резко выгнулось, грудь выпятилась вперед, мокрая голова его уткнулась в подушку.

— Что с ним? — закричала Сара, для которой это зрелище казалось невыносимым. От ора Антонио сотрясались стены. — Что вы делаете?! Прекратите сию же ми...

— Не стоит вмешиваться в то, чего не понимаешь, девчонка, — голос Посланника, на фоне этих душераздирающих криков, звучал тихо, но необычайно ясно. Сара поняла, что она не в силах перечить этому человеку. Весь его грозный вид говорил о том, что скажи она еще хоть слово, Посланник прихлопнет ее, как мошку.

— Твой хахаль подцепил паразита, — продолжил холодно объяснять пират. Выглядел он рассерженным и бледным. — Его ранили?

— Что? — Сара с трудом соображала, ибо нескончаемые крики испанца заставляли ее сердце разрываться от горя и от бессилия. Помочь ему или хотя бы как-то облегчить страдания Антонио... Но как?

— Он раны какие-нибудь получал?

— Я... Я не знаю...

Когда Посланник удостоил ее своим испепеляющим взглядом, Сара отползла еще на метр, а там уже ударилось спиной о стул. Она бы поджала свой хвост, будь она напуганным щенком.

— Ты думаешь, что твое "не знаю" поможет ему? Говори конкретнее!

— Я честно не знаю! — ответила чуть не плача итальянка. Она готовилась принять весь удар на себя.

Но Артур лишь сверкнул на нее своим ядовитым взглядом, и вернулся к Антонио, у которого лицо от натуги побагровело.

— Держи его за руки, — кратко приказал он Саре, и девушка послушно кинулась к испанцу. Кожа Антонио накалилась. — Держи за руки, мать твою!

Он достал из-под пояса небольшой длины кинжал с заостренным лезвием. Когда Сара это увидела, у нее закружилась голова. На секунду, она перестала держать брыкающегося испанца и тот, воспользовавшись этой удобной заминкой, со всей силы саданул своей помощнице в живот. Сара отскочила от больного, сгибаясь пополам и кашляя.

— Крепче держи, — жестким тоном посоветовал Посланник, однако Антонио уже было не удержать. Завидев в руках пирата лезвие, испанец принялся брыкаться с еще большим проворством. В уголках его губ появилась пена. Сара все еще страдала болью в животе, ей было не до Карьедо. Тогда Артур воспользовался своей силой. Ему не нужно было выговаривать проклятия, ему хватило одного взгляда и Антонио больше не брыкался. Его с такой силой пригвоздило к матрасу, что ножки постели не выдержали и разъехались по разные стороны.

— Уже лучше, — отметил Посланник и легким движением руки нанес на фиолетовой коленке порез. Капилляры – черт побрал, что за нечисть — почуяв свободу, дружно накинулись к ранке и уже будучи вне тела они напоминали кучку тоненьких змеек, извивающихся и издающих странные булькающие звуки.

Хоть Антонио не имел возможности шевельнуться, кричать же он продолжал вполне свободно, кляпа у него не было. Артур старался изо всех сил держать эмоции в себе, он и так наговорил и накричал достаточно. К тому же, криком ничего не решить.

— Ох, Господи, — вскрикнула Сара, указывая на скопище малюток-щупалец. Она не могла поверить, что вся эта гадость прежде находилась в испанце. — Господи, что это такое?!

— А не видно? — Артур схватил щупальца и вырвал их, как сорняк из земли. Какое-то время червячки шипели, обливались слизью, после чего кожица их потемнела и она перестали извиваться в кулаке пирата.

То же самое произошло и со второй ногой. Посланник избавился от пучка с червями, выбросив их в иллюминатор. Конечно, он не улыбался, но по его глазам было видно, что он остался доволен "операцией". Он еще раз взглянул на больного, явно освобождая его от своих невидимых цепей, и Антонио, расслабленно вздохнув, начал засыпать.

— Ты мой должник, — сухо заявил Посланник, перед тем, как Карьедо окончательно не провалился в сон.

— Спаси... Спасибо огромное, — заикаясь, выдавила из себя Сара. Ее все еще трясло от пережитого. Посланник ответил ей долгим, пытливым взглядом, от которого итальянке стало не по себе. Она не понимала, почему на нее так заострилось внимание, к тому же, эти глаза смотрели не на нее, а как бы сквозь. Изучали. Сара склонила голову, позволяя своим непослушным кудрям упасть ей на лицо и на плечи, и хоть как-то спрятать ее глупое смущение. А когда пират вышел из комнаты, она почувствовала, с каким облегчением камень упал с души, она давно не испытывала такой радости. Произошло что-то, чего она не понимала, и не стремилась понять, однако это "что-то" ей нравилось. Да, ей определенно хотелось смеяться, смеяться долго и искренне, чтобы каждый уголок в этом мире слышал ее звонкий смех.

Она на трясущих ногах дошла до постели, где, раскинув руки, валялся Антонио, и приложила ладонь к его влажному лбу. И вновь она почувствовала огромное желание рассмеяться. А все потому, что Антонио поправлялся.

Френсис решила вновь занять себя чем-то полезным. Постоянное безделье толкало ее на внутренние размышления, направление которых она... слегка опасалась. Если это можно было бы так выразить. Просто ей казалось, что вся ее жизнь теперь непосредственно была связана только с одним человеком, и крутиться она только вокруг него.

Посланник.

Он сидел в ее голове крепче любого паразита, если можно было так его сравнить. Ей даже начинало казаться, что отныне она ходит по одному полю, контролируемому Посланником. Она даже начала убеждать саму себя, что он следит за ней, за каждым ее шагом… А уж после их последнего эмоционального разговора это слежение лишь усилилось… Такое состояние можно было назвать паранойей.