Пыль дорог и стали звон (СИ)

— До свидания, господин Аронтил.

В этот самый момент, когда маг уже был готов развернуться к выходу, откуда ни возьмись появился человек в зелёном камзоле. Ростом он был невысок, полноват и лыс. Маленькие глазки внимательно изучали мага, заставив того смутиться.

— Орвальд, вы свободны. А с вами, господин Аронтил, мне бы ещё хотелось поговорить. — Сказал человек. Моё имя Йоахим Раухель, глава тайной стражи. Полагаю, вы не откажетесь побеседовать у меня в кабинете. Вы, кажется, говорили о том, что разбираетесь в алхимии?

— Верно.

— Тогда пройдёмте.

Кабинет Йоахима Раухеля показался Маркусу чем-то похожим на кабинет Архимага, разве только книг в шкафу было поменьше. Жестом пригласив мага сесть в удобное на вид кресло, глава тайной стражи устроился за столом.

— Итак, вы алхимик. — Раухель соединил пальцы перед собой. — А также огненный маг. Можете продемонстрировать своё мастерство здесь? Только, прошу, осторожнее. Мне бы не хотелось восстанавливать ценные документы. К тому же за дверью дежурит несколько вооружённых людей с крайне негативной реакцией на огонь.

— Пожалуйста. — Ответил Маркус. Он вскинул руку, и пламя от свечи на столе взвилось вверх. Маг опустил руку и огонь погас. Тогда он щёлкнул пальцами и не успевший остать фитиль вновь оказался объят пламенем.

— Весьма и весьма, господин Аронтил. Демонстрировать алхимический талант просить я вас не стану. У меня здесь просто нет ничего из того, что необходимо для этого. Но я знаю, где это есть. И я готов вам помочь, если вы поможете мне.

— Я вас слушаю.

— Видите ли. — Раухель откинулся в кресле. — Наш алхимик в данный момент работает над важнейшим делом для лорда Дериана Рейнара, которое находится под моим личным контролем. Суть дела вам знать не обязательно. — Он сделал паузу. — Однако в работе ему требуется помощь. И эту помощь, я полагаю, способны оказать вы, значительно ускорив его работу.

— Но как я смогу помочь, если не знаю, с чем я работаю?

— От вас будет требоваться лишь некоторые манипуляции с реагентами. Я не сведущ в алхимическом деле, уж простите, потому не могу сообщить вам подробностей, как бы мне ни хотелось. Но смысл в том, что требуется от вас немногое. Однако, вы можете получить столько необходимые вам деньги. Вы, кажется, что-то говорили о залоге? Ваш друг попал в беду?

— Да, мы сидели в постоялом дворе «Алтор Рейнар» и он не смог заплатить.

— О! Прекрасное заведение. — Улыбнулся Раухель. — Хоть и немного напыщенное. К слову, вы знаете, что вышибала там эльф? Он до сих пор не топчет энгатские дороги исключительно по моей протекции. Взамен я иногда трапезничаю там на очень приятных условиях. Итак, вы готовы выслушать условия?

Маркус понимал, что этот лысый человек с маленькими глазами, сидящий перед ним, имеет большое влияние в городе. И что он, Раухель, как никто сейчас способен повлиять на ситуацию.

— Каковы же условия?

— Я рад, что мы можем перейти к делу, господин Аронтил. Вас поселят в замке, гарантирую вам личную защиту и трхразовое питание. Раз в день, думаю, это будет утро, вам будут приносить список от нашего алхимика с поручениями на день. Синтезировать то, смешать это, в общем, как умелый алхимик вы разберётесь. Оборудование и необходимые материалы будут предоставлены по вашему требованию. Как только вы выполните свою роль, и работа нашего человека будет закончена, я распоряжусь выпустить вашего друга из тюрьмы. Также мы дополнительно оплатим вашу работу, ведь любой труд должен быть вознаграждён. Но хочу сразу предупредить, — Чуть нахмурился Раухель. — Что попытки саботировать нашу работу будут наказываться. Вплоть до изгнания из замка. Мне кажется, условия более чем приятные, вы не находите?

— Согласен. Я принимаю ваши условия. — Ответил маг, добавив про себя. — У меня нет другого выбора.

— Прекрасно, господин Аронтил, прекрасно. Вас проводят обратно в большой зал. Орвальд покажет вашу комнату.

Этим вечером Маркус хорошенько вымылся и переоделся. Небольшая, но чистая комнатка с маленьким окошком, столом и кроватью пахла пылью. От ужина он отказался, сославшись на отсутствие аппетита. И есть ему действительно не хотелось. Упав на кровать, он подумал, что как ни крути, а в заключении оказались они оба, разве что его камера, наверное, чуть более удобная. А ведь ещё нужно найти Игната. Жив ли он? Маркус перевернулся на спину. Ну, конечно, жив. Что за вздор! Такой нигде не пропадёт.

Засыпая, маг старался думать, что всё, что ни делается, то к лучшему. Вот только среди череды несчастий ему никак не виделось это самое лучшее. Лишь беспросветная череда несчастных случаев. Но кому как не огненному магу необходимо сохранять огонь в сердце. Маркус вытянул руку и зажёг в ней пламя. Тепло огня всегда его успокаивало. Завтра предстоит первый день на новой службе, так что лучше выспаться хорошенько. С этими мыслями маг погасил огонь на ладони и уснул.

Эпилог

— Я, король Энгаты Эдвальд Одеринг пред ликом Холара, Тормира и Сильмарета, а также иных богов, объявляю, что Преподобный Медерик лишён сана Патриарха церкви Троих. Епископ Велерен отныне в ответе пред богами наделён саном Патриарха, да благословенен будет путь его!

В энгатарском Храме Троих собралось множество людей. И ещё больше окружало здание снаружи. Казалось, весь город собрался посмотреть, как королевской волей меняется глава Церкви. Когда всё закончилось, горожане разошлись по своим делам, кроме самых набожных, оставшихся в стенах храма молиться за здравие нового патриарха. Преподобный Медерик покинул здание в чёрном облачении. Его лицо выражало смирение, но пытливый взгляд мог бы прочитать в нём обеспокоенность. Куда он направился после, тоже никто не знал.

Патриарх Велерен этим же вечером по обыкновению находился в королевской опочивальне, где Эдвальд Одеринг как обычно исповедовался ему во всех пригрешениях.

— Вы мудро поступили, Ваше Величество. Вера и Корона — два столпа, на которых зиждется государство. Верность богам и своему королю — качества, присущие истинному жителю Энгаты.

— Служа богам, я обретаю душевный покой, Велерен. — Ответил король. — Но сегодня я получил это. — Он взял со стола лист бумаги и протянул патриарху. — Прочтите. Это письмо из Акаллантира прибыло утром с гонцом. К нему прилагалась голова нашего посла.

— Эльфы объявили войну. — Велерен помрачнел. — Грядут трудные времена, Ваше Величество. Вы мудры и прозорливы, что именно сейчас вверили Церкви столь широкие полномочия. Нам необходимо собрать армии, созвать наших братьев из Дракенталя, Моирвена и других городов.

— Моирвен в осаде. — Безжизненно ответил Эдвальд. — А наша связь с Дракенталем слабеет с каждым днём. Лорд Алистер умер, убит в результате заговора Империи и эльфов. Так утверрждает его брат, Дериан Рейнар. Но у меня есть и другая версия. Лорд Алистер был убит собственным братом.

— Уж не тот ли наёмник рассказал вам эту нелепицу? — Поморщился Велерен. — Рейнары наши ценные союзники. Нельзя допускать, чтобы досужие сплетни рушили их связь с Короной.

— Вы правы, как и всегда, епископ Велерен.

— Патриарх Велерен. — Осторожно поправил тот.

— Да, верно. — Король расплылся в улыбке. — Разумеется, патриарх.

Остаток вечера прошёл как обычно, Эдвальд рассказывал о своих пустячных грехах, а Велерен сравнивал его с Эйермундом Святым. Правда, при этом каждый раз он умалчивал о том, что старый король Эйермунд, в конце концов, был осуждён самим собой за грехи и распорядился сжечь себя и своих детей на костре. К счастью, убить успели лишь фанатичного короля, а сын его впоследствие благополучно правил. У Эдвальда Одеринга же не было сыновей, лишь единственная дочь, принцесса Мерайя, которую король назвал в честь сестры. Ныне девушке приходилось носить имя женщины, убитой собственным мужем за измену, к тому же своей родственницы, чем она была не особенно рада. Но всё же король хранил её как зеницу ока и очень заботился, что в его случае выражалось в затворничестве как дочери, так и жены, которым позволялись лишь короткие прогулки по замковому саду.