Иллюзия обмана (СИ)

— Он всегда доставляет куда надо? — разочарованно скользнув взглядом по неказистой вещи, спросил Кайниол и пульнул огрызком в приоткрытое окно.

— Всегда, — кивнул воин.

— А как долго надо идти?

— Ну, это смотря куда надо попасть: до Ванирны — семь с половиной мужских шагов, до Стевоса — двенадцать, до Кридона — двадцать три…

— А до Мэниги? — не унимался мальчик.

— До Императорских апартаментов шестнадцать шагов, — усмехнулся Отэп, снова убирая коврик в сумку. — Но полагаю, что Ваше Высочество будет избавлено от головокружения, связанного со столь быстрым способом передвижения. Вас, сир, — вассал поклонился, — в своё время неспешно доставят во дворец целым кортежем экипажей. С почестями и в сопровождении ликующих подданных.

Представив эту сцену, Кайниол весело рассмеялся. Он сделал вид, что не заметил полушутливого обращения, радостно кольнувшего сердце. Достал из кармана ещё одно яблоко. Спрыгнул со стола и направился к двери.

— Хочешь? — спросил он, показывая спелый фрукт Отэпу.

Тот кивнул и еле успел поймать брошенный в него плод.

Когда Кайниол вышел, Отэп задумался… Слишком уж беспечным и весёлым выглядел сегодня юный Наследник.

Впрочем, на серьёзные размышления у воина не хватило времени — он услышал зов Цервемзы. Повелитель немедленно требовал Квадру к себе. В полном составе. Причём звал он их так срочно и настойчиво, что Четвёрка не успела достать свои коврики, а, пробежав по Отэпову, предстала перед Наместником.

V

"Значит, этот старый гаер, корчащий из себя вельможу, смеет угрожать?.. И кому… Мне — Римэ Вокаявре, чьими устами говорит сама древность, изволят намекать на Квадру. О-о! Я слишком хорошо помню, что значит это слово, чтобы хоть на минуту позволить себе расслабиться в присутствии их Командира. Сердце знает, что есть какое-то средство защититься от их злых чар. Правда, для этого нужны двое… Для чего и почему? Может быть, на самом деле эта работа по силам и одному. Просто когда-то рядом был Кинранст…

Ну, что ж… Тогда нас обоих защитила любовь. Теперь же я одна. Совсем… Значит, защитой мне станут память да острая и прекрасная, как сталь, ненависть!"

Когда бедная душа Римэ вконец изнемогла от одиночества, а тело — от разрушительного воздействия зелий, женщина вспомнила, что она не только Прорицательница, но и просто волшебница. Причём сильная и умелая. Когда-то, кажется, добрая… Теперь же она чувствовала себя грозной мстительницей. Единственное, от чего она последнее время получала удовольствие, было уничтожение. Всего и вся вокруг себя. Как огонь по бумаге, стали расползаться от неё круги злобы и опасности. Слуги в страхе разбегались от разбушевавшейся госпожи, предпочитая приносить еду и убирать в комнатах в те немногие счастливые часы, когда она изволила почивать.

Скромные по мэнигским меркам покои Императорского Советника начали рушиться в одночасье. В одном крыле здания разгорался огонь. В другом буквально отовсюду: с потолка, из стен, даже с пола — хлестала вода. Где-то трещали перекрытия. Слуги падали со стремянок, ломали руки и ноги, обжигались, калечились осколками стекла, зеркал и ваз. То, что исправлялось в одном, оборачивалась ещё большими разрушениями в другом.

Поначалу Цервемза пытался обойтись, домашними методами. Он не придумал ничего лучшего, чем снова обратиться за помощью к племяннице. Ревидан, понимавшая, что ослушание для неё равносильно смертному приговору, из кожи вон лезла, пытаясь исправить собственное волшебство. Но всё было напрасно — похоже, чары стали необратимы.

Тогда Советник, давно и накрепко забывший о любовных мечтаниях, решился на крайнюю меру — призвал на помощь Квадру. Когда Мэнигцы явились, он отдал приказ не сразу. Цервемза не то чтобы жалел виновницу своих треволнений, просто признавать неправоту было не в его правилах. Потом сделал знак Командиру. Тот приблизился и застыл в почтительном полупоклоне.

— Помнишь ли даму, о причинах болезни и возможности выздоровления которой я недавно справлялся?

— Да, почтеннейший господин Наместник. У меня отличная память.

— Ты оказался прав, говоря о её безумии… — Цервемза приоткрыл дверь в одну из разгромленных комнат. — Вот, что она натворила…

— Вижу… — Алчап бесстрастно взглянул прямо в глаза Советнику. — Однако считаю необходимым напомнить, что госпожа Вокаявра уже однажды была подвергнута экзекуции. Она не перенесёт второго нашего вмешательства. Так вот, я подумал, раз эта женщина всё равно должна умереть, может быть, не стоит тратить на неё отбирающее зелье. Мне всё равно, но не проще ли облегчить её страдания при помощи яда?

— С каких это пор солдаты Квадры стали задумываться о милосердии к жертвам, а не об исполнении приговора? Насколько я знаю, далеко не всякие чары рассеиваются со смертью их носителя, — увидев, что Командир Квадры, наконец, утвердительно опустил веки, Цервемза помедлил ещё секунду, а потом с явным облегчением выдохнул: — Римэ Вокаявра в вашей власти!

— Позвольте нам самим позаботиться о том, что останется от нашей подопечной после свершения приговора! Осмелюсь предположить, почтеннейший господин Наместник, что означенная дама, точнее говоря, её тело — должно исчезнуть. В никуда и навсегда?

— Я же сказал — она ваша!

И, раздражённо хлопнув дверью, Наместник почти выбежал в коридор, даже и не подозревая о сюрпризе, который там его ожидал…

VI

Хаймер шагал в сторону Тильецада таким скорым шагом и настолько погружённый в свои мысли, что не замечал чудесного преображения Ларьигозонтской долины, наконец-то выходящей из спячки. Ровно год назад он встретил Риаталь. Тогда всё вокруг уже цвело. Теперь же только первые робкие цветы, не веря своему счастью, тянулись к солнышку. Предсказание Римэ, как всегда, сбывалось — прошедшая зима действительно оказалась одной из самых длинных за его жизнь.

В другой день он непременно нашёл бы время просто побродить по любимым местам… Сегодня был не другой день и Первооткрыватель был настолько взвинчен утренней ссорой с Кайниолом, что всё, увиденное по дороге, отмечал лишь боковым зрением. И тут же забывал. Добравшись до развалин скального замка, он и вовсе забыл обо всём и погрузился в работу.

Всю зиму, как только позволяли погоды, Хаймер отправлялся в Тильецад. Помня предостережение, он обязательно ходил с кем-нибудь. Последнее время преимущественно с Кайниолом. Сегодня впервые оказался здесь один. Он перебирал камень за камнем. Залезал во все щели. Пытался отыскать хоть что-нибудь относящееся к дюкам, а ещё лучше — найти дорогу… тропку… ниточку, ведущую в Немыслимые Пределы. Несмотря на то, что поиски не давали результатов, Первооткрыватель не оставлял стараний. Он знал, что рисунки Мренда не ошибаются. Никогда. Да и его собственные предчувствия говорили о том, что дюков нужно искать где-то здесь.

Вот и сейчас молодой человек сидел на здоровенном замшелом валуне, подстелив под себя запылённый плащ. Даже то, что он нашёл новый лаз, который можно будет в ближайшие дни обследовать, не улучшило настроения. Хаймер мрачно щурился на предзакатное солнце и злился на своего ученика:

"Дурак! Юный, заносчивый дурак! Копия отца… Действия ему хочется… В Мэнигу, видите ли, он собирается… Арнита вразумлять. Ну-ну! Как, интересно, у Его Императорского Высочества это выйдет? Ну, явится он ко двору, и что дальше? Только дров наломает. Сам погибнет, да и все наши головы под один топор сложит! Одна радость, что Кайниолу до Мэниги пока не добраться. Минуточку… А что это он всё вокруг сумок нашей Квадры отирался? Там же коврики! Да как же я мог…"

Первооткрыватель бросился в обратный путь. Он нёсся стремглав, оскальзываясь на камнях, спотыкаясь о какие-то коряги, падая, тут же вскакивая. Сам не заметив как, он почти пересёк долину. До ворот Амграманы оставалось не больше двух полётов стрелы…

— Именем и по приказу Истинного Императора Арнита! — раздались негромкие, но властные голоса сразу с четырёх сторон. — Вы арестованы. Следуйте за нами!