Камин-аут (СИ)

Гроза всегда воспринималась Маю как вестник скорых перемен, или как слепое напоминание о том, что должно произойти.

========== Глава IV. Аномалия ==========

«И возвратился дух ее; она тот же час встала» (Лук. 8, 55).

Ад преисподний пришел в движение ради тебя,

чтобы встретить тебя при входе твоем;

пробудил для тебя Рефаимов, всех вождей земли;

поднял всех царей языческих с престолов их.

Все они будут говорить тебе:

и ты сделался бессильным, как мы!

и ты стал подобен нам!

В преисподнюю низвержена гордыня твоя со всем шумом твоим,

под тобою подстилается червь, и черви — покров твой (Ис. XIV, 9-11).

На улице хлещет как из ведра. Запах нагретой земли смешивается с ароматом ливня. Это низвержение воды даже дождем-то не назвать. В карманах пусто, есть хочется очень, а ведь ты могла поесть, когда предлагали, но ты легкомысленно отвергла предложение.

А ты очень не хочешь подыхать! В твоем виде даже в магазин войти неловко. И ты понимаешь, если тебя обнаружат здесь – тебе крышка, но ты продолжаешь идти, не представляя, как сможешь здесь выжить, не имея ни гроша за душой, а ведь уже октябрь.

Замечаешь в зеркале на стене здания свое отражение. Отводишь со лба завитки потемневших от влаги волос – неровно состриженные кудрявые локоны прилипли к голове и шее.

Ты думаешь о том человеке, который ехал на мотоцикле. Тебе удалось сбить звезду, ты по-крупному вляпалась, крошка. На нем не было мотоциклетного шлема, заметила, что волосы у него черные. Еще ты видела, как он упал на асфальт, как его протащил мотоцикл, как кувыркалось тело. Эти воспоминания никогда не сотрутся.

Тебе нужно время, ты замираешь, сжимая пальцами лоб. Иногда ты слышишь чьи-то голоса, они звучат хаотично в твоей голове. Воспоминания о прошлом давно стерлись, ты ничего не знаешь о себе прежней, о тех людях, чьи голоса теперь являются тебе.

Прохожие прячутся под зонтами и капюшонами, им нет никакого дела до чужих проблем. Никто даже не смотрит в твою сторону, а если и взглянет, то лишь с жалостью. Жалость – это отвратительное чувство, изобретенное для того, чтобы чувствовать себя великодушным, все понимающим ублюдком! Тошно от всего этого.

Улицы незнакомые, одни рестораны, банки… отели… Фешенебельный район. Такое ощущение, что бродишь по кругу, по одному и тому же кругу, набившему оскомину, с утра до вечера, а дорогу запомнить не можешь, как ни старайся. Без конца одно и то же, только вывески и названия, как заговоренные, сменяют друг друга.

Не знаешь, куда тебе идти. У тебя никого нет. Даже крыши над головой, чтобы переночевать. Верхом глупости было покидать ночлежку, в которой ты провела последние двенадцать месяцев. На что ты собственно рассчитывала? Можешь обратиться к какому-нибудь делегату или нефтянику, молить о поддержке. Но тогда ты станешь обыкновенной попрошайкой. А можешь пойти приживалкой к кому-нибудь из старых знакомых. Только не улыбается тебе снова видеть их рожи, раздавшиеся от неясной тебе торжественности. Ты не можешь себя пересилить. Хотя многим из них хотелось заманить тебя в свои апартаменты, но ты не пожелала ввязываться в эту авантюру. Большинство твоих товарок так и заканчивают, содержанкой в чьем-нибудь роскошном номере или пакгаузе посреди лазурного моря – игрушкой старого извращенца. Перспектива, несомненно, просто прекрасна, но это ведь еще хуже, чем быть попрошайкой. А ты? Ты этого не хочешь. Ты была обаятельна, а больше ты ничего не умеешь. Но что это значит по сравнению с голодом, когда начинаешь осознавать частью себя, что умереть голодной смертью не так сложно, но, главное – мучительно, и ты идешь под проливным дождем и тихонько улыбаешься безрадостным мыслям.

Есть еще. Самый простой путь: поднять руки и сдаться на милость боссам, и если после всего они оставят тебя в живых – вернуться в свою комнатенку и сидеть там, пока не чокнешься. Вот так, пока ты востребована, тебя на руках носят: завтрак в постель, золотые чайные сервизы и шелковые простыни, – и, вспомни, тебе ведь нравилась твоя жизнь, она тебя и сейчас привлекает. Но окажись ты на улице, голодная, продрогшая до костей, без денег, без связей, и что тогда у тебя получается? Что никому не нужна ни твоя красота, ни твоя добродетель. Тут ты рассмеялась. Напрасно.

А тебе смешно. Ты вдыхаешь запах тротуаров, дождя, ты ощущаешь свою неуязвимость и уникальность, ты словно Колобок из русской сказки: «Он от дедушки ушел, и от бабушки ушел…» Теперь ты одна и побираешься на улицах роскошного района. Ты счастлива?

Наверное, ты слишком глупа, чтобы задумываться о тех ужасах, что ждут голодранку, променявшую весь мир на один краткий миг свободы. Постой, это же твой портрет!

Мокрые волосы раздувает ветер, принесенный с дождем, капли летят во все стороны. Стук каблуков тонет в потоках дождя и шуме проезжающих мимо автомобилей.

Ливень, кажется, решил свергнуть небеса на землю. Небо цвета вод Ниагара с сиреневыми вкраплениями, стайками мальков по нему проносятся разваристые тучи. Словно небо и земля поменялись ролями, наверху время ускорилось, на земле, наоборот, замедлилось.

Душный воздух большого города обдувает лицо. Запах накаленного асфальта, свежесть дождя. Бутики манят светом из окон, там внутри сухо и попутные машины не стремятся обдать градом брызг. Работают «дворники», размазывая дождь по стеклам автомобилей.

Что-то подсказывает тебе обернуться. И в этот момент раздается визг шин на мокрой дороге и грохот столкновения.

Внутри холодеет.

Буквально в двух шагах от тебя темно-серебристый «Пежо» въехал в фонарный столб.

– Эй, куда ты прёшь?! Совсем жить надоело?!

Из машины выбирается мужчина, тут же вскидывая над головой черный зонт. Пораженно оглядывает покореженный бампер «Пежо», тебя, людей вокруг.

– Ты вообще как? Цела? – понижает тот голос, замечая, что на вас стали оборачиваться прохожие. – Такой дождище! Ни черта не видать!

– Простите, я не смотрела, куда иду! Я расплачусь за ремонт машины… У меня совсем нет денег… но я… я всё верну, как только…

По губам стекают дождевые капли. Часто моргаешь и щуришь глаза.

– Слушай сюда, девица! Меня не волнует, что у тебя нет денег! Это тачка мне дорого обошлась! Ты не представляешь, сколько я за неё выложил!

Какой злой голос… Тебе доводилось встречать людей и похуже, но что пробуждает в людях злость так и остается извечной загадкой для тебя.

– Мне правда так жаль!

– Ей жаль! Да ты вообще соображаешь, что вместо столба там мог находиться твой тощий зад! А меня бы потом по судам затаскали!

– Вечер добрый. Я заплачу за ущерб, – слышишь ты сквозь шум дождя другой мужской голос у себя за спиной. Над головой возникает прозрачный зонт, укрывая тебя от дождя.

Незнакомец останавливается рядом с тобой, и ты переводишь на него взгляд. Исходящая от мужчины энергетика заглушает даже рассерженный голос водителя. Все равно, что жар от пламени, который невозможно игнорировать. Однако здесь что-то чуждое. Теплое и вязкое, но тепло совсем иного сорта, оно избирательно, оно перетекает по телу, словно выискивая наиболее уязвимые места, как если бы оно обладало самостоятельным разумом.

Под тонкой, явно не дешевой рубашкой проступают контуры его тела. Высокие ребра, отчего талия кажется уже, а бедра – немного шире. Мужчина с подобным телосложением понравился бы твоим заказчикам.

– Ты кто такой?

– Это не имеет значения. Девушка же сказала, что она не собиралась бросаться под колеса. Давайте уже закроем этот тему.

У мужчины звонкий, сильный голос, он звучит даже в этом шуме отчетливо.

Ты невольно озираешься на прохожих, стремясь увидеть на их лицах те же чувства, что переполняют тебя. Идущие по своим делам люди не испытывают ничего подобного – чувствуешь это. Они смотрят в вашу сторону, но никто даже не осознает, что с ним происходит на самом деле. До прохожих долетают лишь отголоски той силы, что ты способна ощутить во всей полноте, просто находясь рядом. Наблюдая один внешний облик, никто не догадывается, что за энергия скрывается под кожей этого человека, что и делает его столь привлекательным. Обычный человек не может отказать себе в удовольствии взглянуть в его сторону либо оказаться ближе к сосредоточению этого тепла.