Ремесленный квартал (СИ)

От увиденного Лидия только укрепилась в мысли о том, что её место там, среди защитников района. А погибнет вдруг — что ж, на то воля Единого. Зато и нападающим ничего не достанется, исчезнет повод штурмовать район. Если, конечно, не заказали их обеих.

Отвлёкшаяся на свои мимолётные и быстротечные мысли и осмотр места боя, она тем не менее, уловила, как вдруг подался вперёд святой отец, а Руфия словно бы всхлипнула. Да и подруги — амазонки отчего-то ошеломлённо притихли.

Она повернулась к сестре, пронзённая острым, властным желанием обнять, успокоить, приголубить — вид плачущей Руфии для неё был просто невыносим, тем более это было столь редкое зрелище со смерти её матери… И застыла с раскрытым ртом. Потому что Руфия отнюдь не плакала!

Младшая принцесса зажимала ладонями рот и разве что не прыгала от прямо противоположного и, честно говоря, абсолютно не соответствующего моменту чувства — радости! Или это истерика?

Лидия в изумлении нахмурила брови, с трудом сдержала слова, что должны были заставить сестру вести себя соответственно её… Но неожиданная открытая улыбка, что неудержимо расцвела на светлом личике, заставила усомниться её в своих предположениях и, уловив некий намёк, витающий в воздухе, она резко развернулась и глянула туда, куда нетерпеливо указывала Тамара.

— Какие-то наглые и сумасшедшие драконы торопятся расстаться с жизнью, — произнесла та с едва сдерживаемым волнением и такой дикой смесью чувств на лице из восхищения, азарта, осуждения, сочувствия, что Лидия невольно сглотнула в предчувствии робко выглядывающей надежды.

Она едва не повторила эмоциональный всплеск сестры, но сдержалась. Лишь крепче вцепилась в перильца ограждения — аж пальцы побелели. Ибо то, что происходило, не укладывалось в голове.

Та маленькая группка, что подходила с другой стороны к каналу, на самом деле к пиратам не имела никакого отношения. Они уничтожили пост на подходе к мосткам, не замеченные в окружающей суете, судя по всему, нагло перешли на эту сторону, сбросили уложенные лестницы, обезопасив себя таким образом с тыла, и, как чуть раннее отряд под предводительством воина в тюрбане, ударили в спину пиратам.

Да, можно было позавидовать их безумию или наоборот, посочувствовать этой попытке изменить ход событий, ведь этим почти двум десяткам самоотверженных людей противостояло грубо говоря до полутысячи морских разбойников!

Тем не менее, группка самоуверенно двинулась вперёд, проходя ряды нападающих, как горячий нож масло. И если первые мгновения можно было списать на растерянность не ожидавших такого подлого удара пиратов, то потом… Да и потом они никак не могли толково отреагировать — слишком шустро продвигались их враги, разя направо и налево, а возгласы предупреждений было не мудрено не услышать.

И тут Лидия, восхищённая смельчаками, неожиданно поняла, что некоторых из них знает. Хотелось даже воскликнуть саркастически: «Ну, кто бы сомневался!», но тут же прикусила язык, ибо это прозвучало бы, словно некий упрёк. А это была бы совсем чёрная неблагодарность по отношению к тем, кто рисковал своей жизнью. Просто эта мысль была первая и инстинктивная, что конечно всё равно не извиняло её. А в следующее мгновение принцесса уже поняла, что готова расцеловать этих невозможных наёмников и Оливию, ибо именно они возглавляли острие кинжала, пронзающего тело пиратской массы.

Практически насквозь пройдя врагов, едва не дойдя до жалких остатков отряда гончаров, Ройчи резко сменил направление, целясь в сторону замершего в окружении воинов предводителя в тюрбане, который уже вышел из схватки и сейчас просто наблюдал за развитием событий. Он, казалось, ещё даже не знает, что некто осмелился бросить ему вызов. Но усиливающийся сзади шум наконец-то привлёк его внимание. Вряд ли он много увидел за плотной массой своих людей, но как опытный командир точно почувствовал что-то. Развернувшись, он неторопливо пошёл навстречу неизвестным смельчакам. Перед ним расступались его бойцы, при этом вздымая оружие и что-то скандируя. Ритм клича стал захватывать всё больше и больше народу, распространяясь во все стороны, и его стали подхватывать воины, не совсем понимающие и не видящие, что происходит, тем не менее, вовлечённые в единый пульс… Будто появилось у места разгула смерти, криков и ярости единое сердце, толкающее короткий крик — призыв, словно кровь по артериям.

Лидия почувствовала, как неожиданно вспотели ладони, заторопилось сердце от дошедшего до них воинственного биения и преддверия схватки… Рядом послышался неторопливый успокаивающий ток молитвы, призывающей Единого, и она, ни мгновения не сомневаясь, присоединила свой голос. Справа донёсся звонкий срывающийся тембр Руфии, а амазонки слева и Матильда сзади, не сдерживаясь, стали выкрикивать верные слова… Это звучало, словно контрапункт взрыкивающему в едином порыве пиратскому войску.

Наёмник и его поредевший, но отнюдь не сдавшийся отряд (в голову пришло сравнение с тонкой иглой, проникающей в тело — она причиняет боль, но чтобы извлечь её, нужно постараться) вышли на уже освобождённое пространство — последние несколько мгновений пиратский лидер просто стоял неподвижно и ждал, скрестя руки на груди.

И вот они друг напротив друга. Ройчи что-то произнёс назад, и его люди, в том числе Оливия и эльф подались назад, к краю образованного пиратами круга — на время поединка распри были забыты. Сам же наёмник, не сбавляя пружинистого шага, тут же двинулся в сторону противника.

Пират неожиданно пошёл влево вдоль круга, чуть пригнувшись, неуловимо быстро извлёк сабли — что-то в движениях незнакомца насторожило его. Ройчи тут же развернулся ему наперерез, и спустя мгновение пространство в месте поединка загудело от невозможно быстрых ударов, парирований, свиста клинков и звона благородного оружия.

Клубок как-то внезапно распался — бойцы просто разорвали дистанцию, вновь продолжили скольжение по кругу, теперь в обратном направлении.

Наёмник перебросил меч в левую руку и отвёл её чуть назад и вниз, а правой извлёк тяжёлый боевой кинжал, направив острие в сторону противника, что синхронно крутил в руках сабли. Бросок, сшибка.

Лидия изумленно покачала головой — воины двигались очень быстро, и хотя их выпады и уходы на расстоянии уловить было практически невозможно, она не сомневалась, что и находящимся рядом сложно было оценить всю красоту смертельного танца, суметь понять логику движений и вообще заметить что-либо внятное. Напряжение было такое, что, казалось, будто сгустился воздух, а шум сражения отошёл на задний план, будто фон морского прибоя.

Тонкие подвижные фигурки продолжали стремительно двигаться… Вот одна из них покатилась по брусчатке после столкновения, вторая стала нагонять, последовала за ней… и угодила в ловушку: неуловимое движение ног, воины покатились по мостовой, продолжая наносить удары кулаками, ногами, головами, уклоняться от ударов ножей, что в отличие от длинного холодного оружия остались в руках. Уход, кувырок — и они снова на ногах. Тюрбан пирата оказался на земле, и его длинные чёрные волосы рассыпались по плечам. На нём, впрочем, как и на наёмнике появились бурые пятна, но чьи они понять было невозможно.

А толпа вокруг продолжала бесноваться, ритмично скандируя что-то вроде: «Гу-рра! Гу-рра!».

Поединщики вновь сошлись, замельтешили. Принцессе отчего-то это напомнило танец бабочек, крылья которых столь же подвижны и неуловимы.

Вообще, она пойма себя на мысли, что такой поединок — сродни чуду, лицезреть которое дано не каждому. Подобные техники владения оружием и телом она во всяком случае при дворе своего отца не видела. Конечно, были боевые школы со своими секретами подготовки и на вечно беспокойном Восточном пределе, и на далёком суровом предгорном севере, и на западе, где, несмотря на разность культур и вековую кровавую историю отношений поселения барского корня смешивались с ашалюрскими родами, поневоле принимая их некоторые боевые традиции. Что уж говорить про приморский юг опыт борьбы с пиратами… ну и не только. Да и центральный Агробар славился несколькими школами, которые содержались либо за свой счёт, либо за счёт короны — с воспитанием как дворянских отпрысков (естественно, мужского пола — принцессина «дурь» про равные возможности полов распространялась не взирая на добродушно-покровительственное отношение короля — батюшки всё равно туго), так и рекрутов неблагородных корней из числа свободных семей. Но то, чему она была свидетелем сейчас, скорее было похоже на пример поединка на востоке, где скорости были не в пример быстрее. Это совсем не походило на иллюстрацию из агробарского рыцарского турнира, до которых был очень охоч Элий 4, и которые организовывал частенько, либо посещал по этому поводу соседей — вместе со старшей дочерью, любопытствовавшей в этом направлении.