Особенный, или Помеченный болью (СИ)

Инициатором оказалась Мизуки. Девушка очень трепетно относилась к Мику и, узнав, что он ни разу не праздновал день своего рождения, настояла на вечеринке в честь именинника. Самой наболевшей и трудной задачей было составление списка гостей. Мик почти никого не знал, а сотрудников публичного дома на столь важное событие приглашать никто не собирался. Это задание поручили Мизуки, которая моментально унеслась выведывать информацию у первоисточника. Оба осколка остались обсуждать само действо.

- Как ты думаешь, - рассуждал Аластер, - стоит ли устраивать сюрприз или предупредить фею заранее?

- Давай остановимся на сюрпризе - рассказать всегда успеем.

- Хорошо. Нужно решить, где устраивать вечеринку.

- С этим сложнее, так как ресурсы неограниченны. Мы скованы лишь фантазией, - Киран улыбнулся.

- Да, - Аластер кивнул. – Мик бы устроил шабаш вокруг костра с безумными плясками.

- Это идея, - рассмеялся Даэрин.

В дверь постучали, и в зале появился Неэл. Он почтительно склонил голову и застыл в дверном проеме. Заминка длилась несколько секунд, полуэльф боязливо посмотрел сначала на Кирана, а после на Ламиа.

- Приехала госпожа, - сообщил тот.

- Хорошо, пригласи ее, - скованно разрешил эльф.

Когда дверь за Неэлом закрылась, Даэрин повернулся к Аластеру, и его взгляд был виноватым, в нем искрилась боль, обреченность и едва уловимая надежда с толикой мольбы. Киран положил свою ладонь на чужую и, отчаянно сжав кулак, на секунду сцепил их руки мертвой хваткой. Он отступил, кидая последний непонятный взгляд, и, глубоко вздохнув, перевел стеклянный взор в сторону.

Аластер абсолютно ничего не понял. Странное поведение эльфа, его растерянный вид, обреченные жесты - все это никак не вязалось с образом сильного и уверенного существа. Ламиа ждал, ждал и боялся появления гостьи… или хозяйки.

Двери распахнулись, и в гостиную вошла молодая эльфийка. Ее походка была сдержанной, шаг ровным, спина прямой, а движения отточенными. Изящная фигура, которой обладали все представительницы этой расы, была затянута в дорогую темно-синюю ткань. Длинные черные волосы с редкими алыми прядями падали на плечи, обрамляли миловидное личико. В нескольких шагах от кресел она остановилась, вежливо поклонилась Ламиа и, не говоря ни слова, бросилась Кирану на шею.

Раскрыв рот от удивления, Аластер наблюдал за совсем не дружескими объятьями. Даэрин бережно притянул к себе девушку и мягко поцеловал ее в макушку. Эльфийка же радостно улыбнулась, крепче сжимая тонкими руками широкий торс Кирана.

- Ты не представляешь, как там красиво, - начала она, отступая назад. – Такая необычная архитектура и растения. Лес просто великолепный. И даже возвращаться не хотелось. Да и Элиан выглядит счастливой. Я даже не думала, что любовь так красит. Она похорошела за столь короткое время. И кожа ее сияет. Представляешь? Она сияет! – эльфийка восторженно рассказывала о своих впечатлениях, не стесняясь в мимике и жестах.

Вампир стоял в паре метров от беседовавших. Его не волновала девушка - Аластер беспокоился из-за вымученной позы Даэрина. Напряженные плечи и шея эльфа выдавали скованность своего владельца с головой, а отсутствие реакции по отношению к пламенной тираде настораживало. Ламиа так и стоял бы на месте, если бы в его сознание не впечаталась маленькая, но очень важная фраза, или скорее слово.

- …они не страшные, даже не злые. Пап, ты поедешь в следующий раз со мной? – верещала эльфийка.

Это простое слово, обращение по отношению к Даэрину, вышибло воздух из обоих. Киран дернулся, как от пощёчины, а вампир застыл. Аластер не просто замер - он даже дышать перестал; сердце замедлило свой ритм, а мозг отключился. Единственное, что билось в опустошенном сознании - это “папа”.

Ламиа не обуяли ни раздражение, ни злость - одно только непонимание. Почему Аластер не знал о том, что у его осколка есть дочь? Почему сам Даэрин не сказал ему? Почему ему так больно осознавать, что осколок души ему не доверяет? Столько разных «почему» врезалось в обескураженное сознание.

Постояв еще с пару минут, Аластер привлек к себе внимание:

- Простите, - он смог выдавить из себя улыбку. – Мне необходимо отлучиться. Я сделаю несколько звонков и вернусь.

- Да, конечно, - кивнула эльфийка.

- Подожди, - хрипло попросил Даэрин. – Клэруа, это Аластер Ламиа – осколок моей души, - он представил вампира. – Аластер, это Клэруа Киран, моя дочь.

- Очень приятно, - девушка доброжелательно улыбнулась.

- Мне тоже, - Аластер неосознанно улыбнулся в ответ. – Простите, я все же отлучусь.

Только благодаря усилиям воли ему удалось медленно выйти из помещения. Однако как только он покинул комнату, тут же понесся в покои Даэрина. Он стремглав влетел в спальню и включил шумоизоляции. Ламиа утробно зарычал и, сгибаясь пополам, случайно опрокинул изящную подставку под вазу. Рефлекс сработал как отлаженный механизм - Аластер резко выбросил руку, ловя падающий сосуд. И только поймав, осознал, что не должен был этого делать: участь вазы была предрешена.

Аластер с размаху разбил дорогое произведение искусства, устилая пол сотнями осколков. Он сделал несколько шагов вперед, вымученно простонал и рухнул на пол. Он не мог понять, почему же на душе было так тоскливо, так паршиво, ведь не произошло ничего плохого. Может, во всем виновато поведение Даэрина?

- Норуи, - севшим голосом позвал он.

Желтый нилде выбежал из ванной, как-то удивленно посмотрел на вампира. Без команды зверек забрался на колени Аластера, обвивая его длинными хвостами, ластясь мордочкой о грудь. Он словно дарил чуточку тепла, старался успокоить взволнованного Ламиа, отвлекая от путаных мыслей.

- Я же сам себя накручиваю, правда? – иронично прошептал Аластер. – Что тут такого? Эри же не сделал ничего плохого. Подумаешь, не сказал про дочь, с каждым может случиться. Я же всего-навсего любовник, пришедший из борделя. Я даже не спрашивал, хочет ли он моего общества - с самого начала навязался сам. Норуи…

Аластер замолчал, пытаясь утихомирить сжимающие внутренности чувства. Его даже радовало наличие ребенка у Кирана, ведь своего вампир иметь не мог. Он хотел, безумно хотел, но не имел на это права. Наследнику не нужен наследник. Пусть Клэруа не была его кровной родственницей, но в ней текла кровь Даэрина и жила частичка его души, а значит, и души Аластера. Это был подарок, еще один дар судьбы, на который он не рассчитывал. А то, что эльф решил утаить эту часть своей жизни, сильно ударило и по самолюбию вампира, и по доверию между ними.

За тяжелыми раздумьями он не заметил, как в спальню кто-то вошел - об этом его оповестил треск разбитого фарфора, по которому ступали с осторожностью.

Почувствовав себя ребенком, который обиделся на весь мир и спрятался в собственной комнате, сжимая любимую игрушку, Аластар еще сильнее прижал к себе нилде.

Киран медленно обошел его и опустился на пол напротив, опираясь спиной на кресло. Выглядел эльф смущенно, растерянно. В глазах горело отчаяние и надежда. Такое сильное, прошедшее через ад существо боялось, страшилось разговора по душам.

- Аластер, - сипло выдохнул Даэрин, – прости.

- Не за что прощать. Нелепая ситуация, она даже внимания, по сути, не стоит.

- Согласен, однако получилось так, как получилось. И теперь просто необходимо это обсудить, - настоял Киран.

- Почему ты не сказал? – почти равнодушно спросил Аластер.

- Вначале это не представлялось необходимым: мы были партнерами на одну или несколько ночей. В наши следующие разговоры или редкие встречи мы обсуждали другой вопрос, да и были темы более наболевшие. На какое-то время я просто забыл сказать о дочери, а после… - он запнулся, - после я уже не знал, как это сделать. И чем дольше тянул, тем страшней мне становилось. Духи знают, я делал несколько попыток сказать тебе, но голос меня предавал. Я боялся, что ты разозлишься, посчитаешь, что я не доверяю тебе, но это не так.

- Я… - начал было Ламиа.