Шок тьмы (НОВАЯ ВЕРСИЯ) (СИ)

   - И твоё, отец, - выговорил демон.

   Старик закашлялся. Откуда-то прибежала его жена, с размаху ударила муженька по спине, от чего тот тут же затих, и убежала прочь. Крестьянин налил себе следующий стакан и поверх него взглянул на демона.

   - Чего вокруг-то ходить, - выговорил он. - Говори прямо, свататься пришёл?

   Тут уж гость и сам закашлялся.

   - Свататься, - признал он. Спрашивать, как крестьянин догадался, демон посчитал слишком глупым.

   - Сватайся, - разрешил старик. Со скрипом приотворилась дверь, и в образовавшуюся щель просунулась любопытная детская рожица. Крестьянин шикнул, рожица исчезла и дверь захлопнулась. Раздался приглушённый смех.

   - Я... - подавился словами демон. - Я прошу руки Фьойе, твоей дочери.

   - Ишь, - проворчал крестьянин. - Просит он. Небось и любишь без памяти, а? на руках будешь носить, на пуховых перинах спать уложишь, на золоте еду подашь, а? Пылинки сдувать будешь, все беды отгонишь, никогда не заставишь плакать? Так?

   - Так, - признал демон. Он начал догадываться, почему его сородичи похищали жён, а не сватали. Что не нравится этому человеку?

   - Ишь ты, - хмыкнул крестьянин. - Говорить-то все мастаки. Погляжу я на тебя, одет богато, зашёл - морщишься, на наш дом глядючи. Видать, не привык ты к простой жизни. Городской?

   - По матери, - подумав, признал демон. Понять людей не стоило и пытаться. Чем беднейший из крестьян был лучше богатейшего из горожан, никто ответить не мог, все знали только, что главное - земля.

   - По матери, - повторил за ним крестьянин. - А у отца, небось, и землица есть?

   - Есть, - признал и это демон. - Была. Мой отец умер, старик, теперь эта земля моя. Земля и замок на ней. Твоя дочь не будет ни в чём нуж...

   - Ишь ты, замок, - с весёлым изумлением проговорил крестьянин. За дверью снова послышался детский смех. Людей можно было понять: владельцы замков почти все давно разорились и вокруг замков нельзя было цыплёнка выпустить, сделав шаг, он немедля оказывался на чужих владениях. - Мыть его с утра до вечера моей дочери, а? Велика ли землица? Аршин-то отмерить можно? Или хоть вершок?

   - Мои земли тянутся на вёрсты и вёрсты в любую сторону, - отчеканил демон тьмы, весьма уязвлённый насмешкой смертного. - А замок мой так велик, что одному человеку его не обойти и за неделю.

   - Ишь! - проворчал старик, немало не впечатлённый старик. - Говорить-то все мастаки... Ты, небось, из этих, молодых... писак городских. Выдумывают вечно, с феями соревнуются, сказочки плетут, а добрые люди им верь, ха! Не припоминаю я такого замка, чтобы земли вокруг на вёрсты тянулись, а, значит, и не такого.

   - Вы мне отказываете? - нехорошо усмехнулся демон и поднялся на ноги. Раздражение заставляло воздух в комнате сгущаться, окутывать фигуру незадачливого жениха темнотой. Дневной свет за окном померк. Старик моргнул, всё ещё неспособный принять разворачивающееся у него на глазах чудо, и вдруг дверь со стуком распахнулась, и в комнату вбежала Фьойе. Вбежала так легко, как будто ноги её не касались пола, и бросилась между отцом и страшным гостем.

   - Остановитесь! Прошу вас, остановитесь! - вскричала она, и тьма отступила, но не исчезла, а будто высветила все черты демона, придавая его лицу вид волшебный и страшный.

   - Ступай прочь, девочка, - приказал старик. - Не твоего ума дело.

   - Отец! - воскликнула девушка, поворачиваясь к нему. - Батюшка! Неужто вы не видите, кто заглянул в наш дом? Неужто не чувствуете, как от него несёт ночью и страхом?!

   - Да, - кивнул гость. - Я демон тьмы, и мой замок стоит посреди серой пустыни. Эти земли не знают плуга, на них не пасутся стада, и только чудовища, выходцы из ночных кошмаров бродят там среди песков. Каждый, кто ступит на эту землю - умрёт. И я, демон тьмы, пришёл сюда, чтобы просить руки этой девушки. Просить добром, без обмана и страха. В моём замке она не будет знать ни горя, ни печали. Я буду носить её на руках и сдувать пылинки, и я никогда не заставлю её плакать. Любое желание, любая прихоть, любая просьба - всё будет выполнено прежде ещё, чем она успеет о них сказать.

   Он преклонил колено перед ошеломлённой девушкой и взял её руку в свои. Рука была красивая, тонкая, но не изнеженная, а натруженная постоянным трудом. Демон благоговейно её поцеловал.

   - Девушка, я мог бы похитить любую женщину на земле, но это не принесло бы мне радости. Я прошу тебя оказать мне величайшую честь и радость. Ты будешь моей женой?

   Девушка, прекрасная как цветок, покосилась на отца. Тот смертельно побледнел и кивнул ей, словно благословляя. Фьойе вздохнула и покосилась на мать, незаметно вошедшую в комнату во время признания демона. Та всхлипывала и растроганно утирала глаза уголком полотенца. Тогда Фьойе посмотрела на коленопреклонного демона и осторожно высвободила руку.

   - Нет, - тихо произнесла она. И добавила: - Извини, пожалуйста.

   Демон тьмы поднялся на ноги. Тьма ещё больше сгустилась вокруг него, такая тёмная, что в ней, казалось, можно было различить цвета - те цвета, которые никогда не увидишь днём.

   - Почему? - тихо спросил он.

   Девушка принуждённо пожала плечами и натянуто улыбнулась.

   - Я тебя не люблю. Ты страшный.

   Демон заглянул ей в глаза. Там сиял солнечный свет, там искрилась радость, которую эта девушка несла людям, там был детский восторг перед жизнью... и там не было страха.

   - Любую другую женщину на земле, - медленно проговорил демон, - любую другую женщину я мог бы силой унести в свой замок. Так поступал мой отец, и мой дед, и все демоны тьмы, сколько их было в нашем мире. Но тебя - тебя нет. Тебя одну я не могу заставить, не могу обмануть и не могу заманить. И без тебя одной мне не будет жизни ни среди людей, ни среди демонов.

   Демон протянул руку, взялся за воздух и вытянул из него темноту, как человек бы стащил за угол со стула плащ. В комнате посветлело, а страшный гость развернул сгусток тьмы, встряхнул и набросил на плечи. Хлоп! - и он исчез, как не было. Тогда мать бросилась к дочери и, прижав к своей груди, разрыдалась.

   Навеянные рассказом феи картины прошлого развеялись тот час же, когда из истории пропал прежний демон тьмы, отец Лдокла. Я заморгала, постепенно осознавая, что по-прежнему сижу в фарогской библиотеке, и несчастный красавец в чёрном бархате и девушка в испачканном белом платье мне просто привиделись.

   - А дальше? - спросила я, неуверенно оглядываясь на Лдокла. Если эта девушка отказала его отцу, то кто же стал его матерью?

   - Ничего особенного, - усмехнулась Караса.

   - Отец ушёл оттуда и не появлялся в мире людей целый год, - хрипловато пояснил демон, разворачивая меня так, чтобы я не могла заглянуть ему в лицо. - Вернулся в замок... он не рассказывал подробно. Я думаю, он пил, кружками, бутылками и бочками пил вино забвения. Но от любви не помогает даже оно. А потом вернулся туда, потому что не мог жить без неё. С демонами такое случается.

   - С демонами такое случается, - подтвердила Караса. Я посмотрела на фею и успела увидеть, как она вытирает с глаз слёзы.

   - Ну, что ты ходишь за мной по пятам?- рассмеялась девушка, но в голосе её угадывалась жалость, а во взгляде... неужели любовь? Непрошенный кавалер в самом деле ходил за ней, ступая след в след, и в деревне поговаривали, будто по ночам он целует землю, по которой ступали её ножки. Иногда Фьойе поворачивалась и заговаривала с ним. Она всегда смеялась, но почти всегда - невесело.

   - Прикажи мне уйти, - предложил демон тьмы.

   - Ты ведь не уйдёшь, - грустно покачала головой девушка.

   - Уйду, - возразил демон тьмы. - Я клялся выполнить любое твоё желание. Итак?..

   - Уходи, - тихо сказала Фьойе и вскинула на него светлые глаза. Демон побледнел и отступил на шаг. Он не ждал... - Уходи.

   - Прощай, - с трудом выговорил он и неуклюже поклонился. Повернулся и сделал шаг прочь. Второй. Третий. Уходить было тяжело, уходить было неправильно. Сердце оставалось тут, и каждый шаг отзывался болью в опустевшей груди. Четвёртый. Он умрёт, но она никогда не узнает об этом. Он умрёт, но прежде люди поплатятся за всё, что сделали и чего не сделали, и за всё, что только могли бы сделать... и за всё, чего не могли. Люди поплатятся, но эту деревню обойдёт беда. Никакое зло не коснётся, ни один волосок не упадёт... Пятый шаг. Шестой. Седь...