Кирилл Обломов и его невероятные миры (СИ)

- Знаю я этих художников,- мрачнеет мужчина,- за душой ни гроша и все гении.

- Этот состоятельный. Как же его звать? А, вспомнила, Леонардо!

- Замри!- шепчу я.- Останьтесь такими!

Картинка из далёкого прошлого, плавно колыхнулась, словно скат, стряхивая с

широких плавников осевший песок и, плавно перетекает в наше время. Вздрогнули ветхие

постройки, обозначился контур добротного дома украшенного резьбой, болото отступает, на плодородной земле вырастает сочная трава и ухоженные деревья, загоготали гуси, замычал бычок, чудно запели соловушки, раздаётся смех идущих с покоса девушек,

раздражённо забубнил чернобровый мужик, отчитывая проказников-близнецов, где-то

слышатся удары молота в кузнеце … а Болотная-Яга скукожилась и … словно растаяла.

- Она умерла?- пугается Катя.

- Нет, вон она, горностая в руках держит!- радостно смеюсь я.

Прошлое полностью растворяется и становится настоящим. Перед нами посёлок

населённый хозяйственными людьми, всё здесь ладное, много построек и изобилие

домашних птиц и животных. У большого дома, который так и хочется назвать теремом, на

крыльце, увитом виноградными лозами, играет с шустрым зверьком женщина.

- Что это, волшебство?- обомлела она, увидев огромное дерево, верхушка которого

теряется в облаках, вероятно там, где она жила, его не было.

- Здравствуйте бабушка!- звонко выкрикивает Катя, вконец удивив своим возгласом ещё

совсем молодую женщину.

Она перехватывает извивающегося зверька, внимательно смотрит в нашу сторону,

выделяет взглядом Феофана Смелого, замечает меч с богато украшенной рукоятью,

кланяется:- Чем мы можем вам быть полезны, господин?- без подобострастия спрашивает

она.

- Чудеса, да и только!- вместо ответа говорит Феофан Смелый, он поражён увиденным

ещё больше чем эта женщина.

- Это дерево ты господин, вырастил в одночасье? Вы великие волшебники?- женщина всё

же не может справиться с эмоциями.

- Не я, это тот мальчик созорничал,- с пренебрежением кивает он в мою сторону.

- Так получилось,- скромно пожимаю я плечами.

Собирается удивлённый народ, с восхищением смотрят на роскошное дерево, а оно

благодушно шевелит листьями и мне кажется, волшебному дереву приятно всеобщее

внимание.

- А дочь моя где?- с беспокойством оглядывается женщина.

- Она там,- указываю я направление.- Но вы пока туда не идите, она сама придёт.

- У меня на сердце грусть, мне кажется, с ней что-то случилось,- прижимает к груди

юркого зверька женщина.

- Она придёт,- уверенно говорю я.

- Господин,- из толпы выходит старик с седой бородой и кланяется Феофану Смелому,-

вероятно вы рыцарь и для нас будет великой честью, если вы отобедаете у нас.

Феофан Смелый подбоченился, гордо оглядел людей, выждал паузу и с

достоинством кивает:- Мы остаёмся, но завтра с женой уходим, наш замок давно без

присмотра, да и за дочуркой скучаю.

Я отвожу взгляд. Знал бы он, что его дочь в заточении и жива ли она? вздрагиваю

от своих мыслей, смотрю на Катю, она с пониманием прикрывает пушистые ресницы.

- Нам необходимо срочно идти за Волшебной Книгой,- шепнул я ей.

- А ты знаешь, где её искать?

- Теперь точно знаю, тот ноутбук и есть Волшебная Книга.

Гл.26.

Невероятно, но болото отступило далеко в тайгу, два часа уже идём по лесу, но

даже его предвестников не видно и не слышно. На душе легко и весело, вот так, одной

лишь мыслью переместить солидный кусок прошлого в наше время, причём вырвав его из

другой части света. Когда-нибудь забредут в эти места любопытные туристы и встретятся

с людьми иного уклада жизни. В интернете промелькнёт статья о затерянном поселении, потянутся сюда научные экспедиции. А может ещё сто лет о них никто не узнает, тайга

огромная, в ней может затеряться даже город, да что город – страна! В любом случае, пусть всё идёт своим чередом. А ещё я надеюсь, что волшебное дерево будет гасить

излишки колдовства и та женщина никогда не станет Болотной-Ягой, а наша Чечилия –

Бабой-Ягой.

Но вот под ногами упруго колыхнулась земля, знакомо потянуло сыростью и

гнилью, заквакали сытые лягушки, в воздухе гудят комары, издалека доносится хохот

кикиморы.

- Теперь надо как-то сориентироваться и выйти к озеру, где был выход из подвала замка

Альмигоры.,- с трудом сдерживая дыхание, говорю я.

Катя утирает пот со лба, прислоняется к дереву, глубоко дышит, пытаясь

восстановить дыхание. Эмира без сил спускается на землю, отдувается, с усилием убирает

с глаз мокрую чёлку. Один лишь Хрюх бодр и вроде совсем не устал, он часто озирается, в глазах появился лихорадочный блеск.

- Что-то случилось?- обращаюсь я к нему.

- Знаешь, Кирилл, у меня такое чувство, то за нами кто-то наблюдает.

- Враги?- встрепенулся я.

- Нет, это словно … словно отец на меня смотрит,- вздрагивает Хрюх.

- А ты знаешь,- я наклоняюсь к его уху,- позови его.

- Боюсь, а вдруг меня не признает.

- Волков бояться – в лес не ходить,- легко бью его по широким плечам.- Зови!

Большой Хрюх отходит в сторону, затем резко сворачивает, словно знает куда

идти, но вдруг спотыкается, едва не падает, смотрит в чащу леса, некоторое время молчит, но вот, набравшись сил, тихо говорит:- Отец, это я.

Его шёпот едва слышим, но вдруг, словно проносится вихрь, запахло зверем,

ходуном ходят молодые деревца, в инфразвуковом диапазоне звучит кабаний визг,

мелькает призрачная тень, в пространстве вырисовывается свинячье рыло, полыхнули

красным маленькие глазки.

- Отец, это я!- уже кричит Большой Хрюх.

В сторону летят деревья, вырванные с корнем, резко темнеет, дышать становится

тяжело, но я не пугаюсь, хотя Катя и Эмира закрыли глаза от страха. В отличие от девочек

я знаю, так исчезает заклятие, наложенное когда-то на этот народ.

Но вот, всё заканчивается, ещё падают в болото переломленные стволы, щепки, как

осколки, секут листву, а Жуть Болотная рассыпается на бесчисленные иглы, и они веером

расходятся в разные стороны, пронзая оцепеневших лягушек, загоняя в топь любопытных

мавок.

- Отец!!!- орёт Хрюх, размазывая слёзы.

- Сын,- доносится сильный мужской голос и к нему подходит крепкий мужчина, на плечи

которого небрежно наброшена пурпурная мантия.

Они бросаются друг другу в объятия, как две скалы, даже кости хрустят от

переизбытка чувств.

- Я знал, что увижу тебя, мой мальчик, но даже не мог и думать, что именно ты снимешь с

нас заклятье. Этот день будет национальным праздником в нашей империи,- мужчина

одним движением руки раздвигает поверхность земли.- Домой, сын,- легко толкает его за

спину,- народ ждёт тебя.

- Но … папа,- Хрюх оглядывается на нас,- у нас есть ещё не оконченные дела.

- Ты не беспокойся, путь почти весь пройден, осталось лишь взять Книгу,- поспешно

говорю я, мне очень не хочется разлучать отца с сыном.

- Ты уверен, что моя помощь не понадобится?- с надеждой спрашивает Хрюх.

- Абсолютно,- вероятно я кривлю душой, но мне необыкновенно хорошо на душе.

Мужчина чиркает по воздуху пальцем и загорается маленькая шаровая молния,

срывается с места и мягко опускается мне в открытую ладонь, но я даже жара не

почувствовал.

- Это ключ в нашу страну, ты всегда будешь желанным гостем,- говорит мужчина и,

обхватив сына за плечи, они срываются вниз, а за их спинами раскрываются прозрачные

крылья. Содрогается земля, смыкая края, а Катя с Эмирой навзрыд плачут.

- Ну вот, ушёл, так быстро!- размазывают они по опухшим лицам слёзы.

- Мы ещё встретимся,- успокаиваю я их, но и мои глаза крутит так, словно чищу злой лук.

Некоторое время отдыхаем, Эмира просто сидит у мшистого пня, пытается как-то