Последняя Утренняя Звезда

Он тяжело вздохнул. — Но в Книге Света написано, что пока в сердцах людей живет надежда, и пока горит звезда Светоносицы, Исс не в силах поработить этот мир. И только тогда, когда погаснут все огни, а каждый мужчина и каждая женщина потеряют надежду, только тогда он сможет ступить на землю.

Фазад кивнул, соглашаясь. Он опять поглядел на верхушки скал, но теперь там уже не было никого.

— То есть пока мы верим, они не могут победить нас.

— Только пока мы верим, — согласился Кригган.

Фазад собрал совет. — Волки не видят ничего, но я чувствую врага. Они вокруг нас. Должны ли мы повернуть обратно и попытаться спасти Имблевик?

Матач медленно поднялся. — Вы все слышали предсказателя. Вернуться — сдаться, отчаяться, а Исс становится сильнее с каждой отчаявшейся душой, утратившей веру в Ре. И как мы можем спасти город? Те, души которых были опустошены мыслями о близких, думали, что могут помочь им. И что хорошего произошло с ними? Вместо того, чтобы помочь своим родным, они стали их врагами, жаждущими только их крови. Но мы, те, кто остались, знаем, что единственный способ спасти тех, кого мы любим — идти вперед. Мы должны достичь Тире Ганда, и сразиться с Червем в последней битве.

— Но мы прошли не больше сотни лиг пути, — мрачно заметил Фазад.

— Да, сто из пятисот. Опять отчаяние. Но неужели ты думаешь, что Ре забыл о нас? Это наше дело, мой король: делать чудеса. И мы сотворим чудо, вот увидишь. — Он повернулся к Криггану, который кивнул при этих словах и торжественно сказал «Аминь», которое повторили все члены совета: Фазад, Матач, Гарн и Валанс.

— Тогда вперед, — воскликнул Фазад. — Мы зря теряем время: сейчас должен быть рассвет, а мы еще не в дороге. — Он махнул рукой, и трубач опять протрубил, на этот раз веселее. Оставшиеся солдаты образовали колонну и прошли маршем через проклятый город. Позже Фазад сообразил, что так и не узнал его имя.

Они шли все дальше и дальше на юг, по направлению к обширным пустошам на юго-западе Суррении, где дующий без преград ветер образовал песчаные дюны за десятки лиг от побережья Внутреннего Моря. Согласно карте Фазада дорога, которая когда-то вела в город, сейчас находилась под поверхностью моря.

О ее направление можно было догадаться только по дюнам высотой в пятьдесят футов, которые ветер надул над ней. Армия рыскала между ними, пытаясь найти дорогу, но она была похоронена столетиями назад. Где-то на востоке находился порт-призрак Горвост; за ним солончаки, и только за ними — Оссия.

Фазад ехал в состоянии, похожем на транс: половина его была с армией, а половина с бегущими волками. А далеко впереди он видел батальоны с масками-черепами на лицах, жгущие города и рыбацкие деревушки, в которых жили люди, сопротивляющиеся жрецам Темного Бога.

Ландшафт медленно изменялся: гигантские дюны сменились унылыми пустошами с песчаным тростником и соснами; край Леса Дарвиш, находившего слева от них, отдалился, стал почти невидим в темноте. Они почти подошли к уничтоженным деревням: волки ждали их там, скрючившись по сторонам дороги и прижав уши к затылку. Где-то вдали ревели костяные рога. Ловушка готова была захлопнуться. Фазад и члены совета попытались найти следы прошедших легионов Червя, и не нашли ничего.

Они разбили лагерь, не зажигая костров, быстро и мало поели, и над лагерем воцарилась тишина, казавшаяся еще более мрачной после шума ходьбы. Волки лежали по периметру как собаки, такие же усталые, как и люди. Солдаты больше не беспокоились о том, как близко к ним расположились звери: в этом темном мире волки, внезапно, оказались их единственными союзниками.

Гарн приказал провести перекличку: еще тысяча солдат исчезла неизвестно каким образом. В легионе осталось восемь с половиной тысяч человек.

Фазад немедленно собрал советников.

— Друзья, — прошептал он, понизив голос, потому что советники окружили его тесным кругом; они цеплялись друг за друга, стараясь защититься от невидимой опасности, нависшей над ними. — Пришло время для отчаянных решений. Враги вокруг нас, а наши люди впали в отчаяние.

Он развернул карту королевы и встал на колени на землю, остальные поступили так же. Кригган поднес поближе к карте мигающий факел, чтобы они смогли получше видеть документ. Наблюдателю в лагере должно было показаться, что они все молятся, встав на колени.

На карте был изображен остров Галастра и длинное неровное побережье Суррении, идущее на юго-восток. Фазад показал их дорогу до того места, где, прямо перед ними, дельта реки Гант суживалась. На карте там стояло имя города, Моригара, когда-то бывшего важным портом, после того, как залив у Горвоста обмелел. След дороги, которую они искали, вел от Горвоста в Оссию.

Фазад посмотрел на своих товарищей. — Вот дорога, по которой мы должны идти. Но там нам не пройти. Волки добрались до высот над портом и я видел то, что видели они. Перед нами армия: солдаты, одетые в коричневые и пурпурные одежды Червя, заняли Моригар.

— Сколько? — спросил Гарн.

— Волки не умеют считать, — с грустной улыбкой ответил Фазад. — В любом случае их больше, чем нас.

— Тогда дороги через Моригар нет: остается лес или море.

— Значит мы пропали. Мое пророчество обещало дорогу через Дарвиш, но она так и не появилась, — сказал Кригган, факел покачнулся в его руке. Фазад и Гарн никогда не видели его настолько подавленным с того момента, когда, несколько месяцев назад, впервые повстречались с ним в зале Цитадели Имблевика. Теперь, казалось, и он потерял надежду. Исс еще на один шаг приблизился к земле.

Гарн положил руку на плечо предсказателя. — Не теряй веры, старина. Звезда, в которую ты веришь, еще светит.

— Да, но все более тускло. И мы тоже идем медленнее. Люди потеряли надежду.

Пока двое старших говорили между собой, Фазад внезапно встал и стал так глядеть на звезду на севере, как будто молчаливо разговаривал с ней. В ее тусклом сиянии зловеще сверкнули мертвые волчьи глаза на капюшоне его плаща. — Тогда я покажу вам свет.

Гарн и Кригган недоуменно переглянулись, услышав эти неожиданные слова. Молодой король повернулся к ним, плащ крутился за ним, и посмотрел на двух мужчин, его глаза горели диким огнем, который они оба хорошо знали. — Ты сам подсказал мне ответ, сенешаль, когда мы впервые шли через Лес Дарвиш. Ты помнишь ту ночь, когда мы остановились в хижине углежога? — Сенешаль, не понимая глядел на него. — Вспомни: разве ты не говорил о духах света, которые светят только в темноте?

— А, это, парень, — сказал Гарн, с безнадежной улыбкой качая головой, — но это просто рассказы о феях, детские сказки. Ты же видел лес — как и говорит Кригган, через него пути нет.

— Есть! — закричал Фазад, шагнув к ним, его ноги громко топнули по замерзшей земле. Солдаты, находившиеся на пределе слышимости, перестали заниматься своими делами и посмотрели в их направлении. — Пока я спал, мне приснилась тень одного из моих волков. Не тех волков, что даже сейчас ждут нас у Моригара, но тень их предводителя, самого храброго, самого жестокого, самого быстрого. Его зовут Кэтскар. Я послал его в Дарвиш, как только мы начали терять людей, надеясь, что он сможет найти там дорогу, как и обещали руны. — Он наклонился еще ближе, его глаза горели от возбуждения. — Он нашел маленькую тропинку, бегущую на восток, как и предсказывало пророчество. — Фазад указал на темную линию деревьев слева от них. — Я был с ним, бежал по дорогам и чувствовал мир вокруг себя: ни один человек никогда не сможет так видеть, так слышать и так чуять его, как волк. Невидимые дороги в лесу, по которым он летел, как ветер.

Его взгляд стал отсутствующим и он тяжело вздохнул. — Там, мои друзья, там настоящая свобода, свобода во всех смыслах… — И, действительно, им показалось, что его глаза стали глазами бегущего волка: они пожелтели, в них блеснула животная жестокость. Он закрыл их, и с лица исчезла маска жестокости и насилия; вернулись следы человечности. Тем не менее он так сильно стиснул кулаки, что костяшки пальцев побелели.