Последняя Утренняя Звезда

Колонна быстро рассыпалась. Фазад, Гарн, Кригган и Матач молча смотрели, как солдаты проходят мимо них и ныряют в глубь леса.

Потом четверо пожали друг другу руки, и последовали за остатками армии в безжизненную чащу Дарвиша, смоляно-черную и лишенную дорог.

ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА

Проводник Маризиан

Маризиан молча скользил перед ними: он вел их через множество огромных залов, украшенных тонкими полированными листами золота и фресками, сверкавшими всеми цветами радуги. Его кожа светилась мягким золотым светом, когда они переходили из ярко освещенных помещений в темные и мрачные. И чем дальше они заходили в пыльные внутренние залы древнего замка, тем темнее становилась вокруг, и тем ярче светилась кожа Маризиана.

Потом залы закончилась. Взглянув назад на зеркальную улицу дверей за собой, они с трудом рассмотрели слабое свечение Бассейного Зала, крошечный огонек, размером с булавочную головку. Они прошли достаточно большое расстояние — Маризиан еще не сказал ни слова.

В самом последнем зале задняя стена была сломана. Пролом выводил в настолько длинный коридор, что конец его терялся вдали, исчезал за все уменьшавшимися из-за перспективы арками.

Здесь Маризиан остановился. — Вот дорога. Она ведет к великой пирамиде.

— Мы видели ее с площади — что это такое?

— Когда я был жив, ни одному жителю Искьярда не разрешалось входить в нее; ни королю, ни даже главному волшебнику. Говорили, что под ней, в Скрытом Городе, похоронены тайны Богов.

— А этот Скрытый Город, он далеко? — спросила Таласса.

— Да, очень далеко. В глубине земли, во тьме подземелий. — Казалось, что призрак содрогнулся от страха, как если бы вспомнил свой спуск туда. — Странно, — сказал он в конце концов. — При жизни я никогда не шел этим путем, потому что это запретное место. Тем не менее я отчетливо помню его теперь, потому что шел им после смерти; он отпечатался в моем сознании, как послесвечение на зрачке.

— Что лежит впереди? — спросил Уртред.

Маризиан задумался, на лбу появились морщины. — Древние стражи этого места. Их называют, — он поглядел вверх и прошептал, с белым от ужаса лицом, — Меришадер.

— Мы уже встречались с ними, — мрачно сказал Уртред.

— Это верная смерть для тех, у кого есть душа, но не для меня, потому что я оставил свою душу в Картинном Зале, прежде чем пошел этим путем. Они были заперты в голубой комнате, за магическим барьером, но я освободил их.

— Освободил? Зачем?

— Вы слышали от короля о моем предательстве. Во сне Лорд Исс говорил со мной. Как паук, бегущий по паутине, он спустился по полосам лунного света, освещавшего мою подушку, и влил мне в ухо отраву, искушая меня украсть силу богов и присвоить ее себе. И я предал мой город, предал за обещание силы. Я освободил Меришадер, потому что некоторые из моих товарищей-волшебников не поверили мне и не хотели пускать меня в Картинный Зал. В конце концов они преследовали меня и, конечно, хотели остановить меня. Вот почему я спустил Меришадер на них.

— Мы нашли одного из них при входе в храм. Его имя — Хронус.

— Хронус? — печально переспросил Маризиан. — Да, могущественный волшебник, почти такой же могущественный, как и я. Но Меришадер подчиняются мне и только мне. Одно касание — и они забирают душу человека и все его воспоминания. Ниже, в подземном мире, лежат сотни таких, как Хронус. Но это было только начало, потому что когда я открыл ворота в Мир Теней, в городе умерли тысячи. А с того времени? Кто может сосчитать миллионы?

Уртред не ответил. Старинные предательства, мрачные как тьма, давили на них, как если бы эти события произошли только что, а не пять тысяч лет назад — огромный промежуток времени, за который на земле успели подняться и пасть страны и королевства, а солнце постепенно гасло, как огонь свечи.

Уртред так глубоко задумался, что не заметил, что по лицу призрака прошла тень. — Они идут, — сказал Маризиан.

Все повернулись. И сначала не увидели ничего. Но потом, в полной тишине, услышали слабый вой, доносящийся из коридора впереди, а потом увидели толпу серых форм, каждая по форме и размером напоминала человека, заключенного, как мумия, в кокон из скрученных нитей паутины, который полностью покрывал его, от ног до головы. За серыми нитями, с крывавшимися лицо, угадывалась темная дыра, похожая на черный вход в Хель.

Волна тварей быстро скользила вперед, их было не меньше дюжины, громко вопящих, спеленатые паутиной руки были протянуты к трем захватчикам.

Таласса и Уртред отступили назад, но Маризиан не сдвинулся с места, только поднял свои призрачные руки и вытянул их вперед, ладонями к Меришадерам. Твари застыли, как волнующееся серое облако, в двух шагах от него. Вой прекратился.

— Вы знаете меня? — спросил Маризиан.

— Да, — хором ответила дюжина высоких и певучих голосов. — Ты — Маризиан, который освободил нас из заточения, тот, кто приказал нам уничтожить тех, кто пойдет за тобой.

— И они пришли? — печально спросил Маризиан.

— Да, когда ты пошел искать Скрытый Город. Жрецы Бога Ре последовали за тобой. Мы взяли их души.

— Увы. Их смерть на моей тени. А что потом?

— Ждали. Недели, может быть месяцы. Возможно ты добрался до Скрытого Города. Потом ты вернулся, в ужасе, ты бежал. А сзади мы увидели призраков, вырвавшихся из Теней, полетевших к Солнцу и закрывших его. Больше не было никого. Мы бродили здесь без цели долгие годы, пока серые сумерки постепенно покрывали солнце, вплоть до последних дней.

— И тогда?

— Пришли люди. Их вел один, у которого было то самое устройство, которое ты принес из Скрытого Города: Теневой Жезл.

— Барон Иллгилл, — прошептал Уртред.

— Что произошло с этим человеком? — спросил Маризиан.

— Мы не смогли коснуться его, из-за Жезла. Он и его товарищи пошли в подземный мир. Но один или два отделились от него, и потеряли души, став одним из нас.

— А потом? — спросила Таласса. — Пришел кто-нибудь еще?

— Да, один, и у него, тоже, был с собой один из артефактов Маризиана. Меч, Зуб Дракона. Тот самый, которым Маризиан запечатал Железные Ворота. Он тоже спустился в подземный мир.

— А все эти люди, они еще живы? — опять спросила Таласса.

Молчание. Потом из серого облака выскользнула одинокая фигура. По сравнению с остальными она говорила совсем тоненьким голосом, фальцетом.

— Я украл воспоминания одного из них.

— Тогда пускай этот человек опять заговорит своим голосом, — приказал Маризиан.

Голос Меришадара изменился, стал намного глубже. — Я Отин, один из последних солдат легиона Иллгилла.

— Говори, Отин. Где барон? — спросил Уртред.

— В последний раз я видел его рядом с моей могилой, в туннеле далеко внизу.

— Он все еще там?

— Я все еще слабо слышу, хотя мое бывшее тело стало только пустой оболочкой, из которой постепенно исчезают все чувства.

Какое-то время создание молчало, потом из черной дыры его рта опять полились слова. — Я слышу голос, приглушенный…

— Ты слышишь то, что он говорит?

— За бароном пришел призрак — он убил Иллгилла и украл Жезл.

— Значит барон мертв, как и привиделось Джайалу! — печально воскликнула Таласса.

Меришадер опять замолчал; потом его горло заколебалось и из темного О, которое было его ртом, послышался высокий носовой вой, похожий на звук, шедший из закрытого ящика: голос Двойника.

Он говорил слегка рассеянно, как если бы чем-то одновременно занимался. Кроме того они услышали слабый звук, как если бы он что-то волок по полу. — Все — готово. Подарочек для тебя, братец Джайал. Посмотришь, что я сделал с нашим отцом. Будь уверен — твой гнев будет настолько ярким, что последует за мной даже в самые мрачные глубины.

Потом Двойник слабо засмеялся, голос стал глуше и, наконец, полностью затих.

— Барон мертв, — прошептала Таласса. Она невидящим взглядом посмотрела на длинную улицу перед собой, вспоминая. — В Тралле говорили, что однажды он вернется с севера и победит Червя — этого не будет никогда.