Меч ангелов (ЛП)

Из

угла

я услышал

хриплый

стон

и увидел

,

как

Одрил

Братта

пытается

набрать воздуха

в

лёгкие

и раздирает

пальцами

рубаху

на груди

.

– Ух-ххх! – захрипел он, и из его рта потекла слюна, смешанная с кровью.

Он упал

на колени, и я

видел

его

выпученные

от ужаса

глаза

и

лицо, которое

наливалось

тёмной

краснотой

.

Ещё некоторое время

он

держался

за

грудь

,

а потом

руки

его

опустились, и

он упал

лбом

на

камни

.

Я смотрел, как

он дёргает

ногами, но

через миг

он застыл

.

Ну

,

не

скрою, что

ему очень повезло

умереть от

,

как это называют

,

удара

крови

в мозг

,

ибо

братья

-

инквизиторы, и

я сам, со всей определённостью

не

дали бы ему

покинуть

так

быстро и легко

эту

юдоль

слёз

.

– Мордимер, мой Мордимер, –

сказал

Ангел

со странной

певучестью

в голосе

. –

Как ты мог

попытаться

сразиться

с

существом,

некогда

сотворённым из света

самого Господа

?

Который

,

хоть и пал

так низко

,

как

никто до

него

,

сохранил свою

силу и мощь

?

Как ты мог

подумать, что

даже

твоя

глубокая

вера

спасёт

тебя

пред одним из

проклятых

Ангелов

?

– Тем не менее, так и вышло, –

ответил я

,

поднимая

глаза

,

но тут же

отвёл взгляд

,

поскольку

в

зрачках

моего

Ангела

кружилась

бездонная

пустота

.

– Тем не менее… – повторил он через минуту тихим голосом, словно задумавшись над моими словами.

Освещающий подвал свет угас, и когда я снова бросил взгляд в сторону Ангела, он опять выглядел тщедушным человечком в коричневом балахоне. Он опирался на огромный сияющий меч, который теперь так странно выглядел в его руках.

–

Что за

наглость, – сказал он

со вздохом

. –

Полагать, что

я прибыл сюда,

принуждённый

силой

твоей

веры

.

Это был

только

каприз

,

Мордимер

.

Прихоть

и

сильное

желание

окончить

давний

спор

,

который тянулся

слишком долго, и

память о котором

слишком

болезненно

ранила

.

– Да, мой господин, – ответил я, склоняя голову.

Он уселся в углу погреба и поджал ноги, обняв их руками. Когда-то в это время, я даже не заметил когда и куда, исчез его сияющий меч.

– Грядёт час великого очищения, Мордимер. Ибо

уже топор приложен к кореньям древ –

сказал он, цитируя святого Матеуша. – Но мы только не знаем, когда ударит остриё и куда попадёт.

– Да, мой господин, – повторил я.

–

Быть

может,

ударит

по тебе

,

Мордимер, – добавил он,

и я

почувствовал

,

как

ледяная дрожь

пробежала

от

основания

шеи

до

крестца

. –

Ибо, быть может,

ты не тот,

кем выглядишь

.

– А кто я, мой господин? – осмелился я спросить.

– Действительно. Кто ты, Мордимер?

– Божье творение? – ответил я тихо со слегка вопросительной интонацией.

Он рассмеялся смехом, от которого бежали мурашки по коже.

– Божье. Бог. Бога. Боже, – забормотал он. – А скажи мне, где Бог?

–

Это ты

мне скажи

,

где Его нет

,

господин, – ответил я, и эти слова

прозвучали

смелее

нежели

мне

этого

хотелось

.

Он поднял

голову так

быстро

,

что

я

не успел

отвести взгляд

.

На

миг я

рухнул

в

лабиринты

безумия,

заполняющие

его

зрачки, и почувствовал

,

что

скоро

сам

потеряю

рассудок.

К счастью,

он повернул голову

,

но

я

и так

отступил

к

самой

стене

,

словно

от сильного

удара

.

– Нигде Его нет, – проговорил он тихо. – Хотя мы так сильно о Нём мечтаем.

Он опёрся

правой

рукой

на

каменный пол

,

и

камни

превратились

в

лаву и

закипели

под его

касанием

.

Казалось,

однако, он

не замечает этого

.

–

Исчез, – сказал он

голосом

,

в

котором

дрожали

безбрежная

печаль

и

безграничная

тоска

. –

И

мы не знаем

,

где Его искать

.

Даже

Его

свет пропал,

и

мы

не

понимаем

уже

,

чего

желал

наш Господь

,

мы не помним

уже

,

как

исполнять

Его заповеди

,

как

доказать

Ему

свою любовь

...

Говорят

...

говорят

,

что

Он перестал

нас любить

...

И

поэтому

ушёл...

Отчаяние

в голосе

Ангела

было столь огромно

,

что

я почувствовал

,

что

помимо

моей воли

плачу, и

слёзы

текут

по щекам

и

под

бородку

.

Я утёр

их

рукавом

,

но

продолжал плакать

.

–

Мы думали

,

что Иисус

является

воплощением

Господа

,

но

и

Он

исчез

,

оставив

нас

в

печали

.

Некоторые из нас

говорят

,

что Бог

умер

…

–

Это неправда!

– выкрикнул я, сдерживая

рыдания,

сдавившие мне

горло

,

хотя

собственная

наглость

вызвала у меня

дрожь

.

– Это неправда, – спокойно подтвердил Ангел. – Ведь если бы Он умер, и мы умерли бы в тот же миг. – Он покивал головой. – Так что, это точно неправда, – добавил он, словно желая убедить самого себя.

–

Другие говорят

,

что он ушёл

в миры

столь

отдалённые

и

в

эоны

столь

далёкие,

что

наш взор

не

может проникнуть

сквозь

барьеры

времени

и

пространства, – продолжил он

,

с опущенной

головой

и

с той же

грустью

,

который

довёл меня

до слёз

. –

Я с этим не

согласен...

Я не знал, следует ли

мне

задать вопрос

,

но не удержался

,

хотя

разговор

с Ангелом

мог

стоить

мне жизни

или

разума

.

– Так где же Бог, мой господин? – спросил я шёпотом.

–

Скрылся

, –

вздохнул

Ангел

. –

Чтобы убедиться, что

мы способны

жить без

Его

света.

Послушно ли мы

исполняем

заповеди

,

которыми

Он

нас

одарил

.

Что с того, что мы

их

даже

не

помним

...

Моё сердце

колотилось

так сильно

,

что

я думал

,

что

оно

выскочит

из груди

.

Не

знаю

,

многие ли

люди

слышали

от

Ангелов

такие слова

,

какие

я

слышал

в

этот момент

.

И

я понятия не имел, проживу ли

достаточно долго, чтобы

над ними

задуматься

.

Ибо

мысли

Ангелов

бегут недоступными для

смертных

лабиринтами

безумия

.

Может быть, мой

Ангел

ошибался

?

А

может, он соврал?

Или

он был настолько

безумен

,

что

не мог

отличить

одно

от

другого?