Последний из рода [Закат двух солнц] (ЛП)

Пылающий конец ствола появился между камнями. Откуда-то снизу доносилось глухое ворчание. Обернувшись, Кейн увидел торжествующую физиономию Двасслира, проползающего через подкоп под завалом.

— Хо! Дело сделано! — прогрохотал великан, выпрямляясь. Для того чтобы протиснуться в вырытый им проход, великану пришлось затаить дыхание. — Пришлось использовать топор, чтобы подпереть нависшую глыбу. Она качнулась немного, но думаю, выстоит, пока мы не выберемся отсюда.

При неожиданном появлении существа собственных размеров саблезубый тигр отступил в глубь пещеры. Двасслир укрепил факел меж камней в проходе, затем склонился к Кейну. Навалившись могучим плечом, он сумел отвалить удерживающий человека камень.

Кейн пошатнулся, но устоял на ногах. Облизнув пересохшие губы, он решил принять как должное неожиданное освобождение.

— Можешь идти, человечек?

Морщась, Кейн сделал несколько неуверенных шагов.

— Да, хотя я предпочел бы на ком-нибудь ехать.

Великан подхватил факел.

— Теперь я увижу короля Бротемлейна! — объявил он.

— Не дури, Двасслир! — взмолился Кейн. — Что ты сделаешь против этого тигра без своего топора? Ты не сможешь защититься от него — он ведь сторожит нас в той пещере! Мы окажемся просто баловнями судьбы, если сумеем смыться прежде, чем он решит снова напасть!

Великан молча отстранил Кейна.

— Послушай, ну, мы можем просто переждать, пока эта кошка не устанет. Найдем дерево и вобьем его вместо твоего топора, и тогда попробуем взять корону!

— У нас нет на это времени, — отрезал Двасслир. — Я, видишь ли, не очень надеюсь снова заполучить топор. По топорищу прошла трещина, и топор может не выдержать в любой момент! А тогда обвалится вся стена! Ничего, факел удержит кошку на должном расстоянии, так что мы успеем забрать корону. Кроме того, кошка может быть не единственной тварью, обитающей в этих подземельях. Из пещеры, наверное, может вылезти и что похуже. У нас нет времени, Кейн.

Кейн выругался и поплелся вслед за великаном.

— Хэй! Саблезубый! — прокричал Двасслир, вступая в зал с исполинскими сталактитами. Громовое эхо прокатилось и вернулось, отразившись от дальней стены. — Саблезубый! Помнишь ты меня? Мои предки воевали с тобою! Мы одевались в шкуры твоих пращуров и делали ожерелья для наших женщин из их когтей. Эй, слышишь меня, саблезубый! Ты в три раза больше своих предшественников, но я не боюсь тебя! Я — Двасслир, последний потомок старых королей! Я пришел за своей короной! Прячься в нору, саблезубый, — или я спущу с тебя шкуру, чтобы завернуть в нее мою королевскую корону!

Эхо прогремело по пещере, и в ответ на вопли гиганта донеся рык разозленного животного. Огромная кошка неслышно вышагивала где-то рядом во тьме, но многократное эхо мешало определить, из какого угла она рычит. Под потолком в панике метались мыши, поднимая тучи пыли. Кейн в тревоге поднял меч, не задумываясь над тем, что мягкая лапа может ударить его сзади.

— Король Бротемлейн! Легенды моего народа не солгали! — послышался благоговейный шепот Двасслира. Он стоял, окаменев, перед троном своего героя, на его лицо лег отблеск былой славы. Красные искорки — отражение рубинов — плясали в его зрачках.

Великан перевернул обрушившийся сталактит и, воспользовавшись им как лестницей, потянулся к короне мертвого короля. Движением легким, какого от него трудно было ожидать, он поднял тяжелый обруч, не потревожив праха.

— Патриарх, это нужно сейчас твоим детям.

Возмездием всем могильным ворам прозвучал во тьме ужасный рык, и саблезубый тигр выскользнул из тьмы. Подобрав тело прирожденного убийцы, он прыгнул на беззащитную спину великана. В последнее мгновение Двасслир, бывший все время настороже, сумел развернуться и несколько смягчил силу прыжка.

Сплетясь в единый клубок, огромная кошка и великан скатились к подножию трона.

Зубы тигра впились в плечо Двасслира, его когти оставляли на спине великана глубокие следы. Зверь подбирался к горлу. Кейн бросился к ним. Ярко сверкнул его меч. Но тигр заметил движение Кейна и одним мягким ударом лапы отбросил воина далеко в сторону. Кейн ударился затылком о каменный пол и замотал головой, пытаясь восстановить зрение.

Двасслир, воя, приподнялся на колени и попытался отодрать от себя разъяренного хищника. Локтем он натолкнулся на факел, подхватил его и с размаху ткнул горящим концом в чудовищную морду. Заверещав от ужаса и боли, полуослепший тигр ослабил хватку, и великан ударом ноги отшвырнул зверя.

В пещере запахло паленой шерстью. Медвежья шкура клочьями свисала с плеч великана.

— Лицом к лицу! — дико прокричал он. — Трус из темного подземелья! Наберись теперь смелости и нападай на своего господина лицом к лицу!

Прежде чем тигр успел подобраться для прыжка, Двасслир подскочил к нему, размахивая факелом в левой руке. Вся пещера, казалось, следила за этой парой, кружившейся в центре зала. Снова они сцепились, наполнив воздух запахом крови и паленой шкуры. Кейн по-прежнему силился подняться, но не мог. Гигантские челюсти кошки ловили пустоту, но когти, каждый размером с хороший кинжал, оставляли глубокие раны в теле Двасслира.

Словно не замечая, что уже умирает, великан всей своей мощью обрушился на голову тигра. Проклиная боль и слабость, он схватил тварь зубами за ухо и с жутким хохотом крушил кулаками череп зверя. Кровь заливала белоснежный мех.

Двасслир выкрикивал что-то в такт ударам. Кейн с трудом разобрал слова древней песни великанов о доблести и битве.

Неожиданно Двасслир выпрямился и со словами: «Теперь умри, саблезубый! Умри, узнав, как надо вести себя с повелителем!» — он уселся на тигра верхом, сжав его в тисках коленей. Зверь отчаянно пытался выбраться, но не мог.

Гигантские кулаки молотили его по голове и ребрам. Тварь едва дышала.

Откинувшись, как всадник в седле, Двасслир наносил удар за ударом. Тихий храп вырвался из горла хищника. Он был не в состоянии сражаться дальше. Впервые за много-много столетий саблезубый тигр узнал, что такое страх. Кровь заливала великану руки, плечи, спину, но его колени сжимались все сильнее. Зверь прогнулся в последнем усилии и рухнул на пол, испустив дух.

Смеясь, Двасслир повернул к себе оскаленную морду твари. Он хотел заглянуть в мертвые глаза врага.

— Ну, теперь корона короля Бротемлейна моя! — выкрикнул он и пинком отшвырнул мертвое тело. Великан шатался, но стоял прямо. Плащ его потемнел от крови и висел клочьями. В страшных ранах, нанесенных тигром, желтым просвечивали кости и сухожилия, стоило только великану шевельнуться.

Застонав, он добрался до трона и сел, прислонившись спиной к его подножию.

Превозмогая боль в голове, Кейн подошел и опустился на колени перед великаном.

Осторожно и привычно прощупав раны, Кейн наткнулся на два ручейка крови — место, куда вонзились гигантские, как бивни, клыки тигра. Кейн видел слишком много ран на своем веку, чтобы понять: эти — смертельные.

Двасслир торжествующе, но слабо улыбнулся. Лицо его было бледным.

— Вот так мои предки расправлялись с гигантами на заре мира, — удовлетворенно сказал он.

— Клянусь, — произнес Кейн, — ни один из них не встречал зверя таких размеров. И тем более никто из них не убивал его голыми руками!

Великан устало покачал головой.

— Ты так думаешь, человечек? Но ты же не знаешь легенд нашего народа, Кейн. А они говорят чистую правду, и теперь я это знаю наверняка. Пламя и Лед! То были славные дни!

Кейн поискал взглядом вокруг и наткнулся на золотой обруч, выпавший из рук гиганта, когда напал тигр. Рубины горели, как кровь Двасслира. Корона оказалась невероятно тяжелой. И хотя сама судьба теперь отдавала ее в его руки, Кейн уже не жаждал обладать короной короля Бротемлейна.

— Теперь она твоя, — пробормотал Кейн, водружая корону на склоненное чело великана.

Двасслир безотчетным движением вскинул голову, и в лице его было величие, гордость и печаль.

— Я мог бы вернуть им дни былой славы! — прошептал он. И чуть погодя добавил: