Зверь Лютый. Книга 21. Понаехальцы (СИ)

Пример Сигурда заставил задуматься о возможности появления в городе людей богатых. О вреде, от этого могущим произойти. Сходная тема звучала в моих мыслях при обдумывании судьбы Булгарского каравана. Теперь — стала яснее.

Мне не нужны в городе богатые пришлые. Ни в переселенцах, ни в гостях.

Резюме: вынести на края своей земли постоялые дворы, ужесточить пропускной режим.

Это было первое решение. Позже, как с деревянной черепичкой, пришлось перерешивать. Когда пошёл поток «кочующих земледельцев». Массы людей, категорически не желавших расставаться со своими коровёнками и лошадёнками. Что ж, пришлось несколько менять свои правила. Подгоняя «закон» под реальный народ.

* * *

Пришлые бессмысленно толклись по селению, Колотило, освобождённый мною он незваных начальников, гонял своих работников. И начал порыкивать на свитских бездельников, шугая их от строящихся объектов. Чуть позже слуги княгини созвали всех в ту часть селения, где стоял дом тиуна.

Я сбегал на вышку, доложился «в центр» о своём прибытии и обстановке. Побегал по окрестностям с Куртом, осмотрел достопримечательности… Жарко. Томно, душно. Тихо. На будущей солеварне мужики лениво таскают деревянные трубы, кирпичники выкладывают печи. Ниже селения пара не понимающих русского языка ободранных лесовиков крошат скопившийся плавник в дрова. И чего я тут делаю? Сейчас бы намахался бы косой да придрёмывал спокойно в тенёчке…

Не обманывай себя, Ваня — спокойно вздремнуть у тебя никогда не получалось. Всякий раз что-нибудь… горит.

В середине дня подошли и встали ниже у берега вышедшие ещё с вечера два ушкуя с моими бойцами.

Сходно с Булгарским караваном. Приятно использовать уже готовые, отработанные решения, а не изобретать новое, путаясь в деталях и сомнениях. Ребята хорошо отрабатывают, накатанно. Даже «водомерку» притащили.

Снова, как было недавно у Усть-Ветлуги, «кирпич со скорпионами» пробежался чуть вверх по реке, развернулся в виду пристани, продемонстрировал скорость и манёвренность.

Сигурд не знает моих возможностей.

«Самое главное в покере — не то, какие карты у них на руках, а то, какие у них карты по мнению других игроков. Хорошо поданная ложь ничем не хуже правды».

А я даже не лгу. Всего лишь создаю впечатление.

Решение — вывод из знаний. Знания ярла обо мне стали чуть больше.

Драться со мной… Мои мечники против него не выстоят. Но мои стрелки положат по паре его людей каждый. А остальных… мечники дорежут. «Ласточка» и «водомерка» закроют от него Волгу.

У него слишком тяжёлый караван. Если уходить вверх, против течения — придётся бросить половину барахла и часть людей. Оставить женщин, гражданских. Грести и драться. Прорываться мимо Мологи, где они нагадили, мимо Твери, где… сходно.

Если он бросит лишнее и рванёт вверх… Буду ли я бить его на отходе? Он этого не знает. Хуже — я сам пока этого не знаю.

Когда год назад мы разговаривали в Янине, Всеволжска ещё не было. А теперь он есть. И он очень… «обманывает ожидания». Он — необычен. В основе — взрывной рост. На покупном хлебе, на приходе пердуновских, на множестве Ванькиных вывертов и подрыгов. Это не полсотни полуземлянок с дрянным частоколом вокруг.

Слухи говорят о непривычном, глаза видят странное, а вот насколько это странное — смертельно…

Почти никогда военачальник не имеет полной информации о вероятном противнике. Лакуны заполняются здравым смыслом, логикой, опытом… Но опыт управления парусно-гребным драккаром, например, нельзя использовать при управлении этой криво-парусной лодочкой.

Думай, ярл, думай.

«Понаехальцы» зашумели, от дома тиуна высыпала куча народа. Полюбовались на чудо невиданное — «кирпич со скорпионами». И снова ушли во двор… Думу они там думают. Пара деревенских мальков, просматривающих тиунское и окружающие подворья со всех сторон, благо — заборы ещё не поставлены, периодически прибегали с донесениями. Пришлые стянулись к своему центру, многие вздели брони и подцепили клинки. Похоже, они сильно спорили между собой — голоса становились всё громче.

Я всё пытался осмыслить получающийся расклад.

Сигурд мне не нужен, его люди — просто опасны. Самборина — источник проблем, возможных конфликтов. Её люди… На кой чёрт мне эти… «б» и полу-«б»? В смысле — полу-бояре?! Даже прислуга их — испорчена теремной халявой. Ни крестьянствовать, ни к станку… Гонору — полно, подлизнуться, интригнуть, воровать по мелочи, делать вид… умеют. Будут дурить моих. А пользы особой… как-то не просматривается.

Сумма знаний и умений этих… «приближённых к высочайшей особе» — либо не нужна, либо вредна. Типа того нефрита. Этих ещё и кормить придётся.

Вот почему мое предложение Сигурду выглядит так… не зазывающе. Если примет, то с ясным осознанием своего зависимого, подчинённого положения. Другой бы на его месте отказался. Или обиделся и понёс разносить всё вокруг. И мы бы их тут и положили. Как Клязьменский караван. Ну, пришлось бы Балахну отстраивать заново — не смертельно.

Но Сигурд… «сука белесая»… Умный мужик. Много повидал, «горяченького» похлебал. И меня немного знает…

– Воевода! Тама! Мать велела! Княгиню убивают!

Давешняя «сортирная коммунистка» — дочка Рады — споткнулась на колдобине, влетела мне в живот в головой, но донесла весть.

Я погнал Сухана за гриднями к ушкуям, а сам резвенько порысил на Колотилин двор, нервно подтягивая портупею с «огрызкими».

На дворе стояли друг против друга две толпы. Одна — на крыльце и вокруг. Преимущественно — гражданские, но с железками в руках. В середине — княгиня и несколько мужчин. Двое держат её за руки, ещё парочка перед ней на невысоких ступеньках крыльца эмоционально размахивают ножиками, обращаясь к другой группе.

Другая группа, похоже, первых не пускает. «Непускальщики», преимущественно, нурманы. Эти в шлемах и с мечами. Здоровые, блин, мужики! Из-за них мало чего видно. Существенно лучше вооружены. Не орут, железками не размахивают. Хотя у всех мечи вынуты из ножен.

Разглядывать напряжённые задницы длинных блондинистых оглобель было не интересно, я потихоньку начал их обходить.

– Об чём крик, люди добрые?

Моя любознательность переключила всеобщее внимание. Какое-то… недружелюбное. Курт у ноги чуть осел и тихонько зарычал.

– Ты! Вели им уйти! Не то мы этой курве ляшской брюхо выпотрошим! Выблядка собакам кинем! Уйди с дороги!

Факеншит! Как мне это останадоело… Опять захват заложника. Точнее — заложницы.

Помнится, недавно так меня смертью Лазаря пугали. Там я просто сыграл равнодушие к его судьбе и напомнил о репутации «Зверя Лютого». Повторить? — Там были шиши. В принципе — нормальные люди. А здесь несёт… ненормальностью. Псих, «бесом обуянный».

«И имя ему — Легион».

* * *

На приеме у психиатра:

— Доктор, а зачем у вас лежит тапок на столе?

— Понимаете, у многих моих пациентов такие тараканы в голове…

А я только пару клинков взял. И ни одного тапка…

* * *

Впереди дуги, повернувших в мою сторону головы высокорослых норвежцев, разглядел Сигурда. Он и не глянул в мою сторону. Просто смотрел на группу на крыльце. Молча. Неотрывно. Даже не плямкал.

Тогда я сам:

– Тю. Ты, паря, никак, на повышение пошёл. С утра тиуна моего строил, к обеду воеводе указывать надумал. Об чём крик-то?

Да, это был тот «спесивец», который с утра выговаривал Колотиле за беседку для дам. Высокородность с него слетела, а некоторый взвинченный бзик — прорезался.

* * *

Я уже говорил, что в средневековье концентрация больных на голову — очень высока? А что среди вятших придурки — через одного? Жертвы аборта. В смысле — его отсутствия.

Во-от, коллеги… К этому нужно быть постоянно готовым. Вы ищите смысл, а здесь просто компульсионное обострение. Вы категориями оперируете. Этносы, классы, генеральная линия развития… А тут — просто дурка на прогулке.