Дар миротворца (СИ)

Лейна незаметно толкнула его локтем в бок, мол молчи.

– Неподалёку есть оазис, там кое-какие фрукты созревают. Лучшей пищи в Фаране не найти.

– А Никта?

– Мне нужно побыть одной, – хмуро ответила хранительница. – Эфай, покажи мне, где ведра. Хочу встретить рассвет, поливая твою сикомору.

Едва Эфай увел её под руку, Лейна чуть не набросилась на Марка:

– Что у тебя за вопросы?! Если Посвящённый тебе говорит «идём» – следуй за ним и не думай, куда он тебя поведёт!

– Даже если на смерть?

– Особенно, если на смерть!

Марк усмехнулся. В своём трепетном благоговении перед легендарным Фосферосом Лейна становилась всё более забавной.

– Что смешного я сказала?! – возмутилась плеонейка.

– Лейна, Эфай просто человек. Конечно, куда более чуткий к голосу Всевышнего, чем мы, да и поднаторевший в сражениях…

– Как ты можешь так говорить, Маркос! Сколько ещё чудес должен сотворить Фосферос, чтобы такие как ты в нём не сомневались?!

– Я и не говорил, что сомневаюсь. Я только хотел сказать… а, ладно, неважно.

Марк не хотел спорить. Лейна по-своему была права. Воспитанная в Школе рыцарей в духе беспрекословного преклонения перед своим учителем, любое слово которого не подлежит сомнению, эта девушка не могла мыслить иначе. Неожиданно Марку стало грустно. Ему почудилось, что между ним и Лейной промелькнула какая-то тень, оставив между ними призрачный барьер. То странное чувство симпатии к этой девушке, которое то возникало у него, то исчезало, показалось ему сейчас поверхностным и не стоящим внимания.

«Что происходит? – подумал он. – Неужели я ревную её? Ревную к Фосферосу? Глупость. Нелепость какая-то».

– Неважно, неважно, – пробормотала Лейна, не то соглашаясь, не то сердясь. – Надо чтобы Фосферос отправился с нами – вот, что важно. Никакой некромант не устоит, если величайший из воинов-посвящённых будет с нами!

– Лейна, я был бы рад этому. Но ты слышала, что говорили Никта и Автолик. Он не пойдёт с нами.

– А ты у него самого спрашивал? Вот возьми и спроси! Или я сама спрошу…

Лейна умолкла, так как вернулся Эфай.

– Оставьте ваши мечи. Воевать тут не с кем.

Идти ночью по безмолвному Фарану – таинство, открывающее глаза на непостижимые красоты мира. Сухой, но не жаркий воздух, звёзды, освещающие путь, и пески кругом, тихие и неподвижные. Марк всё не мог выбрать момент, чтобы задать вопрос Эфаю. Отшельник так любовался ночной пустыней, словно был здесь впервые, и отвлекать его не хотелось.

– Учитель… – робко прошептала Лейна.

– Не называй меня так, – отозвался Эфай. – У меня нет учеников.

– Многие прославленные воители учились у тебя.

– Учились. Но я их не учил. Я не учитель, Элейна. Я воин.

Отшельник ступал мягко и ровно, в походке его читался тот же умиротворённый покой, что и в его глазах. Видя, что Лейна немного стушевалась, Марк собрался с духом и спросил сам:

– Эфай, у нас есть к тебе большая просьба… вернее, даже призыв. Ты можешь отправиться с нами в Туманные болота?.. – Марк чуть помедлил, не зная какой довод может быть для Посвящённого убедительным. – Враг оплетает своей паутиной Каллирою. Вплетает в свои замыслы наши жизни. Без тебя нам не разгадать его загадок и не совладать с ним.

– Туманные болота? Далековато. Если я пойду с вами, кто присмотрит за моей сикоморой? – ответил отшельник, не то шутя, не то всерьёз. – Вы напрасно так много мните обо мне. Моё тело так же уязвимо для меча, стрелы, яда или боевой магии, как и ваше. Не очаровывайтесь, чтобы не пришлось разочароваться.

Марк и Лейна шли по бокам отшельника.

– Не верю, что человек, остановивший змея-пустынника, может разочаровать, – заметила девушка.

– У всех есть слабости и уязвимые места. И у Посвящённых тоже. Иначе в Амархтонской битве не погиб бы ни один отшельник.

К рассвету Эфай привёл Марка и Лейну в небольшой оазис. Деревьев здесь было немного, но почти все они являлись плодоносными: финиковые пальмы, смоковницы, дикий абрикос и слива. Выспавшись в сухой траве, друзья провели здесь целый день, наполняя мешочки дарами оазиса, а ближе к ночи, когда спала жара, повернули обратно. Всё это время Марк неотрывно думал о том, какие всё-таки причины могут побудить Посвящённого покинуть свою тихую обитель, и в конце-концов спросил:

– Скажи, Эфай, если бы разразилась новая война с Хадамартом, ты бы повёл Посвящённых снова в бой?

– В Фаране осталось очень мало воинов-отшельников, – ответил Эфай. – Впрочем, даже если бы их было много, я уж точно не повёл бы их против Хадамарта.

– Почему? – изумилась Лейна.

– Потому что я не враг ни народам Каллирои, ни королеве Сильвире.

– Не понимаю… учитель… ой, прости, Эфай, твой Орден Посвящённых спас Армию Свободы от поражения! Воины-отшельники сотворили настоящее чудо…

– Именно, именно, Элейна, это было чудо. Но любая попытка поставить чудо себе на службу влечёт за собой тяжёлые последствия. По этой причине рушились куда более славные ордена, чем так называемый Орден Посвящённых и падали несравненно лучшие воины, чем Эфай, прозванный Фосферосом.

Изящные брови плеонейки нахмурились. Она всё равно не понимала.

– А если даймоны Хадамарта вторгнутся в Анфею? Если в Цветущей долине начнётся резня и разгорятся пожары? И судьба её будет зависеть от того, придут ли ей на помощь Посвящённые?

Эфай мягко улыбнулся.

– Говоришь точь-в-точь как королева Сильвира. Она часто приводила мне подобные примеры.

– И что в них не так?

– Сильвира по-своему права. Она укрепляет своё королевство и борется за полное освобождение Каллирои от Хадамарта. Само собой, она хочет, чтобы все люди доброй воли помогали ей в этой борьбе. И когда таковые люди отказывают ей, она злится: они видятся ей либо предателями, либо лицемерами, либо трусами. Она досконально изучила тактику и стратегию войны против Хадамарта, но при этом утратила прежнее детское, бескорыстное восприятие чуда. И всякий раз, когда чудо происходит, ей хочется поставить его себе на службу, сделать из него мощнейшее оружие, действующее по её воле. Но это уже магия, а не вера. Та же магия, какую использует Тёмный Круг.

Лейна смолкла. Марк почувствовал, как в её разуме столкнулись два идеальных образа, в которые она верила и перед которыми преклонялась – королева Сильвира и Эфай-Фосферос. Два взаимоисключающих авторитета не могли ужиться в голове ученицы Школы рыцарей, оставалось лишь предполагать, который из двух окажется сильнее.

«Почему меня это так заботит?» – подумал Марк.

***

На рассвете Марк увидел Никту, поднимающуюся к одинокой сикоморе на холме. В одной её руке был посох, на который она опиралась, в другой – ведро воды.

– Давай помогу, – окликнул ее Марк.

– Не надо, – резко отозвалась хранительница.

– Эфай поручил тебе поливать сикомору?

– Ничего он мне не поручал. Я сама, – неохотно ответила она. – Ты ещё не решил, куда отправишься в первую очередь?

Марк развёл руками.

– Эльмика говорила, что Мелфай направился в Туманные болота. Но какой смысл идти следом, если за ним стоит некромант и маги Жёлтого Змея. Этот враг мне не по зубам. Конечно, если бы Эфай отправился со мной…

– Эфай пойдёт с тобой! – с уверенностью сказала хранительница. – Наберись терпения и жди.

Марк посмотрел на неё со вспыхнувшим волнением.

– Ты говорила с ним? Он пообещал? Когда?

– Я же говорю, наберись терпения. Неделя-две, и всё узнаешь.

Он поглядел ей вслед с двояким чувством трепетной надежды и пугающей бесповоротности. Если Эфай отправится с ним, то шансы победить некроманта и неведомого Кукловода многократно возрастут. Особенно, если некромант и Кукловод одно и то же лицо. Но тогда придётся идти до конца. Сейчас ещё можно медлить и откладывать поиски главного врага, оправдываясь, что Седьмой миротворец слишком слаб против испытаний, выпавших на его долю. Когда же рядом будет Эфай – любые оправдания своей нерешительности утратят силу. Марку пришлось признать, что это его и пугает. Эфай не победит за него Саркса и не примет решение, которое остаётся во власти одного лишь Седьмого миротворца.