Дилетант 2. История сослагательного наклонения (СИ)

Да и Габриэль... Ведь, получается, что я и его обманул...

Ладно, не ной. Жизнь не завтра заканчивается, а всё что не делается ... делается в Китае.

Всё, приехали. Вылезай. ... Ох уж этот новый мундир! Десять рублей портному отдал, а неудобно то всё как. Тот мой егерский мундир был удобнее.

Не ворчи, такой же он был, просто ношенный. И к этому привыкнешь.

Офицеры приняли меня хорошо. Видимо кто-то, Корсаков ли, или ещё кто работу с личным составом провели. Ну, то есть, объяснили, что вливается в коллектив человек порох нюхавший, орден получивший за реальную храбрость и, хоть служба его в полку будет чисто символической, но с офицерами полка хочет поддерживать товарищеские отношения, как и полагается офицеру и дворянину.

Конечно, лейб-гвардия не чета простой пехотной махре - оклады у офицеров выше, служат в столице, в караулы ходят ни куда-нибудь, а охранять коронованных особ. В том далёком сейчас другом времени - Федеральная служба охраны! Но этих, тем не менее, и в боевые действия суют, и тыкают как раз на затыкание дыр. Служили здесь конечно и явные мажоры, но были и офицеры воевавшие - капитан Василий Иванович Чичерин, например, был трижды ранен под Измаилом.

Римский-Корсаков всё спрашивал: не встречались ли там мы? ... Да уж наверняка в госпитале вместе валялись.

Много было офицеров воевавших в Шведской компании. Но больше всего меня сразило, когда мне представили поручика Ржевского, причём, тоже Александра, только Николаевича! Да, оказывается, что и Ржевских здесь больше, чем Ивановых. Примечательно, что сей факт даже никого не только не удивил, но его не сочли даже забавным. А что такого? В полку было трое Толстых, все трое были капитанами, двое были графами и, в добавок, они небыли родственниками ... ну, разве что может отдалёнными. Да и Римских-Корсаковых оказалось тоже двое - ещё прапорщик Коля Римский-Корсаков. Ну, Колей он стал где-то после пятой. Кстати все Толстые, все Римские-Корсаковы и Ржевский воевали в Шведскую компанию.

В начале, как водится в таких случаях, наверное, во всех странах мира, командир полка поздравил меня с Георгием и капитанством, пожелал ещё орденов и, как принято было, или будет, говорить в моём старом прошлом - карьерного роста.

Офицеры на меня смотрели нормально, может и были завистливые взгляды, но я их не заметил. А как тут заметишь - я хоть и старался, но выпить со мной хотели многие и каждый хотел проверить, а точно ли я на протезах. Ну, левая рука понятно, но хожу-то я вроде нормально. Ага, знали бы они, чего мне это стоит!

После пятой, как бывало, бывает и будет, народ разбился на группы по интересам и друг друга уже почти не слушал.

Ну и, естественно, начали разводить меня на анекдоты. Пришлось рассказать тройку.

'Граф Мышкин пришёл к врачу с жалобой на мужскую слабость.

- А сколько Вам лет, Ваше сиятельство? - спросил доктор.

- Семьдесят.

- А сколько раз в неделю Вы имеете женщину?

- Ну... два - три.

- Да в Вашем возрасте это прекрасно.

- А вот князь Нулин говорит, что имеет женщину каждую ночь, а он меня гораздо старше.

- Так и Вы говорите! Кто Вам мешает?'.

Два других были более ... мужские.

Но любителем анекдотов, к моему приятному удивлению, был не я один - капитан-поручик Горчаков (уж не будущего ли Канцлера папаша?) оказался тоже изрядным знатоком и, самое главное, прекрасным рассказчиком.

Вот один, более-менее приличный.

'Барин с барыней забавляются в постели. Слуга стоит рядом с кроватью, держит свечку. - Хорошо ли тебе, барыня? - Плохо. - Ванька, встань справа! Через некоторое время: - Хорошо ли тебе, барыня? - Плохо! - Ванька, встань слева! Через некоторое время: - Хорошо ли тебе, барыня? - Плохо! Барин - слуге: - Дай сюда свечку, а сам ложись на мое место! Сам со свечкой стоит у изголовья и через некоторое время спрашивает: - Хорошо ли тебе, барыня? - Ой, хорошо, хорошо! Барин - слуге: - Учись, дурак, как свечку держать надо!'. Я этот анекдот слышал и в своей старой реальности. Вот уж не думал тогда, что ему столько лет.

В общем, как скажет товарищ Сухов - вечер прошёл в тёплой дружеской обстановке. Надрался я славно.

Но, самое главное - я, вроде, нигде не прокололся.

Утро... Нет, голова не болит, но состояние... общего дискомфорта. Лежу, думать ни о чём не могу. Во рту видимо ночевали все десять моих племенных коров, да плюс три бычка.

О-хо-хо, грехи мои тяжкие...

Я хоть ничего вчера не брякнул? Ну, типа 'комбат' или 'старлей'? Сейчас так не говорят.

Нет, вроде нет. Разговоры про баталии вроде и велись, как водиться среди принявших на грудь офицеров, но я только слушал. Пытался, правда, Чичерин расспросить, как меня ранило, сам он во время штурма получил три ранения - первое в руку перед Килийскими воротами, а два других уже в самой крепости. Я от ответа ушёл, сославшись на контузию. Помню, мол, только, как бегу со своими егерями к Бросским воротам и вдруг меня что-то подкидывает вверх, а дальше как обухом по голове, ничего не помню. Мы с ним выпили за графа Суворова, чуть посплетничали, почему ему, в смысле - Суворову, за Измаил не дали фельдмаршала, но тут с анекдотами влез Горчаков, и мы разошлись. Потом выясняли с Ржевским, который Александр Николаевич, не родственники ли мы. Потом кто-то предложил поехать к девкам. Когда я ехать отказался, меня стали подначивать, мол, а только ли ноги мне турки оторвали? Я сделал вид, что обиделся. - 'Я правильно понимаю, что интерес к чужим бедам для Вас в порядке вещей?' - На шутника зашикали, а потом мы с ним вроде выпили мировую. Потом, помню, кто-то помогал мне идти к карете. Вроде всё.

Нда, к девкам... Ага, а как, интересно, они представляют интимные отношения женщины с калекой? Хотя бы рассупонивание протезов! ... Да, я комплексую. И что? Такое выдержать может, наверное, только жена. Только любящая жена! ... А ещё я страшно боюсь заразиться - средств предохранения сейчас никаких, а сифилис уже кто-то изобрёл. Да и как, а главное чем здесь лечиться?

Медицинскую подготовку в училище у нас вела очаровательная женщина-врач. И первая её лекция, ещё на курсе молодого бойца, была про венерические заболевания. От любовных похождений это, конечно, нас не остановило, но я хорошо запомнил, что более-менее успешно лечить сифилис начали только в двадцатом веке.

Хорошо, конечно, валяться в постели, но ведь надо и совесть иметь - я ведь в гостях, в конце концов. Хоть и у sang de la mère, но тем не менее.

Надо себе квартиру подыскивать. Не хватало, чтобы про нас сплетни пошли. Я хоть официально и её крестник, но у людей языки злые. Пойдут слухи, что Дашкова на старости лет себе молодого любовника завела, поди опровергай их потом. А то, что у любовника ног нет, так это только придаст сплетням особую пикантность.

Нда, надо искать квартиру. И надо начинать заниматься с великими князьями... Лагарп пока меня к ним не допускает, ссылаясь на то, что все занятия уже расписаны и требуется вносить коррективы, а на это надо время. Да я и сам пока несильно рвусь в бой. ... Но Лагарп видимо меня ревнует к своим воспитанникам. По лицу видно, что считает меня выскочкой. Жаль, как раз с ним мне бы хотелось иметь дружеские отношения.

Что мне удалось нарыть про него?

Ну, кое-что... По словам Екатерины Романовны, Фредерик Сезар де Лагарп был адвокатом в Берне. В 1784 г. приехал в Петербург и стал воспитателем цесаревичей Александра и Константина.

Любопытно, за какие такие заслуги именно его выбрали на такое ответственное место?

Преподавание Лагарпа, как предполагает Дашкова, направлено на то, чтобы вложить в умы воспитанников начала либерализма и человеколюбия, а о том, чтобы дать им знание России и русского народа, Лагарп заботится мало.

Получается, что уже девятый год он канифолит пацанам мозги. То есть, по большому счёту, то, какими они стали, ну или станут в будущем, заложил этот швейцарец? Нет, конечно, необходимость лавировать между царствующей бабкой и отцом, у которых совершенно противоположные взгляды на жизнь, откладывает на мальцов свой отпечаток, но авторитет воспитателя здесь имеет большое значение. И, я так предполагаю, он, в смысле Лагарп, в дальнейшем будет оказывать влияние на Александра, а, стало быть, и на политику России.