Кровь в огне

– Да что же это такое! – чуть ли не со слезами воскликнула я, когда дрожащие ноги подкосились и я плюхнулась на пол, снова и снова дергая за цепи. – Выход так близко!

Как ответ свыше дверь лаборатории распахнулась, и с серебряным мечом наготове внутрь ворвался Глайт. Честное слово, никогда бы не подумала, что буду так радоваться этому негодяю!

– Рэй! – Он моментально оценил обстановку, сунул меч в ножны и уже в следующее мгновение был возле меня. – Ты цела? Что с ними всеми случилось? Полное подземелье бездыханных вампиров!

Я не могла говорить. Что-то сжимало мне горло, липкий горький комок сдавливал изнутри, мешая звукам выходить наружу. Я сидела на коленях среди бесчувственных тел врагов, смотрела в серьезные желтые глаза Глайта и открывала рот, беззвучно что-то шепча. Почему-то жених испугался.

Он подхватил меня на руки и побежал.

– Держись, малыш, еще немного! Я случайно нашел тебя, Рэй. – Он несся по темным коридорам каких-то странных катакомб, в которых я, оказывается, находилась. – Ты сказала «горы», но мы никак не могли понять, что же это такое. Рэйн и Амиларра обыскивали все холмы в лесах, Шаэнниль смотрел прибрежные скалы на востоке, а я пришел сюда, это всего в дне пути от Ясного града, небольшой участок холмистой местности перед обрывом в море.

Вампир торопливо рассказывал и явно пытался успокоить меня либо себя, что тоже возможно, судя по тому, как судорожно его руки сжимали мое тело. Я обняла его за шею одной рукой, молча глядя в никуда, свободную ладонь вдавила в ноющий живот. И дрожала не переставая, боясь поверить в спасение, которое пришло неожиданно, когда бессилие чуть было не одержало верх в моей душе.

– Это не гора, всего лишь холм, на который насыпали кучу камней, даже странно, что ты так это восприняла. Поначалу мы не поняли, что тебя надо искать. Ами обзывала нас нехорошими словами, разглядев в обоих смущение и чувство вины. Эта девчонка сразу спросила, что мы натворили и где Рэй. Когда утром ты не вернулась, до нас дошло.

Сильным магическим импульсом Глайт ударил в стену, которая оказалась хитро замаскированной дверью, и мы оказались на свежем воздухе, под ночным небом, освещенным тысячами колючих звезд. Где-то рядом шумело море, ветер доносил запах соли и терпкий аромат водорослей.

– Скажи что-нибудь, Рэй! Ты вся дрожишь и так смотришь, что мне становится страшно. – Вампир посадил меня на спину притопывавшего лапами кангу и опять крепко прижал к себе.

Кангу? Ребята же пришли без них, откуда взялся зверь? Мне не все равно?

Я задержала дыхание от резкой боли в животе, когда крылатый кангу оттолкнулся от земли и взлетел, набирая высоту. Все это время рубашка и штаны скрывали от глаз вампира шрамы и раны, так что он до сих пор не понял, почему я так судорожно держалась за живот.

– Ты ведь меня слышишь? – Я еле заметно кивнула.

– Прости меня, девочка. Ты меня не любишь и не веришь мне, я причинял тебе только боль, но прошу, прости.

Я молчала, не воспринимая слова вампира.

– Все, что ты слышала в тот день, это неправда. Меня достал этот зеленый выскочка, вообразивший, что он центр мира, я хотел как можно больнее уязвить его, говоря все подряд.

– Ты уязвил меня, Глайт. Опять. Опять. Почему вы все хотите причинять только боль, разрушая все вокруг? – Я беззвучно шевелила губами, и вампир меня не слышал.

– Ты не вещь, малыш, и я не покушаюсь на твою свободу. Признаю, что я мерзавец и негодяй, властный, жестокий эгоист, и все, что ты обо мне думаешь, – так оно и есть. Но я не хотел бы становиться твоим врагом.

Я закрыла глаза и перестала слушать, не желая вникать в то, что он мне говорил.

Не враг.

Не друг.

Кто ты такой, Глайт?

– Она дрожит все время с тех пор, как я ее нашел! – Это снова он, ну почему я не могу никуда деться от этого вампирюги?

– Я могу попробовать дать ей один из эликсиров Легиона, магия Ами на нее не действует почему-то. Только надо как-то развернуть Рэй, а то она свернулась клубком и не дает себя уложить нормально!

Рэйн, братик.

Меня попытались перевернуть, потом разжали упрямо сцепленные челюсти и влили в рот что-то мятно-горькое, отчего внутри словно взорвались по очереди огненный и ледяной шары. Глаза распахнулись.

– Рэй! – Брат обнял меня, прижимая голову к широкому плечу. – Как мы волновались за тебя, сестричка!

Сердитая Ами отпихнула стоявшего столбом Шаэна и уселась рядом со мной на кровать, взяв мою ладонь в маленькие жемчужные ручки. Мое тело постепенно расслаблялось, напряжение уходило из одеревеневших мышц.

– Долго я спала? – Мой голос прозвучал хриплым карканьем, скользкий ком все еще стоял внутри.

– Нет, часов шесть-семь, – ответил Шаэн, виновато глядя на меня. – Что с тобой произошло?

Я проигнорировала вопрос и отстранилась от брата, высвобождаясь из его объятий.

– Вы нашли проводника? – Серые глаза Ами странно на меня смотрели, словно она ожидала чего-то страшного и спокойный сухой голос ее слегка пугал. – Надо действовать быстро, пока наши враги не успели придумать ничего нового, чтобы помешать нам. Вы с Верховным были правы, Ами, бескланники и арашшасы действуют вместе.

– Рэй, – брат слегка замялся и посмотрел на хмурую арашшасу, – что с тобой произошло?

– Это не важно, брат! – Я глядела на него холодными желтыми глазами, не мигая, словно ящерица. – Я не желаю это обсуждать.

– Вообще-то нам всем интересно это знать. – Глайт сидел на стуле, сложив руки перед грудью. – Мы тебя искали несколько дней, а катакомбы, заполненные вампирами в бессознательном состоянии, вызывают немалый интерес. Твои ли это проделки, или кто-то другой постарался?

Проделки?

– Ты нас извини, Рэй, за то, что тебе пришлось услышать тогда. Но мы были уверены, что говорили друг с другом, все это не предназначалось для посторонних ушей, тем более твоих. Прости. – Шаэн потупил зеленые глаза.

Тем более моих.

– Но и ты повела себя как маленькая, – продолжал арашшас. – Надавала бы нам оплеух и успокоилась, зачем надо было обязательно мчаться искать приключений на свою… кхм… голову?

Искать приключений?

Где-то далеко внутри звучали первые раскаты приближающейся истерики.

– Знаешь, ну, тебе пришлось много чего пережить в плену, но это было глупо, убегать, – закончил свою речь зеленый.

– Слушай, мы же договаривались ее не ругать, – тихо сказал Рэйн. – Не знаю, что она услышала, но Рэй всегда была разумной девочкой, чтобы обижаться на мелочи. Конечно, она стала более экспрессивной после превращения, но по-прежнему сохраняет голову на плечах.

– Да, именно поэтому угодила в лапы к врагам и не рассказывает, что с ней произошло, – съязвил вампир. – Я нашел ее в окружении нескольких десятков трупов в кандалах, исключающих применение какой-либо магии. Кто это сделал? Или ты еще во что-то вляпалась?

Это прорвало плотину.

В следующее мгновение я раскрыла черные крылья, раскидав спутников по стенкам, и поднялась над кроватью.

– Приключений искала? – хрипло сказала я, и что-то красное капнуло на рубашку, ту самую, в которой меня забрали из катакомб. – Голову теряла?

Я рванула ткань, отдирая кусок материи, скрывавший скобы, бандажи и свежие шрамы. Ами зажала рот руками, глаза Шаэна остекленели при виде заклинания, которое вживили в мое тело, вампир был в шоке, а брат бессильно сжимал кулаки.

Тяжелые красные капли падали на серую ткань, пропитывая ее кровью, страшные вампирьи слезы струились по щекам.

– Вот что со мной сделали, мои дорогие друзья. Выпотрошили, как выловленную рыбу. Вскрыли, достали душу. И зашили снова. Стоит ли ваша цель моей крови?

В глазах мутилось, сил не было. Водопад кровавых слез не желал останавливаться, что пугало спутников сильнее, чем вид страшных отметин на моем теле: они просто не знали, что я бываю слабой, растерянной, ведь раньше такого никогда не было. Со мной никогда такого не было после перерождения.