Щит Империи. Часть первая (СИ)

— …Конечно! — Обрадованно ответила девушка, и сейчас было очевидно, что она очень ждала такого приглашения.

Две силы в душе мага противостояли друг другу, две его сущности отказывались найти единственно верное решение и гармонично слиться в одну. Нет, могла остаться только одна, а другая — должна была быть беспощадно уничтожена, сожжена в пепел и забыта, во веки веков. Но пока он не знал, какая из них.

С одной стороны — его духовная суть, которую так ценили эльфы, противилась фальши, неискренним улыбкам, заведомо льстивым и приторным словам; рвалась из узкой клетки ограничений придворного этикета всеми силами, ведь эти ограничения заставляли лгать — пусть завуалировано, пусть изящно — но лгать… И не дозволялось даже просто промолчать, нет, с уст должно срываться лишь сладкоголосому вранью, и весь этот огромный зал заполняли подхалимы и лизоблюды, которые, ради положения в обществе вежливо улыбались, рассыпались бисером комплиментов и кланялись тем, кого терпеть не могли. Искусственные, натянутые улыбки… Отвратительное, двуличное криводушие…

С другой стороны, он всё никак не мог забыть детских обид, когда такие же вот лицемерные люди насмешничали над ним, унижали его, считая шутом, а он всё равно должен был их развлекать. Как он тогда, в детстве, хотел сам стать знатным господином, и ведь он знал, что имеет на это право, но… никто не придавал этому значения, да и что мог сделать мальчишка, родные которого умерли, а всё наследство расходовалось на его содержание и обучение? Смириться и терпеть, в надежде, что он вернёт себе и состояние, и положение в обществе…

И вот теперь судьба давала ему шанс подняться, вновь стать аристократом, достичь того, о чём он так мечтал в детстве. Но, для осуществления затеи требовалось предать себя, увязнув в омуте прогнившего ипокритства.

Память любезно подбросила несколько картинок из детства. А потом ещё вспомнилось, как Анжелу — его прекрасную Анжелу, к которой он боялся лишний раз прикоснуться взглядом, чтоб не оскорбить её достоинство, у него же на глазах нагло облапал смазливый сыночек знатных родителей.

Обида затмила, перекрыла все остальные эмоции. И он выбрал игру по правилам, решив стать таким же, как и большинство собравшихся — пусть ненастоящим, зато уважаемым. Впрочем, он не учёл, что в этом ханжеском, искусственном мире — и уважение — лишь жалкая, хоть и изысканная лесть.

Андрей улыбнулся, и проводил Женю в центр зала, где уже кружились в танце пары. И — повороты, шаги… он плавно вёл и в танце, казалось, будто всю жизнь оттачивал мастерство изящных движений. На самом деле, он просто чувствовал музыку, и будто сливался с ней, она направляла его. Андрей незаметно раздавил заранее припасённую и зажатую меж пальцами капсулу. И их пару окутал нежный аромат жасмина, а вместе с ним — и полупрозрачная дымка переливчатых искорок, мерцающих от каждого движения. Надо ли говорить, что всё внимание гостей было направлено на эту пару, остальные даже танцевать перестали, чтобы просто посозерцать столь яркое зрелище.

В мелодии зазвучали более сильные ноты, и визуальный эффект искорок вдруг сменился — искры вспыхнули, и превратились в крупных полупрозрачных радужных бабочек, которые закружились вокруг Андрея и Жени.

Ещё одна перемена мотива — и бабочки сменились листопадом из разноцветных прозрачных листьев, а под финальные аккорды пару скрыла пелена вьюги, рассевшаяся, как только музыка стихла.

Серов ещё разок провернул Женю под своей рукой, и только после этого остановился. Коснулся губами её руки. Гости рукоплескали.

— Спасибо за танец. — Сказал он с лёгкой улыбкой.

Она мило и весело улыбнулась в ответ.

Между танцами был десятиминутный перерыв, и Андрей снова пошёл бродить по залу, взяв Женю под руку. Они почти ни о чём не разговаривали, просто ходили туда-сюда. К ним подошла Анжела, но почему-то сейчас она была одна.

— Здравствуй, Евгения. — Сказала она с улыбкой. — Не одолжишь ли мне на один танец своего кавалера?

— О, добрый вечер, Анжела. — Приторно улыбнулся Серов. — А где же ваш кавалер?

— Вот он, передо мной… — Ответила девушка, не ожидавшая от него подобного поведения, и уж тем более, такого вопроса.

— Хм, даже так. Какой интерес к моей скромной персоне… Но я с дамой. — Он кивнул на Женю. — И с вами я могу потанцевать, если только она меня отпустит. — Андрей снова улыбнулся.

Женя опустила глаза и молча кивнула.

— Ну что ж, с разрешения моей дамы… — Серов с улыбкой склонил голову перед Женей, отпустил её, и, прямо-таки с эльфийским изяществом взял за руку Анжелу. — Я потанцую с вами, сударыня.

Вскоре вновь зазвучала музыка — более динамичная, даже немного резковатая. И снова повёл Андрей, движения его были чёткими и уверенными. Мощные аккорды захватывали дух и пробирали Серова до самой глубины его сути. Он будто растворился в этой музыке, сам став её частью. И снова была раздавлена капсула, и выпущен в зал насыщенный аромат роз, ладана и иланг-иланг. Андрей прижал Анжелу к себе — довольно крепко, движением, не терпящим возражений, держа одну руку несколько ниже талии.

И тут же, будто вспышка страсти, вокруг них вспыхнул алый свет, окутавший две фигуры прозрачными волнами. Прозвучал мощный аккорд — и они оказались в кольце иллюзорного пламени, бушующего яростно, но полыхающего в такт их движениям.

Резко провернув Анжелу под одной рукой, Андрей мгновенно перебросил и опрокинул на другую, заставив девушку прогнуться довольно глубоко, и тут же вновь прижал к себе. В этот миг над языками пламени закружилась метель из розовых лепестков. Не давая опомниться, он ещё раз провернул Анжелу — уже под другой рукой, снова опрокинул и снова прижал. И в этот раз над ними, образовавшись из одной точки под потолком, засверкали молнии, алые и золотые, образуя некое подобие купола, вспышки от которого озаряли весь зал.

Руки Андрея, тонко касаясь пальцами, пробежались по обнажённой спине Анжелы, скользнули по талии, и, спустившись ещё ниже, прижали девушку к нему очень крепко.

Мелодия близилась к финалу по нарастающей мощи — и огонь вдруг взметнулся вверх, поглотив лепестки и слившись с молниями, на мгновенье скрыв пару из виду. И очередная яркая вспышка обратила огонь в ало-золотое с пробегающей искрой сияние, ореолом облекшее их. И Андрей закрутил Анжелу то под одной рукой, то под другой, то, обняв, вдруг отталкивал, заставляя провернуться, но ни на миг не отпуская её руки, то вновь притягивал к себе. И вскоре стало заметно, что они, окружённые свечением, медленно, плавно, взмывают вверх, и ноги их уже не касаются пола.

Так они поднялись почти к самому потолку, и, когда прозвучала последняя нота, ореол света вокруг них вспыхнул и рассыпался фейерверком алых, розовых и бордовых — в тон платью Анжелы, роз, осыпавшихся вниз. И сама пара тоже плавно опустилась на пол — прямо в самый центр зала. И вновь многие пары, которые из танцующих, превратились в восторжённых зрителей, отступили немного назад, образовав вокруг них кольцо. Теперь они с любопытством наблюдали, что же будет дальше.

— Великолепно. Вы блеснули талантом, а я в центре внимания. — Улыбнулась Анжела, и это была настоящая улыбка.

— Но это ещё не всё, что я хотел. — Улыбнувшись, ответил Андрей. Сердце его бешено билось в груди, хоть взгляд был спокоен и сосредоточен. Голова кружилась от дурмана страсти — и не только у него, но и у Анжелы.

— Что же ещё?

Серов опустился перед Анжелой на одно колено, зажал меж ладонями её руку, и громко — так, чтоб если и не весь зал, то как можно больше народу его слышало, сказал:

— Анжела, прошу вас, СТАНЬТЕ МОЕЙ ЖЕНОЙ! — На последнем слове зал вновь озарила яркая вспышка — это сверкнула алая молния, и с потолка вновь посыпался дождь из роз.

Андрей открыл мгновенно вынутую из кармана алую бархатную коробочку. В ней, на крохотной подушечке, лежало колечко — плетение платины и золота с большим алмазом и мелкими сапфировыми глазками вокруг него, явно эльфийской работы, и, несомненно — магическое — вокруг алмаза плясал нимб радужных искорок. Анжела победоносно оглядела зал. Все взоры были устремлены на неё, все гости притихли, ожидая ответа. В стороне, затерявшись среди приглашённых, стояла и Женя, побледневшая, отчаянно прижимавшая сомкнутые руки к груди, и еле сдерживающая слёзы. В карих глазах читалась тревога, девушка будто бы хотела вмешаться, что-то сказать… но удерживалась от этого, до боли впивая короткие ноготки в собственный кулак.