Все дороги этого мира

- А что это за цифра? - Тьямин указал на подчеркнутую цифру на втором листе.

- Это стоимость покупки гильдейского разрешения на открытие постоянного дела в столице, - угрюмо сообщил Сесуалий. - Таких денег у нас точно нет. Но это действительно был бы лучший вариант, Тьямин. Ты бы мог учиться у мастера Льяма. Мы у него учились, и видишь живем. По общим меркам даже неплохо.

Тьямин затаил дыхание:

- Это мастер Льяма, который у самого короля служит?

- Он самый, - Альтарен тоже представил себе перспективы жизни в столице.

- А я никогда не мечтал жить в столице, - внезапно поделился Тьямин. - Мне у вас здесь очень нравится. Даже очень-очень нравится. Так хорошо, конечно, много всяких пугательных вещей, но это ничего. Я ничего толком и не помню из своей прошлой жизни: вонь и крики. А здесь так все ярко и весело, но в тоже время все заняты. Я бы хотел учиться у мастера Льяма. Я слышал о нем один раз в жизни. Я подслушивал. Тогда у моего позапрошлого хозяина валялся один пьяный человек, но он точно был знатный. Он все рассказывал про двор короля Главрика. Он называл его Главрюшей. Мой хозяин затыкал каждый раз уши, когда это человек говорил Главрюша.

- И что? - полюбопытствовал Альтарен. Он припомнил, что был такой человек, который звал и в глаза и за глаза короля Главрюша.

- Ну, тот человек говорил, что всех их ненавидит, что он еще до них доберется, в том числе и до мастера Льямы. И все перечислял, что все те люди, которых он ненавидел, сделали против него. Про мастера Льяму он сказал, что мастер сочинял про него скабрезные стихи и читал их всем желающим и не желающим тоже.

- Даже так? - Сесуалий тоже вспомнил о каком человеке мог говорить Тьямин.

- Ну, да. Тот человек совсем пьяный зачитал кусок стиха, я ничего не запомнил, но тогда я смеялся. Меня услышал хозяин и побил немножко.

- Погоди, а кем был твой позапрошлый хозяин?

- Он сдавал комнаты хорошим людям, в том числе и знатным. Правда, того человека он быстро выгнал, ему платить было нечем. Его обобрали еще на дороге, но мой хозяин отобрал у него вещи и выставил вон.

- Добрый человек, - прокомментировал Альтарен.

Тьямин так и не понял похвалили его бывшего хозяина или обругали, уж больно тон у Альтарена был странный. Выбор места жительства и торговли застопорился. Альтарен и Сесуалий решили еще раз обсудить этот вопрос после выступления. Всегда была надежда, что они победят, тогда вознаграждение за победу даст им возможность поселиться в столице. Тьямин был согласен на любой вариант. Иметь постоянный дом и учиться для него было верхом мечтаний, место жительства в данном случае особого значения не имело. Альтарен надеялся вернуться в столицу вопреки или все-таки благодаря надежде еще раз увидеться со своей роковой страстью - леди Немисой. Сесуалию нравилось вино из столичных погребов, да и публика там, по его мнению, была лучшей.

К обеду Инрих официально заявил, что монахи Шевчек и Жанеко, путешествующие с ними, ушли по свои делам. Эмоций их пропажа не вызвала.

Хэсс выполз из повозки и помогал повару Гриму чистить овощи для ужина. Повозку трясло, Хэсс работал медленно. Повар позвал актеров помогать. Для важной миссии чистки овощей Инрих выделил: Сайлуса и Йола. Монолог Йола на тему ролей в жизни и на сцене настолько увлек Сайлуса и Хэсса, что они переделали всю работу, в том числе и работу Йола, пока он разглагольствовал. Йол сухопарый, подтянутый, в черных клешоных штанах, с непокорной челкой и правильными чертами лица не привлекал внимание Хэсса до этих памятных овоще-чисток. Хэсс воспринимал Йола, как обычного городского парня. Теперь же он переменил мнение, оказалось, что Йол - его ровесник - но уже сумел сложить свою философию жизни. Подчас многие люди проживали до глубокой старости, но так и не смогли разобраться в своем устройстве мира.

- Роли на сцене бывают первые и вторые. Первые роли - это не всегда и главные роли. Скажем, ходит главный герой, подвиги совершает, а он не главный, а главной является, та дева, ради которой он старается. Без этих своих переживаний главный герой ни то чтобы одного подвига не совершил, он бы из дома не вышел. Но на сцене люди видят только главного героя, а уж про его мысли о прекрасной деве не вспоминают. Вся слава, величие и прочее все достается главному герою. Но вот еще парадокс. Почти всегда в постановке движущей силой является главный герой, а остальные, я подчеркиваю остальные герои, такое ощущение только и ждут, когда придет главный, и они будут что-то делать. Все остальные герои, какой бы объем слов им не отводился, лишь второсортные статисты. У меня возникает мысль, что неглавные герои живут лишь в приложении к главному. В жизни, Хэсс, все не так. Нельзя забывать, что каждый-каждый имеет свои цели. И получается, что вторых героев в жизни нет. Но! Почти все уверены, что их роль слишком обычна, а главные герои ходят где-то далеко от них. А почему они так уверены? Я, Сайлус не отвлекайся, я уверен, что это от того, что люди смотрят слишком много постановок. Они переносят то, что видят на сцене, на свою обычную жизнь. А это что дает? Хэсс не мотай головой, а это дает неудовлетворенность. Своего рода конфликт между своим восприятием всего себя, как личность, полную желаний, и осознанием своей второсортности. И все! Нет жизни.

Хэсс не все понял, не совсем согласился, но заметил, что они с Сайлусом переделали всю работу по чистке овощей.

- А ты так себя не воспринимаешь? - Хэсс решил извлечь из разговоров выгоды по максимуму, узнать еще одну точку зрения на этот мир.

Йол помычал, покряхтел, в общем творчески протянул время и изобразил умственную деятельность.

- Я? Я воспринимаю себя первым человеком в мире, и вторым на сцене, в этом и есть мой конфликт.

- Что же ты ничего не изменишь? - полюбопытствовал Сайлус,

- А зачем? - искренне удивился Йол. - Меня-то все устраивает.

И Хэсс, и Сайлус встали в эмоциональный тупик. Йол захохотал:

- Давно ребята вас так не разводили? Излагали про конфликты, страдания, переживания, что не скрою, всегда привлекает внимание. А в конце пшик и нету. Так вот я получил такой урок у нашей несравненной Илисты. Тогда, конечно, тоже был выбит из колеи. Провела она меня знатно, а сейчас я подумал, не попробовать ли и мне? Я рассказываю, а вы работаете. Согласитесь, что не слишком большая цена для такого урока?

В отличие от Сайлуса, Хэсс согласился с утверждением Йола.

Еще до полудня у Сентенуса - будущего короля Эвари - на столе лежал отчет с планом, прогнозом, замечаниями, предложениями и сметой. Сентенус читал дурацкий отчет уже в двадцать шестой раз. Можно сказать, что он его уже запомнил наизусть. Сто двадцать три страницы текста, из которых он смог подчерпнуть только два ценных факта. Первый, что труппа отправилась в Фестивальный на театральный фестиваль, а второй, что она туда еще не добралась. Куда все делись, определить было невозможно. Разведка на этот раз не сработала.

Ко всеобщим проблемам примешалась еще одна не менее разрушительная. Папа Сентенуса - несравненный маэстро Льяма - привел сыну большого толстого черного кота Болтуна. Со словами: "Присмотри за ним!" папа испарился. Поручить кота заботам кого-нибудь другого не удалось. Болтун улегся на любимый стол Сентенуса и мурчал.

- Оторви папе жопу, - поругался Сентенус.

Чего он не ожидал, так это ответной реплики кота:

- Папе не надо, лучше деду, - разявив пасть, откликнулся кот.

Сентенус уставился на кота во все глаза, забыв обо всех правилах приличия.

- Рот закрой, - попросил кот. - Муха залетит, а они вредные.

- Это что? - наконец шок прошел. - Говорящих котов не бывает.

- Пойди и скажи этому засранцу из Белой башни, - любезно откликнулся кот.

- Колдуну? Так это он?

- Он. Экспериментатор хренов, - вздохнул кот. - Но знаешь, мне так нравится, кормят, поют, гладют, даже в поэтический клуб таскают. А ведь раньше меня туда не пускали.