Господин Вечности (СИ)

   Пока отец общался со своим без пяти минут подопечным, я отошел к Дизелю и негромко произнёс:

   -- Вот и решилась проблема. Папа за ним присмотрит и, если что, рядом окажется быстрее меня.

   -- Ну вот и хорошо, -- кивнул Дизель. -- И тебе меньше забот. Спасибо тебе, малый.

   -- Да не за что, -- пожал плечами я. -- Тебе спасибо, что не бросил тогда одного у клуба, а то я бы делов натворил. Да и выжил бы едва ли.

   -- Будем считать, что квиты, -- по-доброму усмехнулся в бороду байкер.

   Услышав, что тёмный живёт фактически на улице, папа чуть ипостась не поменял в неконтролируемой трансформации. Папа умный, поэтому достаточно быстро и аккуратно уговорил Райнора переехать уже сегодня. К нам. Без ученичества, но, понимаешь, Райн, ты сейчас в очень опасном возрасте, смена ипостаси может произойти в любой момент от обычной вспышки ярости или страха. В такие годы мы вообще не оставляем своих детей в одиночестве больше чем на пару часов, но для тебя сделаем исключение, только немного обезопасим твою жизнь...

   Даже я бы повёлся, что уж про Райна говорить?

   А термос со взрывчаткой папа себе сныкал. На время.

   Мать тёмного привела меня в ступор. Она была ещё достаточно молода, ей едва ли больше сорока, хороша собой. Но... как женщина, мать, может быть такой дрянью?..

   Когда-то шикарные волосы цвета заката... Ненавижу рыжих! С тонкими, немного нервными чертами лица, изящными, и даже красивыми, если бы не обломанные ногти с облупившимся ярким маникюром, руки, фигура, явно когда-то являвшаяся эталоном совершенства. Рыжая ш... хм... опустившаяся женщина, от которой слабо тянуло травкой и алкоголем. Думаю, и от других наркотиков она не всегда отказывается.

   Она отдалённо напоминала Майю. И я только на мгновенье представил, что не выжег на разуме девушки печать... что всё пошло по-другому, и у неё родился сын... а меня -- нет рядом... Его бы ждала судьба ещё хуже, чем Райнора. Поймав мой взгляд, выражение которого я даже не хочу представлять, полукровка вымученно улыбнулся.

   Райну ещё не было восемнадцати и по человеческим законам он не являлся совершеннолетним. Отказ от родительских прав и передачу опекунства оформили за полчаса времени и пару звонков по нужным номерам. Когда она в открытую потребовала денег за "этого ублюдка, которого пришлось кормить и содержать столько лет", меня перекосило, а папу рывком бросило в первую стадию трансформации.

   Вытолкав полукровку из кухни, где подписывали бумаги, я потребовал, чтобы он побыстрее собирался. Лишь бы не слышал всего этого.

   Райнор унёс с собой только тощую спортивную сумку. Я немного помогал со сборами, был в его комнате. Про ободранные, древние обои и прогнившую мебель, по которой уже лет тридцать помойка плачет, промолчу. Содержимое шкафа вообще ввело в траур. Я отговорил тёмного брать с собой эти... бомжарские обноски, невеликое количество которых он держал в шкафу. Хорошего и качественного, видимо, здесь он не держал совсем. Зато что-то оставлял в подсобке СТО. Раньше я внимания не обратил, а теперь вспомнил, что и мотоцикл у него не такой, как у остальных. Хорошо затюнингованный, любовно отделанный, но собранный своими руками из разных запчастей, с древней развалюхой в основе. Так что, уходя из дома, который перестал быть домом, тёмный оставил там практически всё своё не самое желанное прошлое.

   Когда мы уже уходили, женщина решила проявить свои материнские чувства. Сунула в руки сына кое-что из того, что он решил не брать и немного визгливо сказала:

   -- Куртку надень! На улице не лето.

   -- Не нужно мне от тебя больше ничего! -- Райнор неожиданно зло оттолкнул её руки с протянутой вещью. -- И грёбаных подарочков... с барского плеча твоих поклонников... мне тоже не нужно!

   Её лицо исказилось от злобы, она набрала в грудь воздух, чтобы снова наорать на "неблагодарную тварь", но не успела. Я заступил ей путь.

   -- Не стоит, -- обронил отец, оттеснивший Райна себе за спину.

   Она помолчала и резко выдохнула, не сказав ни слова.

   Папа дал ей денег. Достаточно, для компенсации. А чтобы она не раскатывала губу на большее -- поговорил. Тихо и спокойно. Когда за нами захлопнулась дверь, женщина, кажется, запищала полузадушено от запоздало накатившего ужаса и облегчения, что мы убрались миром. Не поручусь, я не прислушивался.

   Мне сложно воспринимать её как женщину, тем более как леди. Так, особа женского пола. Самка человеческого вида.

   -- Теперь всё будет хорошо, -- пообещал тёмному мой папа, ободряюще сжав ладонью его плечо.

   Райн поднял на нас потерянный, пустой, тоскливый взгляд. Обречённо кивнул. Через минуту распрямил плечи и более уверенно зашагал вперёд. Даже извинился за то, что нам всё это пришлось увидеть. На что мы с папой ответили нецензурно, послав его с такими извинениями в далёкие и светлые края.

   В тот же день оформили ему банковскую карту, пока что на старую фамилию и настойчиво попросили не стесняться в необходимых тратах. Но при этом не делать необдуманного. И пусть не расслабляется, потому что это не халява, а в счёт будущих заслуг перед империей, это раз, и вообще, наставник обязан обеспечивать своего подопечного -- это два. Судя по виду тёмного в тот момент -- мать не раз упрекала его в том, что вынуждена тратить на "этого ублюдка" свои деньги, и он ей теперь за это должен до конца своих дней. И, видимо, свою зарплату в СТО он ей тоже отдавал регулярно.

   -- С ним ещё работать и работать, -- вздохнул отец, пока Райн не слышал. -- Психика в хлам изломана...

   -- Справимся, -- ответил я. -- У нас нет другого варианта.

   Вечером, когда мы ужинали, разобравшись со всеми делами и выбрав новому жильцу комнату на верхнем этаже, Райн отодвинул недоеденный десерт и тихо спросил, не поднимая глаз:

   -- Вы теперь меня не отпустите, да?

   -- Пока не повзрослеешь, -- ответил я, переглянувшись с отцом. -- А там уйдёшь, если сам захочешь. Рыцарям даже императоры свою волю диктуют лишь при большой на то необходимости.

   Конечно же, мы не афишировали своё истинное положение и настоящую нашу фамилию этот птенец не слышал.

   -- Мы лишь поможем тебе обрести опору, Райн, -- добавил отец. -- Не клетку, не поводок с ошейником. Только опору под ногами и достаточно сил, чтобы идти. Или взлететь.

   Тёмный внимательно взглянул сначала на меня, потом на моего отца, и старательно уткнулся в недоеденный десерт. Мы с папой только едва заметно кивнули друг другу. Даже странно, что его достаточно гадкий характер сейчас не проявляется совершенно. Я точно знаю, что Дизель и остальные несколько раз серьёзно и подолгу разговаривали с ним, убеждали, просили. Но чтобы уличный злой волчонок взял и разом доверился чужим рукам... волчонок должен быть тёмных кровей, а руки принадлежать Владыке.

   Когда я доел пятое жутко вкусное пирожное и отвалился от стола, прицеливаясь к шестому, но не в силах ещё и его в себя запихнуть, папа предложил:

   -- Может, переночуешь сегодня дома? А завтра я тебя отвезу обратно.

   -- Не-е, -- протянул я, с грустью отказываясь как от папиного предложения, так и от недоеденной вкусности. -- Мне завтра на отработку в "девятку" с мастером идти. Ты же понимаешь, что я должен дверь заранее заклинить? Чтобы её неделю вскрыть не могли.

   Папа коротко рассмеялся и весело спросил:

   -- А со мной пойдёшь?

   -- С тобой пойду! -- тут же оживился я.

   -- Вот завтра заодно проверю уровень подготовки мастера, -- сказал отец. -- А теперь марш к себе и спать!

   -- Хорошо, -- пожал плечами я. -- Только ты сам звонишь Шону с Ваном и объясняешь, что тебе лениво отвезти меня в академию. Не забудь сказать Маньякам.

   -- И этот тёмный -- мой сын! -- картинно поднял руки к небу мой папа.

   -- И этот тёмный -- мой отец! -- не менее картинно закатил глаза я.

   -- Я скажу, что ты устал, -- решил папа, доставая из кармана сотовый.