Кого не ждали

Другие наши помощники переглянулись и подтвердили: они больше не враги.

— Пятнадцать человек перестали быть врагами. Тебе этого мало?

— Есть ещё двое, которые стали нашими друзьями.

— Семнадцать человек уже не враги, а ты печалишься. Разве это не глупо?

— Ну, ты в чём-то прав.

Станислав опустился рядом со мной на поваленное дерево.

— Кому и следует печалиться, так это мне.

— Мы постараемся найти для тебя лекарство.

— Я прожил около полувека и разочаровался в воинском искусстве. Представляешь, мне доверяет король, терпит меня рядом с собой не первый десяток лет, даёт важные поручения, а мне вдруг опротивело моё занятие! Надоело оружие! Куда приятнее видеть улыбку поправляющихся детей, осознавать, что я причастен к их выздоровлению. Полжизни прожил, а для чего? Это мучает меня больше, чем моя болезнь. Болезнь могла бы оборвать мои мученья, но она почему-то не спешит отправить меня за Грань.

— Я потратил больше десяти лет на ненужное дело.

— Значит, ты меня понимаешь. Что нам теперь делать, тебе известно?

— Я уже занимаюсь другим делом, которое мне кажется более достойным.

— О, это лучше чем сидеть, сложа руки. Эй, мастера, у кого из вас я могу поучиться лекарскому искусству? Хочу быть лекарем!

— Становись моим учеником, — предложил Стёпка. Дружелюбие юного знахаря тоже объединяло наших помощников.

Кто-то из целителей поднялся с пня, на котором сидел, подошёл к Станиславу и положил ладонь ему на плечо:

— Я так же поделюсь с тобой некоторыми моими тайнами.

— С твоей ладони соскользнула тёплая волна, и у меня как будто прибавилось сил.

— Это я отдал тебе немного моей силы, ты это почувствовал. Обычно не чувствуют, замечают лишь исцеление.

— В последние дни мне кажется, словно и с моих ладоней скатывается тёплая волна. Больные начинают улыбаться, успокаиваются, и мне самому становится приятно.

— Может, ты тоже целитель и именно твой целительский дар поддерживал тебя, не давая уйти за Грань?

— То есть у меня есть целительский дар? Любопытно.

— Он у тебя был с рожденья, но ты выбрал путь воина и твой дар, не совместимый с ним, десятки лет спал, — объявила Алина, видимо, с подсказки Мирионы.

Кто ещё мог знать, когда у Станислава появился дар?

— Пока не научим, не отпустим, — пошутил целитель из Черноречья. — В нынешний век даром исцеления владеют немногие. Каждый из нас ценен.

— Так я родился не воином? — и мужчина счастливо рассмеялся.

— Воинами не рождаются, ими становятся. В битвах и сами озлобляются, и в других вражду и ненависть сеют, — задумчиво сказала моя любимая.

— Я-то гадал, что такой умный мужик нашёл в этой тихоне! — поделился своими наблюдениями ворчливый лекарь. — А она вон какие умные вещи выдаёт!

— Между прочим, от её советов пользы больше, чем от всех ваших вместе взятых.

Никто не обиделся. Кто-то даже добродушно рассмеялся.

— Клад твой, тебе виднее, что в нём таится, — усмехнулся лекарь из Светополья.

Эта ночь, заполненная беседами, прошла намного теплее, чем все наши собрания. Целитель из Черноречья вздумал развлечь нас «занимательной историей» и слово в слово пересказал мою легенду.

— Ух, ты! — восхитился юный знахарь. — Жаль, у нас таких интересных легенд нет. Всё о битвах, да о битвах, о мести, да о мести.

— Молодой менестрель, от которого я услышал эту легенду, говорил, будто лично знаком с Гришкой.

— А кто этот Гришка?

— Человек, который нашёл эту легенду.

— Расскажи нам ещё, — попросил ворчливый старик. — У нас, в Светополье, разучились сказывать легенды, увлеклись рассказами о мести и о битвах. Из-за этого наши мастера потеряли мастерство.

Послушав несколько легенд, из которых половину придумал я, а половину придумали, стараясь мне подражать, другие, сам вдохновился и захотел рассказать несколько легенд. Приступил к выполнению затеи издалека:

— Как-то мы провели с Гришкой ночь за одним столом в трактире.

— И ты с ним встречался? Надо же!

— Ну, тебя, мага, порядочно носило по всем странам. Ты вполне мог встретить Гришку.

Мои легенды понравились. Не сомневаюсь, именно они приложили руку к появлению своего Гришки в Светополье и некоего Стёпки Соловьёва в Новодалье. Новоявленный Стёпка отличался от Гришек только русыми волосами и длинными усами. Легенды все трое пересказывали одни и те же. В основном, мои легенды. Конечно, у Гришки из Светополья и Стёпки Соловьёва было собрано намного меньше легенд «родных земель», но их число постепенно увеличивалось: сказители усердно выдумывали «старинные истории». Когда-нибудь народы Новодалья и Светополья достигнут подлинного мастерства в пересказе и создании легенд о доброте и любви, мире и согласии среди людей.

— Тебя не раздражает то, что выдуманный тобой герой ходит не только по Черноречью, и рассказывает не только твои легенды? — спросила как-то Алина.

— Он ожил и пусть странствует, и делится с другими своими выдумками. Народы сами отберут наиболее достойные легенды. Чему же огорчаться?

— Ты не сможешь вновь притворяться им.

— Смогу. Добавлю ему легенд. Или придумаю ещё кого-нибудь. Скажем, второго Стёпку.

— Парочка знакомых нам Степанов уже есть, — улыбнулась девушка.

— Стёпке Бездомному ничего не стоит быть Стёпкой Соловьёвым. Пусть развлекается. И Гришка пусть живёт.

К началу зимы мы окончательно расправились с «проклятием алхимиков». В один и тот же день в каждой из стран устроили праздник. На улицах смеялись, торжествовали, ругали побеждённую болезнь. Нас и наших помощников одинаково радушно встречали в каждой стране как своих спасителей. Мы делились полученным опытом друг с другом, обменивались адресами и приглашениями в гости. Я вернул всех помощников в их страны. Почти всех: Стёпка Бездомный отправился со старым лекарем в Светополье. Станислав вернулся к своему королю. Он так и не вылечился, однако чувствовал себя намного лучше, чем прежде. Может быть, дар его исцелит, если он будет бережно его хранить.

Несколько месяцев борьбы с общей грозной бедой отодвинули нашу мечту. Но произошло и нечто приблизившее её исполнение. Лекари, целители, знахари, объединённые целью и общей работой, сблизились и перестали считать друг друга врагами. Во многих головах вместо ненависти зародились мысли о сближении народов, о добрососедских отношениях. Оставались, конечно, противники новых идей, но их уже не слушали с прежним вниманием. Люди устали от вражды и ненависти. «Проклятье алхимиков» причинило нам немало беспокойства, едва не отняло у меня друга, у моей невесты брата, а я наблюдал за переменами и думал: «спасибо тебе, болезнь».

Алхимики, как и следовало ожидать, свои опыты не забросили, хотя Алиной и принцем были предупреждены о грозящей им и другим людям опасности. Что их остановит и заставит одуматься, мне неведомо.

Долгожданный разговор

История Кана

Падал первый пушистый снег, закрывая тёмную землю и сухие опавшие листья, голые ветки деревьев, покрывая дома. Слой снега был тонок и красив. В ожидании ответа от трёх королей, мы отдыхали, проводя часы в прогулках по заснеженному Пряному граду, тихо беседуя, строя планы на будущее. Вячеслава и Цветану не слишком охотно, но стали отпускать с нами. Разумеется, ни Мстислав, ни Вадимир не предполагали, кто ещё гуляет с нами. Дети смеялись, играли в догонялки, что-то обсуждали, отойдя на порядочное расстояние от нас. Иногда мальчик с девочкой выдавали такие мысли, которые привычнее слышать от взрослых. Бывало, я и моя невеста забывали о нашем возрасте и бегали вместе с нашими друзьями, включались в их игры. Конечно, встречи проходили в укромных местах, чаще в лесу, где нас никто не мог увидеть.

Алина подарила мне вышитую рубаху и пояс, а я ей подарил шкатулку с разными сделанными мной вещичками. Мы выбирали место для дома. Не без участия Романа, мы выбирали место для дома.

Гонец от Ростислава явился в деревню, где мы втроём остановились, неожиданно. Вежливо передал просьбу молодого короля о встрече. В отличие от Мстислава, Ростислав и Вадимир не сомневались, из-за чего я боролся с болезнью и передавал их свитки.