Священная охота

о доме в первую очередь и станут меня искать. А иначе… Женщина, никому не известная, без сопровождающих – я сразу покажусь подозрительной, стану удобной добычей для любого злоумышленника. – Похоже, Йяда тоже обдумала положение.

Ингри сделал глубокий вдох.

– А если с вами поеду я?

Последовало долгое молчание. Искоса бросив взгляд на девушку, Ингри заметил, что она замерла, глядя перед собой широко раскрытыми глазами.

– Вы готовы на такое? Изменить своему долгу, своим товарищам по оружию?

Ингри стиснул зубы.

– Возможно.

– Но даже и в этом случае – куда мы направимся? Ваши родичи тоже, я думаю, нас не примут.

– Я ни при каких обстоятельствах не вернусь в Бирчгров. Нет. Нам придется вообще покинуть Вилд, перебраться через границу – может быть, в Альвианскую лигу или в Кантоны через северные горы. А может быть, в Дартаку. Я по крайней мере говорю и пишу на дартакане.

– А я нет. Я стану вашей бессловесной… кем? Обузой, служанкой, любовницей?

Ингри покраснел.

– Мы могли бы выдать вас за мою сестру. Готов поклясться, что буду обходиться с вами с почтением. Я не трону вас.

– До чего же трогательно! – Губы Йяды сжались в тонкую линию.

Ингри помолчал, чувствуя себя, как человек, пересекающий реку по льду, когда слышит под ногами первый тихий треск.

«Что, по ее мнению, должны означать эти слова?»

– Как я понимаю, ибранский был родным языком вашего отца. Вы им владеете?

– Немного. А вы?

– Тоже немного. Тогда мы могли бы отправиться на Полуостров – в Шалион, Ибру или Браджар. В этом случае вы не были бы бессловесны. – К тому же, как слышал Ингри, там всегда нашлась бы работа для солдата – пограничные стычки с еретическими прибрежными княжествами, исповедующими четырехбожие, никогда не прекращались, а потому наемникам не задавали вопросов: лишь бы они были кинтарианцами.

Йяда снова вздохнула.

– Я сегодня целый день думала о том, что сказала Халлана.

– О чем именно? Она говорила так много…

– Значит, нужно обратить внимание на то, о чем она умолчала.

Эти слова так сильно напомнили Ингри любимое изречение лорда Хетвара, что он вздрогнул.

– А разве такое было?

– Она сказала, что отправилась искать меня – в момент, крайне для нее неудобный и даже, может быть, опасный – по двум причинам: потому что до нее дошли слухи и «из-за снов, конечно». Только Халлана могла упомянуть о второй причине между прочим. То, что мне снились странные сны, кошмары почти такие же пугающие, как и моя жизнь наяву, я считаю результатом страха, усталости и… дара, который я получила по милости Болесо. – Йяда облизнула губы. – Но почему Халлане начала сниться я и мои злоключения? Она – до мозга костей жрица, совсем не еретичка, хоть и прокладывает свой собственный путь в теологии… Она говорила с вами о своих снах?

– Нет. Но я и не подумал спросить.

– Халлана задавала много вопросов, делала свои выводы, наблюдая за нами, но мне никаких указаний не дала. Это ведь тоже умолчание. Все, что в конце концов я от нее получила,