Семейные ценности темных (СИ)

Но, кажется, не испытывала никаких проблем с этим.

Прошло уже восемь лет с памятных событий.

Мир изменился.

Не знаю как, но часть истории всплыла, и ведьм возненавидели еще больше. Совет пытался как-то успокоить правителей, но после случая с Ивэт, мало кто верил этим женщинам. Война могла быть уже не за горами. И я была как никогда рада, что у нас есть дом, где никто и никогда не поднимет руку ни на меня, ни на мою дочку.

— Тебе скоро нужно возвращаться в тот дом?

Ах да… договор с Хозяином Леса я соблюдала. Раз в год на целый месяц я уходила в маленький домик, спрятанный от лишних глаз. Пришлось воспользоваться контрактом с фальгарой и поселить ее сестру рядом с соседней деревней, ведь нежити в тех местах было невероятно много. Но, не смотря ни на что, стоило признать, приграничные с Лаваррой территории постепенно становились тихими и спокойным.

— У нас еще есть полтора месяца, — я повернулась к мужу.

Никогда не думала, что смогу быть так счастлива с кем-то.

Но я вообще часто ошибалась.

— Я тут подумал… — Хинари провел пальцами по моей нижней губе, — как насчет еще одной чудесной девочки?

— Нет, — я тряхнула головой.

— Почему? — кажется, ирбис несколько растерялся.

— Потому, что теперь очередь чудесных мальчиков-оборотней, — я поднялась на цыпочки и жадно поцеловала мужа, прижимаясь к нему всем телом.

Всегда удивляла это особенность ведьм. Первым ребёнком у нас неизбежно была девочка, наследующая силу матери, но остальные… тут решали уже мы сами. И, как правило, следующими рождались стопроцентные наследники отцов.

Потому что, сколько бы не прошло времени, ведьм всегда будут ненавидеть, и всегда их жизнь будет висеть на волоске. Я смотрела на Виллари и испытывала боль, представляя, сколько испытаний уготовили ей Духи-Покровители. Просыпалась ночью от страха, что она в опасности. Я любила ее так, как любят только матери.

И если бы у меня была возможность, я бы забрала ее силу, сделав обычным ребенком.

Но я не могла. Никто не мог.

Зато я могла защитить других своих детей от этой жизни. Наверное, потому наши кланы никогда не разрастались, колеблясь в одной конкретной величине. Ни одна мать не желала своим детям такой жизни, какая была у нее.

— Пойдем домой, волчонок, Рэй обещал присмотреть за Вилларией.

— Пойдем, — я неторопливо начала расстегивать пуговицы на рубашке мужчины, скользя ногтями по белой коже.

Домой… у меня теперь есть свой дом… Дом, где меня любят.

Дом, где есть те, кого люблю я.