Джарка Руус (ЛП)

— Не подходи ближе, капитан, — сказал он. Гар Хетч тоже остановился, дрожа от ярости. — Не будем притворяться, что мы оба не знаем, чего она может, а чего не может делать. В этой мгле она — это твои глаза. Она может видеть лучше любого из нас. Если это не так, то отошли ее вниз и сам управляй своим кораблем! Потому что военный корабль друидов преследует нас, и если мы не уберемся с этого озера, причем как можно быстрее, он догонит нас!

Гар Хетч сделал один шаг вперед, сжав кулаки:

— Мне не следовало брать вас на борт! Не стоило мне соглашаться вам помочь! Но я согласился, и вот во что это мне вылилось! Ты забираешь мою дочь, ты забираешь мой корабль, и, вероятно, все это будет стоить мне жизни!

Арен не уступал.

— Не будь глупцом. Мне ничего твоего не нужно, кроме твоих услуг, и я за них заплатил. А среди них, как ни крути, талант твоей дочери. А теперь разреши ей найти место, чтобы мы смогли спрятаться, пока не стало слишком поздно!

Хетч начал было что–то говорить, затем его глаза расширились от шока, когда из тумана выросли огромные, железные тараны «Галафила».

— Синнаминсон! — заорал он, запрыгивая в пилотскую кабину и хватаясь за управление.

Он наклонил вниз нос «Скользящего» так сильно и так быстро, что Пен и его спутники заскользили мимо пилотской кабины, хватаясь за ограждения, канаты и все остальное, чтобы удержаться. За несколько секунд воздушный корабль нырнул вниз, затем выровнялся и рванулся вперед сквозь туман. Они снова оказались одни, «Галафил» исчез позади во мгле.

— Куда? — спросил Гар Хетч у своей дочери.

Спокойным голосом, встав по центру панели управления и вцепившись обеими руками в ограждение, Синнаминсон начала давать указания своему отцу в каком направлении двигаться. Пен, Хайбер и Арен Элессдил выпрямились и прикрепили ремни безопасности, затем приблизились к пилотской кабине, чтобы посмотреть, что там происходит. Гар Хетч не обратил на них внимание, разговаривая только с дочерью, слушая ее ответы и внося необходимые поправки в курс «Скользящего».

Пен оглянулся через плечо, затем посмотрел вверх, выискивая в тумане «Галафил». Его нигде не было видно. Но он был где–то рядом. Он чувствовал его, массивного и смертельно опасного, безжалостного охотника в поисках своей добычи. Он ощущал, как его корпус продвигается сквозь туман, желая раздавить его над Лазарином тем же способом, что и над Радужным озером почти три недели назад.

До него вдруг дошло, что призраки исчезли, пропали в пелене тумана и мрака, сквозь который они проплывали мгновение назад, погрузившись обратно в воды Лазарина.

— Почему умершие не преследовали Терека Молта? — внезапно спросил он Арена. — Почему они также не напали на «Галафила»?

Друид посмотрел на него:

— Потому что Молт защищает свое судно магией друидов, ведь он может себе это позволить, а мы нет. — Он замолчал, его руки побелели от силы, с которой он сжимал ограждение, а его эльфийское лицо было усеяно, как бисером, капельками воды. — Кроме того, Пендеррин, он может призывать умерших. У него есть такая власть.

— Призраки, — прошептал мальчик, и это слово прозвучало как молитва.

Они в молчании двигались дальше, снова как остров посреди тумана и мглы, как кролик, убегающий от лисы. Все глаза высматривали во мраке «Галафил», пока Синнаминсон говорила, куда держать курс, а Гар Хетч направлял в ответ воздушный корабль. Снова поднялся ветер, когда они достигли середины Лазарина, и туман начал рассеиваться. Внизу расстилались темные и неспокойные воды, в тишине тумана ясно слышался шум волн.

Арен Элессдил перегнулся через ограждение пилотской кабины:

— Куда мы летим? — спросил он у Гара Хетча.

— В Шлаки, — вяло ответил большой мужчина. — Там есть много мест, где можно спрятаться, где нас никогда не найдут. Нам только нужно перелететь это озеро.

Пен коснулся руки друида и вопросительно посмотрел на него.

— Болота, — сказал друид. — Мили и мили болот, протянувшиеся вдоль северо–восточного побережья. Болота и поймы, кипарисы и кедры. Густые заросли старых деревьев и кустарников, окутанные туманом и перемежающиеся зыбучими песками, которые могут поглотить целые корабли. Очень опасное место, даже если ты знаешь, как себя там вести. — Он кивнул в сторону Хетча. — Он сделал правильный выбор.

Она, молча уточнил Пен. Потому как именно Синнаминсон прокладывала курс, чей внутренний глаз видел их путь и в чьи руки они доверили свои жизни.

Туман продолжал рассеиваться, небо над головой уже было усеяно звездами, а озеро внизу мерцало и сверкало серебром. Все, что их окутывало, пропало за несколько минут, и Пен не увидел никаких признаков берега. Вдали густой пеленой по–прежнему висел туман, поэтому он предположил, что и берег был в той стороне. Но до него было очень далеко, а ветер дул навстречу, замедляя их полет.

Вдруг начался дождь, вода холодным, черным душем окатила их, так что они очень быстро вымокли. Где–то вдалеке гремел гром, потом так же внезапно дождь прекратился. В тот же самый момент стих и ветер.

— Двадцать градусов на правый борт, — сказала Синнаминсон своему отцу. — На этом курсе наша скорость будет выше. О, — вдруг выдохнула она, — сзади нас, папа!

В ответ они все обернулись и увидели, как из остатков тумана выплывает «Галафил», темный и грозный в лунном свете, со свернутыми и затянутыми парусами военный корабль летел на энергии своих диапсоновых кристаллов. Он двигался быстро, пронзая ночь, надвигаясь на них, словно приливная волна.

Гар Хетч двинул до упора вперед рычаги двигателей и крикнул своим морякам скитальцам, чтобы они опустили грот. Пен сразу же понял, для чего это было сделано; в этом безветренном воздухе парус стал бы тормозить корабль, а если бы еще возобновился ветер с востока, то корабль и вовсе потащило бы назад. Поэтому «Скользящий» полетел на запасенной энергии, хотя, конечно же, он не мог сравниться по скорости с «Галафилом». Однако, он был меньше и легче и, если повезет, мог бы перехитрить своего преследователя.

Погоня разыгралась не на шутку; туман, который буквально только что предлагал свое укрытие, почти исчез. Пен перестал обращать внимание на все остальное, кроме приближавшегося «Галафила». При такой скорости, с которой он летел, «Скользящий» не сможет от него оторваться. Во всех направлениях простирался бесконечный и неизменный Лазарин, и никаких признаков береговой линии, которой им так отчаянно нужно было достичь. До тех пор им стоило надеяться только на хитрые маневры. Синнаминсон по–прежнему выговаривала галс и направление, а Гар Хетч судорожно работал над управлением в ответ, пытаясь то поймать какой–нибудь шальной ветер здесь, то уклониться от внезапного порыва воздуха там. Однако ничто не могло изменить их положения. «Галафил» продолжал неуклонно приближаться.

Потом на них налетел свежий шквал дождя, и Арен Элессдил, увидев в этом свой шанс, отошел от ограждения, подняв руки к небу, и призвал свою магию, чтобы изменить направление этого шквала, послав его прямо на военный корабль друидов. Он налетел лобовой атакой на «Галафила», но к тому времени уже превратился в мокрый снег, такой густой и тяжелый, что окутал большой корабль и целиком поглотил его. Охватив «Галафил» белым вихрем, он покрыл льдом палубу и мачты, превратив корабль в побелевший скелет.

Теперь «Скользящий» начал удаляться. Обремененный весом сковавшего его льда, «Галафил» замедлился. Пен увидел вспышки красного огня, скачущие по его мачтам и реям, это была магия друида, пытавшегося сжечь ледяное покрывало. Этот огонь имел жутковатый вид, вспыхивая в грозовой туче, как глаза дракона, как угли в кузнице.

Впереди приближался туман.

Арен рухнул рядом с Пеном и Хайбер, его худощавое лицо побледнело и осунулось, глаза были как у затравленного зверя. Он был близок к истощению.

— Найди нам место, где спрятаться, Синнаминсон. — тихо выдохнул он. — Только поскорее.

Прижавшись к стене пилотской кабины, вымокший и замерзший, Пен неотрывно смотрел на девочку. Она твердо и неподвижно стояла у переднего ограждения, подняв свое лицо. Она говорила так тихо, что Пен не мог разобрать слов, но Гар Хетч внимательно слушал, наклоняясь к ней поближе, при этом его закутанная в плащ фигура горбилась с каким–то гротескным видом. Он опустил «Скользящего» так низко к Лазарину, что судно едва не касалось поверхности озера. Пен услышал плеск воды под корпусом. Вернулся ветер, налетая на них то с одной стороны, то с другой; он нес с собой холод и суровость Погребальных гор.