Граница Света

Перед глазами Гарри поплыли строчки короткого письма одного из сыновей старого Андреаса, хранителя библиотеки, в котором сообщалось, что старик умер в полном одиночестве посреди хранимых им рукописей. Ведь узнав правду о своей смерти, он, Гефестион, бросил его и уехал, так больше никогда и не навестив.

Голдфилд вспомнил изувеченный огнем труп молодой индианки, погибшей в учиненном им пожаре, и остекленевшие глаза маркиза де Шевреза, застывшие в немой мольбе о справедливости. Разрушенный дворец в Вавилоне и почти стертый с лица земли дом его родителей. И наконец то, чего он никогда не видел, но прекрасно мог себе представить: тело Александра, брошенное на долгие дни в душной комнате, пока гетайры грызлись между собой, словно голодные собаки из-за брошенной кости. Все эти беды, случившиеся по его и не по его вине, навсегда легли шрамами на его сердце. И вот сейчас, Лилиан, девушка, которою он впервые в жизни искренне и по-настоящему полюбил. Что будет с ней, когда он уйдет, оставив ее на произвол судьбы? Не погубит ли он ту единственную, которая смогла пробудить в нем искренние нежные чувства и погасить пламень ненависти, пылавший в его душе?

— Лили… — с трудом проговорил он. — Я…

Неожиданно включившийся монитор компьютера на столе заставил его умолкнуть. Словно завороженный он опустился на стул, оторопело глядя на то, как кто-то проникал в его систему. Где-то в мозгу Гарри мелькнула догадка о том, что раз монитор дублирующего компьютера включился сам по себе, значит был введен правильный пароль, и центральный сервер открыт для доступа. А это значит…

Увидев изумленные от неожиданности глаза Голдфилда, Лилиан тоже посмотрела на монитор.

— Гарри, что случилось? — с тревогой спросила она.

— Садри… — прошептал он. — Он подобрал пароль к системе на моем домашнем компьютере.

— Подобрал пароль?! — с ужасом переспросила она. — Тогда сделай же что-нибудь! Останови его!

Ее слова вывели Голдфилда из оцепенения. Резким движением он придвинул к себе клавиатуру, и его пальцы лихорадочно забегали по клавишам.

— Заблокируй его! — повторял он. — Заблокируй вход в систему с параллельного компьютера!

— Сэр, — неожиданно раздался механический голос. — Машина «Б» подключена к системе в неактивном режиме. Ваш голос не был идентифицирован.

Несколько секунд Гарри растерянно моргал.

— Ну конечно! — хлопнул он себя по лбу. — Я же запрограммировал его на распознание собственного голоса!

— А что значит неактивный режим? — поинтересовалась Лилиан.

— Одна из ступеней защиты против несанкционированного доступа, которую машина использует по собственному усмотрению. Даже если пароль вводится правильно, и система открыта, ни одна из виртуальных кнопок на экране или ссылок не работает. Компьютер просто-напросто деактивизирует их, чтобы предотвратить вторжение.

— Представляю, — проговорила Тревис.

— Что?

— Лицо Садри, когда он это поймет.

— Я ему не завидую, — на лице Голдфилда расплылась довольная улыбка. — Уничтожь машину «Б»! — скомандовал он компьютеру.

— Уничтожить, сэр? — переспросил механический голос.

— Да, зарази ее каким-нибудь мерзким вирусом, который сотрет весь жесткий диск.

— Да, сэр.

— Отлично, — Гарри снова посмотрел на Лилиан и подмигнул ей. — Видишь, какой я умный?

— О да, — с улыбкой согласилась она.

Было около четырех утра, когда Гарри проснулся и посмотрел на спящую рядом Лилиан. Эту ночь они решили провести в бункере. Почти весь вечер они обсуждали его замысел и самые безумные планы, которые он собирался претворить в жизнь по возвращению в прошлое. Однако за все это время ни он, ни она так и не решились снова заговорить о том, что в случае успеха всего проекта им придется расстаться навсегда. Им обоим было нестерпимо больно думать о вечной разлуке, но Гарри снова и снова успокаивал себя тем, что другого выхода у него нет.

Голдфилд откинул одеяло и встал. Стараясь ступать как можно тише, он прошел к столу и опустился на стул. Затем он убавил звук у компьютера и включил его. На мониторе сразу же зажглось очередное сообщение: «Сто восемнадцать новых компьютеров подключено к центральному серверу». «Спасибо», — вписал он в окошко для команд. Нажав клавишу ввода, Гарри с минуту сидел, глядя на клавиатуру. Затем он выключил компьютер и опустил голову. Куда-то улетучилось его неудержимое желание работать двадцать четыре часа в сутки, чтобы поскорее приблизиться к заветной цели. В его мозгу постоянно крутились слова Лилиан: «Я думаю лишь о том, что тебя со мной уже не будет…» «Не будет! Не будет! — вторило ее голосу его воспаленное сознание. — Ее уже не будет рядом! Никогда!» «А как же Александр? — вопрошал себя Гарри. — Я ведь должен вернуться к нему». «Ты можешь хоть раз в жизни подумать о том, что нужно тебе, а не ему?!» — вспомнились ему слова Дэвида. Странно, что за долгие века скитаний он так не избавился от этой привычки верноподданного — всегда сначала думать о том, что нужно его царю. Даже спустя две тысячи лет после разлуки с Александром он продолжал думать о нем так, будто тот был жив, просто находился где-то далеко от него. «Никто тебя не ждет, Гарри! — снова услышал он слова Миллса. — Твой Александр давно мертв и сейчас находится в лучшем мире!» А вдруг он прав? Вдруг все они правы — и Дэвид, и Лилиан? Вдруг идея с возвращением — всего лишь его безумный бред? Но если не вернуться, то как жить дальше? Гарри задавал себе один вопрос за другим, но не находил ответов. «Нет, — подумал он наконец. — Пути назад уже нет. Я слишком глубоко увяз во всем этом. Да и Садри наверняка уже до многого докопался. Он просто упрячет меня за решетку!» Мысль о тюрьме заставила его невольно содрогнуться. Ведь что бы не выпадало на его долю, в глубине души он все равно продолжал оставаться изнеженным сыном царского гетайра, привыкшего к роскоши и комфорту. Нет, тюрьма — это совсем не для него, и Гарри становилось страшно от одной мысли о том, что он может снова там оказаться. Но как же избежать этой участи, если не попытаться вернуться в прошлое? Голдфилд представил, что у него появится возможность возвратиться в Пеллу, увидеть родителей, родной дом. Он больше не будет похоронен на чужбине как вечный изгнанник. Древние Экбатаны не станут его смертным одром, а Вавилон — тленной усыпальницей. Он сумеет доказать Роксане, что никогда не стоял между ней и ее мужем, а своей жене Дрипетис — то, что действительно признателен ей за всю ее любовь и нежность. И наконец, он будет рядом с Александром. В эту минуту перед глазами Гарри встала яркая картина: великий македонский царь не умер в Вавилоне от тяжелой болезни. Вместе со своей армией он возвращается в Македонию. Он счастлив, потому что совсем недавно стал отцом маленького мальчика, которому суждено быть наследником престола и назвал его своим именем. Они торжественно въезжают в Пеллу, где победителей встречает ликующий народ. «Царь вернулся! — кричат люди. — Да здравствует Александр!» Вся процессия во главе с царской колесницей приближается к дворцу, где их встречают Антипатр и царица Олимпиада. Спустя некоторое время, уже отдыхая в собственных покоях он, Гефестион, узнает о том, что его жена носит под сердцем их ребенка. И… Взгляд Гарри неожиданно упал на Лилиан, которая заерзала во сне, и почувствовал, как его сердце сжалось от тоски. Ведь что бы он не испытывал к своей жене, он никогда не любил Дрипетис. Лишь одна женщина владела его сердцем, лишь одна увлекала за собой его мечты и спасала от мрака его же души. Лилиан! «Лилиан!» — беззвучно прокричал Голдфилд и уронил голову на руки, терзаемый неразрешимой дилеммой.

В это время, словно почувствовав, что с ее возлюбленным что-то происходит, Тревис проснулась. Приподнявшись на постели, она увидела Голдфилда, одетого лишь в собственную красоту и сидящего за столом. Лилиан тихо встала и, обернувшись в простыню, подошла к нему.

— Гарри, — ее пальцы коснулись его плеч. — Гарри.

Он поднял голову и посмотрел на нее. Не произнося ни слова, он обнял ее за талию и мягко привлек к себе. Гарри прижался щекой к ее груди и почувствовал, что вот-вот заплачет, но, приложив максимум усилий, сдержал слезы.