Шардик

— Я выйду к нему, — сказал Кельдерек. — Приглядите за Шардиком — ты или еще кто-нибудь. Его нельзя оставлять одного.

— Я покормлю Шардика, уже время.

— Тогда отнеси пищу в Каменную Яму. Будет лучше, если он хоть ненадолго выйдет на свежий воздух.

Зельда ждал на открытой террасе с южной стены здания, запахнувшись от прохладного ветра в свой темно-красный плащ. Кельдерек присоединился к нему, и они вместе прошли через кипарисовый сад и вышли на луг между озером Крюк и Леопардовым холмом.

— Ты наблюдал за владыкой Шардиком? — спросил Зельда.

— Да, несколько часов. Он неспокоен и капризен.

— Ты говоришь о нем как о больном ребенке.

— Когда он в таком состоянии, мы и впрямь обращаемся с ним как с больным ребенком. Возможно, ничего страшного, но мне было бы легче, если бы я точно знал, что он не болен.

— А не может ли быть… — начал Зельда, но остановился на полуфразе и сказал лишь: — К концу лета многие болезни проходят. Скоро ему станет лучше.

Они неторопливо прошагали вдоль западного берега Крюка и двинулись через пастбище, отлого поднимавшееся вверх. В четверти лиги перед ними находилась та часть городской стены, что охватывала восточный отрог Крэндора.

— Что за малый идет нам навстречу? — промолвил Зельда, указывая рукой.

Кельдерек присмотрелся:

— Какая-то знатная особа… не из местных. Верно, один из провинциальных делегатов.

— Южанин, судя по виду. Слишком расфуфырен для жителя северных или западных провинций. А чего это он тут разгуливает в одиночестве, интересно знать?

— Он вправе разгуливать где пожелает. Многим гостям Беклы приятно иметь возможность рассказывать по возвращении домой, что они обошли все городские стены.

Мужчина приблизился, отвесил любезный поклон, картинно взмахнув плащом, и зашагал дальше.

— Ты его знаешь? — спросил Зельда.

— Эллерот, бан Саркида. Я про него много чего разведал.

— А почему он тебя заинтересовал? Неблагонадежен?

— Может, да, а может, и нет. Странно, что он самолично явился в качестве делегата. В гражданскую войну он сражался плечом к плечу с Эркетлисом — и вообще был одним из самых известных хельдрил в свое время. Непонятно, с чего он вдруг переменил свои взгляды, без всякой видимой причины, но сведущие люди сказали мне, что разумнее оставить Эллерота в покое, чем пытаться избавиться от него. Он пользуется большим влиянием и авторитетом среди своих подданных и, насколько я знаю, никогда не причинял нам вреда.

— Но помогал ли?

— За Лапан велось столько битв, что теперь уже трудно сказать. Если местный правитель старается ладить с обеими сторонами — кто станет его винить?

— Ладно, посмотрим, что он предложит нам на Совете.

Зельда, казалось, все еще не решался начать важный разговор, с которым пришел к королю-жрецу, а потому немного погодя Кельдерек снова заговорил:

— Раз уж у нас зашла речь о делегатах, мне следует упомянуть еще об одном из них — о человеке, недавно назначенном вами губернатором Кебина.

— Молло? А что с ним не так? Между прочим, этот твой Эллерот пялится нам вслед.

— Люди пришлые постоянно на меня таращатся, — слабо улыбнулся Кельдерек. — Я уже привык.

— Ну да, понятное дело. Так что там насчет Молло? Его порекомендовал Смарр Торруин из Предгорья — говорит, сто лет его знает. Он вроде отличный мужик.

— Мне стало известно, что Молло до недавнего времени был губернатором провинции в Дильгае.

— В Дильгае? А почему он сбежал оттуда?

— Вот именно. Чтобы вступить во владение ничтожным клочком земли в Кебине? Как-то не верится. Отношения с Дильгаем у нас напряженные и сложные — мы не знаем, чего от них ждать. Я вот думаю, стоит ли нам рисковать с назначением Молло, не попадемся ли мы в ловушку? Сейчас нам только не хватает ножа в спину от Кебина.

— Пожалуй, ты прав, Кельдерек. Я ничего этого не знал. Завтра поговорю с Молло. Нам и впрямь нельзя рисковать в Кебине. Скажу, что по зрелом размышлении мы решили поставить губернатором человека, хорошо знающего водохранилище.

Зельда снова умолк. Кельдерек начал забирать влево, словно собираясь повернуть в обратном направлении, — таким своим маневром он рассчитывал развязать барону язык.

— Что ты сейчас думаешь о войне? — неожиданно спросил Зельда.

— Лишь во́роны да коршуны всё знают, — ответил Кельдерек старой солдатской поговоркой.

— Серьезно, Кельдерек… строго между нами?

Кельдерек пожал плечами:

— Вы имеете в виду планы боевых действий? Так о них вам известно больше, чем мне.

— Ты говоришь, владыка Шардик неспокоен? — упорствовал Зельда.

— Далеко не каждое недомогание или плохое настроение владыки Шардика служит дурным предзнаменованием. Иначе и малое дитя могло бы толковать знаки.

— Поверь, Кельдерек, я не ставлю под сомнение твой провидческий дар — как ты, надеюсь, не ставишь под сомнение мои полководческие способности.

— К чему вы это?

Зельда остановился и окинул взглядом широкое груботравное пастбище. Потом сел наземь, и Кельдерек после минутного колебания последовал его примеру.

— Возможно, особам нашего звания не пристало сидеть здесь, — сказал Зельда, — но я предпочитаю разговаривать вдали от посторонних ушей. И сразу предупреждаю, Кельдерек: в случае необходимости я буду отрицать самый факт нашего разговора.

Кельдерек промолчал.

— Пять с лишним лет назад мы захватили этот город, и сражавшиеся тогда люди все до единого знают, что мы сделали это по воле владыки Шардика. Но какова сейчас его воля? Неужто я один задаюсь таким недоуменным вопросом?

— Нет, полагаю.

— Знаешь, что мои солдаты распевали после взятия Беклы? «Обнимем дев, поднимем чаши! Наш Шардик с нами! Бекла наша!» Больше они ничего подобного не поют. За четыре года постоянных походов в южные провинции былое воодушевление из парней повыветрилось.

На Змеиной башне — юго-восточной башне Дворца Баронов, находящейся в четверти лиги от них, — Кельдерек различал фигуру солдата, облокотившегося на парапет. Очевидно, он получил приказ высматривать Гед-ла-Дана на дальних подступах к городу, но по его ленивой позе было ясно, что он пока еще ничего не увидел.

— С какой целью Шардик вернул нам Беклу? Чтобы навсегда сделать нас сильными и богатыми, как думают мои люди? Тогда почему Эркетлис по-прежнему воюет против нас? Чем мы прогневили владыку Шардика?

— Ничем, насколько мне известно.

— Владыка Шардик убил Гел-Этлина, самолично вколотил тому башку в плечи, и после взятия Беклы ты, я и все остальные верили, что волею Шардика мы в два счета одолеем Эркетлиса и захватим Икет.

— Это обязательно произойдет.

— Кельдерек, будь ты не король Беклы и верховный жрец Шардика, а любой другой человек — какой-нибудь губернатор провинции или подчиненный командир, — я бы тебе ответил: «В таком случае лучше, чтобы это произошло поскорее, твою мать». Не стану ходить вокруг да около. Вот уже четыре года мои солдаты сражаются и гибнут. Сейчас они готовятся воевать и умирать на протяжении еще одного лета, причем боевой дух у них не на высоте. Скажу честно: если не брать во внимание волю Шардика и оценивать положение вещей с полководческой точки зрения, я не вижу никаких оснований рассчитывать на победу в этой войне.

Похоже, кто-то окликнул снизу дозорного на башне: тот перегнулся через парапет, несколько секунд смотрел вниз, а потом выпрямился и вновь уставился в даль.

— Только благодаря владыке Шардику мы одержали верх над Гел-Этлином, — продолжал Зельда. — Если бы не он, мы бы ни в жизнь не разбили бекланскую армию, с нашим-то необученным войском.

— Никто никогда и не говорил обратного. Сам Та-Коминион прекрасно понимал это перед битвой. Тем не менее мы победили — и захватили Беклу.

— А сейчас тратим все силы только на то, чтобы сдерживать Эркетлиса. Нам его не одолеть, как бы мы ни старались. По нескольким причинам. Полагаю, в детстве тебе приходилось бороться, бегать наперегонки и тому подобное. Помнишь случаи, когда ты знал наверное, что твой соперник сильнее и ловчее тебя? Как полководец Эркетлис не имеет себе равных, а большинство его солдат и командиров прежде служили в южной охранной армии и обладают необходимым военным опытом. Многие из них сражаются за свои дома и семьи, поэтому готовы терпеть любые тяготы. В отличие от нас — захватчиков, обманувшихся в надежде на быструю наживу. Наши люди уже давно понимают, что у нас что-то не ладится. На юге раздобыть продовольствие не составляет труда. То есть мы не можем лишить войско Эркетлиса пропитания, а им ничего большего и не требуется. Но самым своим существованием они создают сложности для нас. Покуда они остаются непобежденными, они подогревают недовольство и волнения по всей империи — от Гельта до Лапана — среди старых хельдрил и прочих людей, несогласных с нашей политикой. Эркетлису нужно лишь поддерживать свою армию в боевой готовности, а вот нам нужно сделать гораздо большее: мы должны нанести ему сокрушительное поражение, прежде чем сможем вернуть бекланцам мир и процветание, которых они лишились по нашей милости. Но печальная правда в том, Кельдерек, что у меня — с военной точки зрения — нет никаких оснований считать, что мы сумеем разбить Эркетлиса.