Оскал Фортуны, или Урок выживания

Молодой барон шипел и ругался, когда заспанный слуга стаскивал с него вонючие штаны. В беседке, куда принес его верный соратник, горел маленький фонарик, привлекая тучи мошек.

— Принеси воды из бани, — распорядился Даиро, щупая затылок. Там набухала приличного размера шишка. Кроме нее у молодого человека было вывихнуто плечо, и адски болела лодыжка. Хорошо еще воин догадался привезти своего слугу из Татсо-маро. А то местные опозорят на весь Иси.

Возчик принес теплой воды из бани и новую одежду. Барон был готов убить неуклюжего ублюдка, пока тот надевал на него подштанники.

— Пошел вон, — тихо прорычал он.

Слуга поклонился.

— Стой! — Даиро взглянул на возчика. — Если кто-то узнает о том, что здесь произошло. Значит, проговорился ты. И я с тебя с живого кожу сдеру. Понял?

— Да, мой господин Татсо-сей, — дрогнувшим голосом ответил тот, низко поклонившись.

Когда слуга на цыпочках вышел из беседки, барон внимательно посмотрел на соратника.

— На моих устах печать молчания, мой господин, — поклонился воин.

Молодой человек улыбнулся сквозь боль.

— Я не забуду этого, а сейчас помоги мне добраться до комнаты.

Соратник подхватил его за здоровое плечо, и они поковыляли к дому.

— Похоже, меня всерьез собрались убить, — хмыкнул барон. — В начале отравление, потом… вот это.

— Если мой господин позволит… — проговорил воин.

— Говори, — заинтересовался барон.

— Не только у тебя… прихватило живот.

— У кого же еще? — Татсо встал, чтобы перевести дух. Прыгать на одной ноге занятие не из легких.

— У слуги Сайо-ли, — ответил соратник. — Я встретил его ночью, он торопился в уборную.

— Больше ты никого не заметил?

— Нет, — ответил воин, и они похромали дальше.

Очутившись в своих покоях, Даиро приказал разбудить Омаро и принести водки. Выпив стакан и заглушив боль, барон встретил управителя свирепым рыком.

— Мало того, что твой повар чуть меня не отравил, твои слуги еще не могут, как следует убраться!

Старик в подштанниках и наброшенном на плечи кимо отчаянно моргал, стараясь проснуться. Соратник встряхнул его за воротник.

— Я накажу повара, Татсо-сей, — наконец обрел дар речи Омаро.

— Заткнись! — оборвал его барон. — Немедленно отправь кого-нибудь из слуг за костоправом. И пусть с ним поедет мой соратник.

— Да, мой господин, — поклонился управитель, пятясь к двери.

— И сейчас же вернись! — продолжал бушевать Даиро. — Я еще не все тебе сказал.

Воин и управитель вышли. Молодой человек откинулся на подушку и заскрипел зубами. Его ждет молодая, нетронутая девушка, а он без боли пошевелиться не может. Но ведь он обещал, что его ничто не остановит. Как он посмотрит в глупые зеленые глаза? Как ответить на ее безмолвный вопрос? Извини дорогая, поскользнулся и обделался! Ну, уж нет! Для прекрасных ушек Сайо надо придумать более романтическую причину. Например — нападение из-за угла. Шел, летел к тебе на крыльях любви, вдруг кто-то из-за угла как даст по голове! Барон криво усмехнулся. Глупо конечно, но для девки сойдет.

В комнату вернулся соратник.

— За костоправом поехали, мой господин.

— Хорошо, — кивнул Даиро, в голове уже начало шуметь, под действием алкоголя боль в плече и лодыжке отступила.

— Скажи всем: я приказал говорить госпоже Сайо, что на меня ночью напали разбойники, оглушили, избили и ограбили. Понял?

— Да, Татсо-сей.

Позволь себе воин хотя бы намек на улыбку, его служба у барона Татсо могла закончиться очень быстро. Но соратник сохранил невозмутимое выражение лица.

Постучав, вошел управитель. На этот раз полностью одетый, с виноватым выражением на сморщенном лице. Даиро тоже слегка успокоился. Он пристально взглянул на воина. Тот, коротко поклонившись, вышел.

— Я уже приказал утром выдать повару двадцать палок, — заискивающе проговорил он.

— Выдашь, как уедет караван, — приказал барон. — Когда рассветет, отправишь слуг убираться на вторую половину дома для гостей.

— Да, мой господин…

— Не перебивай, Омаро-сей, — сверкнул глазами Даиро. — Главное: пусть как следует, осмотрят лестницу и найдут, на чем я там поскользнулся.

— Да, мой господин.

— Это не все! Если воин сегуна спросит: почему они так рано прибираются. Пусть отвечают, что ждут гостей. Ясно?

— Да, Татсо-сей.

— Иди.

Барон остался один. Не часто испытывал он чувство такого полного бессилия. Обычно Даиро всегда добивался своего. Там, где не помогали титул и деньги, шел в ход меч. Но ничего из этого сейчас не поможет. Вновь заболело вывернутое плечо, заныла нога.

— Где этот проклятый костоправ! — рявкнул он и тут же поморщился от боли. На крик вбежал воин. Барон махнул рукой и закрыл глаза. Ему не хотелось даже глядеть на белый свет.

В дверь постучали. Даиро открыл глаза:

— Войди.

В комнату, кланяясь, вошел Омаро, а за ним высокий широкоплечий мужчина в темно-зеленой куртке с коротко стриженными как у простолюдина седыми волосами и кожаной сумкой через плечо.

— Это мастер Гедзи, — представил его управитель. — Лучший костоправ в Иси.

— Здравствуй, мой господин, — поздоровался тот гулким басом.

— Взгляни, что с моим плечом и правой ногой, — приказал барон.

Костоправ мягкими сильными пальцами ощупал плечо. Татсо поморщился.

— Сейчас будет больно, — предупредил Гедзи.

В плече что-то хрустнуло, барон вскрикнул и тут же почувствовал облегчение.

— Чтобы рука не болела ближайшие пару дней господину лучше носить повязку, — лекарь достал из сумки свернутый кусок полотна.

Туго перевязав плечо, костоправ прикрыл молодого человека одеялом.

— Ткань пропитана целебной мазью. Послезавтра вечером можно снять.

— Понятно, — отмахнулся барон, — Что с ногой?

— Сейчас займемся и ей, мой господин, — прогудел Гедзи.

На этот раз он ощупывал гораздо дольше. Татсо шипел и ругался, однако костоправ, казалось, его совсем не слышал.

— Перелома нет, — наконец сказал он. — Растяжение или трещина в кости. Я наложу повязку, но нога должна быть в покое хотя бы дней пять.

— Как это в покое? — не понял барон.

— Для выздоровления тебе придется провести эти дни в постели, — пояснил Гедзи.

— Ты смеешь мне указывать?! — вскипел Даиро.

— Я не могу указывать, мой господин, — спокойно ответил костоправ, перевязывая ногу, очевидно, он привык к капризам благородных пациентов. — Но если треснула кость, то появится хромота на всю жизнь.

— Иди отсюда, — буркнул Даиро. — Тебе заплатят.

Гедзи взял сумку и, поклонившись, направился к двери.

— Стой! — приказал барон. — Перевяжи мне голову.

Костоправ удивленно вскинул брови.

— Ты плохо слышишь? — прошипел Татсо.

— Хорошо, мой господин, — пожал плечами лекарь, вытаскивая из сумки полосы чистой материи.

Барон уже засыпал, когда в комнату тихо постучали, и в дверь просунулась лысина Омаро. В начале Даиро хотел прогнать управителя, но у того был слишком взволнованный вид.

— Заходи, — разрешил он.

Омаро поклонился и вытянул руку.

— Что это? — нахмурился молодой человек.

— Горох, Татсо-сей, — ответил управитель. — Слуги нашли под лестницей десяток горошин.

— И ты посмел из-за этого меня беспокоить! — взъярился Даиро.

— Но именно на нем ты и поскользнулся! — торопливо объяснил Омаро. — К тому же горох никак не может быть в доме для гостей!

Барон мгновенно остыл и сделал знак приблизиться. Желто-красные, крупные горошины кучкой лежали на ладони управителя.

— Много там было?

— Нет, Татсо-сей, — покачал головой управитель. — Похоже, его собрали после того, как ты ушел.

«Подумать только! — про себя изумился Татсо. — Обычный горох».

— Спасибо, Омаро-сей, — поблагодарил старика барон. — Иди, я хочу отдохнуть.

Молодой человек задумался. Рассыпать горох по лакированным ступеням. Просто и эффективно, особенно если человек крадется в темноте и не хочет привлекать к себе внимания. Кто же сыграл с ним такую злобную шутку? Единственным, возможным кандидатом Даиро видел соратника сегуна — Амо Хиро. Хотя его, как следует, напоили воины Татсо, тот умудрился сохранить остатки разума. Перед тем как войти в заветную дверь, барон заглянул в другой коридор. Воин сегуна безмятежно спал. Вот только странно стояло прислоненное к двери копье. «Он его специально так поставил! — догадался Даиро. — И сидел он так, что по лестнице мимо него не пройдешь». Барон скривился. Соратник сегуна был единственным человеком, кому он ничего не мог сделать. «Проклятый сморчок! Как только он узнал о тайной двери!» Татсо едва не завыл от гнева и бессилья.