Меч Шаннары

Неожиданно воздух яростно всколыхнулся, словно высвобождаясь из тисков, и густеющий туман будто слился в гигантскую черную тень, которая медленно обретала очертания на краю чаши. Туман клубился и все больше густел, постепенно превращаясь в Повелителя призраков, и вскоре в воздухе повисла огромная, завернутая в плащ черная фигура. Рукава плаща взметнулись, только в них не было рук, и складки длинных одеяний не скрывали ничего, кроме пола под ними.

— Учитель, Учитель! — Полные ужаса голоса призраков прозвучали в унисон, скрюченные контуры подобострастно распластались перед хозяином.

Пустой капюшон развернулся к ним и наклонился вниз, и они увидели внутри черноты крошечные проблески пламени, в котором горела пресыщенная ненависть, вспыхивая искрами в мутном зеленом тумане, заполнявшем все одеяние. Затем Повелитель чародеев отвернулся и совершенно позабыл о них; уставившись на воду в удивительной чаше, он терпеливо дожидался, пока проявится картина, которую он мысленно пожелал увидеть. Спустя секунды мутная гладь воды прояснилась, и на ее поверхности возникла главная топка Паранора, и отряд Алланона снова стоял лицом к лицу с жутким посланником Черепа. Пронзительные глаза из зеленого тумана уставились сначала на парнишку из Дола, затем понаблюдали за поединком между двумя черными фигурами, пока оба противника не перевалились через край ямы и не исчезли в бушующем пламени. В этот миг неожиданный шум за спиной заставил властелина теней отвлечься и чуть повернуть голову. В комнату вошли двое посланников Черепа, во множестве обитавших в замке, и молча застыли, дожидаясь внимания своего господина. Он был не готов к встрече с ними, поэтому вернулся к созерцанию воды в чаше. Зеркало вновь прояснилась, и на нем проступило изображение башни, где пятеро глупцов в радостном волнении застыли перед мечом Шаннары. Он выждал несколько секунд, наслаждаясь забавным зрелищем и упиваясь своей властью, пока они все ближе подступали к мечу, будто мыши к мышеловке с сыром. Но уже через мгновение мышеловка захлопнулась, на глазах изумленных зрителей яркое видение рассеялось, и дверь башни с грохотом захлопнулась, навеки запирая их в каменной могиле. И тогда крылатые слуги за спиной Повелителя чародеев скорее почувствовали, чем услышали ледяной хохот, который волнами прокатился по бестелесной оболочке и разнесся по мраке пещеры.

Не поворачиваясь к своим рабам, Повелитель чародеев резко взмахнул полой длинного плаща на срезанную северную стену пещеры, и посланники Черепа, не колеблясь, двинулись к ней. Им не было нужды спрашивать, чего хочет от них господин. Они полетят в Паранор и уничтожат плененного потомка Шаннары, единственного наследника ненавистного меча. Когда последний сын ненавистного рода умрет, а меч перейдет в их руки, мистическая сила, превосходящая их собственную, больше не будет угрожать им. А пока бесценный меч везут из залов Паранора в королевство Северных земель, где он будет погребен в непроходимых пещерах горы Черепа и забыт навеки. Повелитель чародеев чуть развернулся, наблюдая, как двое его слуг неуклюже ковыляют через темную комнату к зияющему отверстию в стене; вскоре они тяжело поднялись в воздух и развернулись на юг. Разумеется, Эвентин попытается отбить меч, чтобы вернуть его своему народу, однако жалкая попытка короля эльфов непременно провалится, а сам великий правитель свободных земель и последняя надежда смертных будет взят в плен. Заклятый враг Повелителя чародеев друид Алланон погиб в топке Паранора, и совсем скоро, когда Эвентин окажется в плену, меч перейдет к нему и последний потомок рода Шаннары умрет, битва будет выиграна раньше, чем начнется. Он не потерпит поражения в Третьей войне рас. Он победит.

Повелитель чародеев взмахнул рукавом, и вода в чаше снова стала мутной, скрыв и Башню друида, и пятерых смертных, угодивших в ловушку. Воздух вокруг черного призрака всколыхнулся яростным порывом, и его очертания вновь начали растворяться в тумане, пока не исчезли бесследно. Потекли долгие безмолвные минуты, а потом из сумрака медленно проступили стонущие тени; убедившись, что их хозяин снова ушел, маленькие черные силуэты опасливо подползли к краю чаши и пристально вгляделись в непрозрачную зыбь, плачем и вздохами сообщая недвижной воде свои жалобы.

На самой вершине Паранора, в уединенной и накрепко запертой комнате Башни друида, четверо измученных путников из Кулхейвена в отчаянии метались меж каменных стен своей тюрьмы. Только Дьюрин сидел, привалившись к стене, — рана причиняла такую боль, что эльф не мог пошевелиться. Стоя перед высоким зарешеченным окном, Балинор чуть покачивался на каблуках и смотрел, как тусклые лучи солнца долгими потоками просачиваются сквозь танцующую пыль, весело расчерчивая каменный пол темной комнаты крошечными квадратиками света. Они просидели взаперти уже больше часа, безнадежно заточенные за неприступной, окованной железом дверью. С потерей великого меча растаяла и надежда на победу. Сначала друзья терпеливо ждали, уверенные, что Алланон скоро придет за ними и пробьет толщу каменной двери, которая отрезала им путь к свободе. Они даже звали его по имени, надеясь, что друид услышит крики о помощи и примчится в башню. Менион напомнил товарищам, что с ними нет Флика, возможно, юноша бродит по закоулкам Паранора, выискивая их. Но скоро их радужные надежды потускнели и угасли, и каждый заставил себя признать, хотя и молча, что спасение не придет, а отважный друид и парнишка из Дола погибли в схватке с посланником Черепа и Повелитель чародеев вновь победил.

Менион снова подумал о своем пропавшем друге, гадая, что могло случиться с Ши. Несмотря на все усилия, они так и не смогли спасти жизнь одного маленького человека, и теперь остается только гадать, какая ужасная смерть ждет его среди диких равнин на границе Западных земель. Быть может, они никогда больше не увидятся. Алланон верил, что они найдут Ши, когда найдут меч, однако великий клинок потерян, а его единственный наследник бесследно исчез. А теперь в своем родовом замке пропал и сам Алланон, быть может, друид сгорел в бушующем пламени или захвачен в плен и брошен в темницу, и они никогда не выйдут из своей тюрьмы и сгниют заживо, а весь их поход окажется напрасной прогулкой. Принц мрачно улыбнулся, мечтая лишь о том, чтобы судьба подарила ему возможность встретиться с настоящим врагом, и тогда всемогущий Повелитель чародеев уж точно не избежит его меткого удара.

Внезапно Даэль, который всегда чутко прислушивался к любому шороху, тихонько шикнул, и все встревоженно застыли на месте, уставившись на массивную дверь. С другой стороны донесся слабый стук шагов по каменным ступеням. Менион положил руку на рукоять меча, лежавшего на полу в кожаных ножнах, и беззвучно вынул его. Принц Каллахорна рядом с горцем уже сжимал в руке свой широкий меч. Короткими торопливыми шагами все остальные тоже подошли к двери. Даже раненый Дьюрин с трудом поднялся на ноги и, сильно прихрамывая, доковылял до товарищей. Шаги достигли площадки и замерли. На мгновение повисла томительная тишина.

Неожиданно огромная дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену, железные петли жалобно застонали под тяжестью каменной глыбы. Из темноты дверного проема проступила испуганная физиономия Флика Омсфорда, его затравленный взгляд метался по лицам друзей, вооруженных до зубов и готовых к нападению. А его ошеломленные товарищи, словно заведенные механические куклы, медленно опустили оружие и уставились на юношу. Флик с опаской вошел в тускло освещенный зал, почти скрытый тенью высокой черной фигуры, показавшейся за его спиной.

И тут все увидели перед собой Алланона.

Потеряв дар речи, они смотрели на друида. Лицо Алланона было в грязных подтеках пота, от толстого слоя золы черный плащ стал серым. Слегка опираясь на плечо Флика, он медленно вышел из темного проема и улыбнулся, увидев изумление своих товарищей.

— Как видите, я цел, — заверил он их.

Флик все еще не мог прийти в себя после встречи с друидом.

— Я же сам видел, как он упал… — попытался он объяснить всем остальным.