Ахиллес, или Мир Аль-Азифа (СИ)

Началось, что-то не вообразимое. Казалось, что из этой бойни не выйдет в живых ни одна живая душа.

Ахилл не мог бы определить даже интуитивно сколько прошло времени с начала его личного вступления в схватку. Ему казалось, что это продолжалось целую вечность, хотя на самом деле, бой длился не больше получаса. Когда все участники этой грандиозной схватки просто выдохлись и уже не могли физически продолжать это кровопролитие, оба стана разбрелись в разные стороны. От каре, в строю которого в битву вступили пятьдесят минотавров, в живых осталось всего одиннадцать, во главе со своим предводителем Холком. Казалось, этого неукротимого воя не удалось зацепить ни обоюдоострому мечу ахейца, ни коротким дротикам Сидцев, ни смертоносным лезвиям вурдских кхэшов. На первый взгляд, он просто смертельно устал, а вышел из боя, без одной царапины. Однако это впечатление производила лишь передняя часть его могучего туловища. На самом деле вся его спина, была практически разодрана в клочья, громадными когтями крылатого льва.

Самому же Аресту на этот раз досталось как ни когда.

Когда ахеец окинул своим проницательным взглядом внешний вид херувима, внутри у него все похолодело. В течении боя, телу разумного льва, трижды пришлось соприкоснуться с огромными бронзовыми лезвиями минских секир. Мало того, что херувим потерял огромное количество крови, в добавок ко всему у него, как оказалось в дальнейшем, было переломано пять ребер. Меньше всего, как оказалось, получил ранений сам ахеец. Его огромный бронзовый щит походил на огромный капустный лист, который неумело, но напористо кромсал малолетний человеческий поваренок. Его спину и живот украшали лишь несколько болезненных, но зато неглубоких порезов.

Сайра также не избежала увечий, хотя и не в таком количестве как человек, и не в таком качестве, как херувим. Ее противниками по большей части стали к концу боя сразу два невра. После того, как она отправила к праотцам сразу нескольких рогатых, на ее глаза попались оба миртских волкоголовых. Не видя перед собой больше других противников, Защитница перепрыгнула через головы последних минских воев, которые сражались теперь с сидскими наездниками, и вступила в схватку с извечными врагами ее рода. В данном случае, схватка конечно заведомо была не равной, по той простой причине, что кожаный облегающий комбинезон, выделанный из кожи истинного древнего дракона, не могли пробить не только острые клыки миртских воинов, но и огромные лезвия боевых топоров минов. Повредить кости и внутренние органы — ДА. Порезать тело НЕТ. К тому же, такой чести она не предоставила, как ни первым, так и не вторым своим противникам. Ей пару раз очень сильно досталось от деревянных щитов рогатых. Да три раза, по ее спине полоснули неврские клыки, но все это было чепухой. Будь эти удары нанесены по обнаженному телу, тогда исход поединка оставался бы открытым. А так, опасными или тем более смертельными эти раны назвать было нельзя. После смертоносного вихря обоих кхэшов и двух пар миртских клыков, в живых остался только Белый.

Тело Черной смерти сейчас валялось среди груды поверженных врагов и союзников. Молодой невр был просто истерзан тонкими стальными пиками вурдской защитницы. От десяти сидских наездников, в живых сейчас осталось только трое и то лишь один восседал на своем ящере, который сейчас обильно истекал белесой кровью. Этим воином был Миро. Однако храброму желтокожему наезднику так же достался сокрушительный удар боевой секиры. Его черепаший панцирь, был расколот этим страшным ударом надвое и сейчас командир сидцев держался в седле лишь благодаря своей несгибаемой воли.

Гоблины то же по притихли. Они уже давно израсходовали весь свой метательный арсенал и сейчас с испугом взирали на кровавое месиво, что могло повергнуть в шок любого неискушенного наблюдателя.

Над полем схватки воцарилась гнетущая тишина. Восстановив свое дыхание ахеец решил прервать ее первым:

— Кто из вас сейчас является предводителем? — его голос был тих, но в нем было заключено столько ненависти, что каждый из здесь присутствующих понял, тот кто сейчас отзовется — тот труп.

— Кто был тот и остался человек.

Мутные глаза Холка понемногу затягивала пелена смерти.

Каким бы ни был физически развитым минотавр, но после такой обильной потери крови и при наличии столь ужасных ран, всем стало понятно, долго он не протянет.

— В таком случае я вызываю тебя на личный поединок. Я не знаю, по какой причине ты и твои воины решили напасть на наш караван, но сейчас это уже не имеет ни какого значения. Только после твоей смерти, я смогу договориться с оставшимися в живых. — Ахилл кивнул в сторону остальных соплеменников Холка. — Если в верх одержит мое воинское искусство, то твои воины, должны будут сложить оружие и стать нашими слугами… Что бы уравновесить наши силы, я вызываю тебя на поединок, в котором мы сойдемся, не прибегая к оружию. Пусть все решит честная борьба!

— Ты обезумел Ахилл… — появилась тревожная мысль Ареста. Было понятно, что херувим сейчас находиться на грани смерти и для восстановления своей физического баланса ему сейчас был необходим полный покой.

— …Даже в таком состоянии, этот мин сильнее тебя на целую голову. Зачем ты рискуешь погибнуть или стать калекой человек? Сразись с ним посредством своего меча если тебе уж так сильно хочется отомстить за всех бессмысленно убиенных.

'Во первых Арест, я покараю этого урода исключительно ради того, что бы ты был отмщен, если не дай бог, твое естество отойдет в извечное ничто. А во вторых, я не хочу продолжение этой бойни.' — мысленно ответил ахеец.

— Хорошо человече. Я принимаю твой вызов. — Да будет так, как хочет этот… воин. Вы мои соплеменники, должны сейчас поклясться светлой памятью наших предков, что будете верны только что данному слову. По истечению нашего боя, если я не одержу вверх над ним, вы должны сопроводить их до их конечного пути, где бы он не оканчивался и только после этого вернуться на нашу благословенную твердь.

— Да будет так Ярл. — хором отчеканили десять глоток.

Холк откинул в сторону свой деревянный щит и воткнул в землю острие своей секиры. Неторопливой поступью, огромный минотавр вышел на свободное место, которое не было завалено иссеченными телами и их, истерзанными фрагментами. За ним тянулся кровавый след. Ахиллес так же, как и мин, откинул свой щит в сторону и принялся скидывать с себя все свои доспехи. Через несколько мгновений, он оказался перед своим противником. По его телу стекали ручейки собственной и чужой крови. Сейчас он походил на кровожадное божество, которое соизволило обрести плоть и самолично поучаствовать в кровавой драме этой ночи.

Оба противника несколько мгновений стояли в абсолютной тишине и изучали друг друга. Было сразу понятно, что великолепно сложенное человеческое тело по всем параметрам уступает минскому. Рост, обхват грудной клетки, мышечная масса, все указывало на то, что человеку не выстоять против столь мощного соперника. Да! Во всем превосходил Холк своего оппонента. Во всем, кроме скорости и борцовского искусства.

Первым атаку начал Холк. Наклонив свою голову, он с диким ревом бросился на своего противника, намереваясь насадить ненавистное человеческое тело на острие своих изогнутых рогов.

Ахилл даже и не попытался уйти из под удара. Он ухватился руками за грозные позолоченные острия рогов и что было силы надавил на голову Холка. По инерции голова мина устремилась в низ. Резкий рывок левого рога в верх и вот уже мин стал заваливаться в левую сторону. После — ахеец крутанул свои руки в противоположную от себя сторону, вкладывая в этот маневр, всю силу человеческих рук.

Послышался громкий скрежет раздираемых в костяное крошево шейных позвонков и громадная туша, проделав в воздухе пол оборота в правую сторону, замертво повалилось в окрашенную в красный цвет, траву этой безбрежной саваны.

Тем временем с боку послышались звон клинков. Это сошлись в смертельном бою Мия и вожак невров.

Белый увидев, как под молниеносными уколами вурдской самки, погиб его питомец и решил улизнуть с места схватки. Это ему почти что удалось. На него никто не обратил внимание. Даже Защитнице, пришлось переключить свое внимание на близ стоящего мина. Поэтому невру удалось беспрепятственно ускользнуть в спасительную мглу. Когда невр решил, что он оказался в безопасном отдалении от места побоища, перед ним возникла молчаливая человеческая фигура.