Ахиллес, или Мир Аль-Азифа (СИ)

— Хорошо. Мы договорились. Прими мои извинения. Я беру обидные слова обратно и пусть твои два охотника вылезут из травы. Нечего им там больше прятаться.

Белый оскалил свои клыки и на своем родном языке подозвал своих приближенных. Черная смерть и Шрам тут же оказались подле своего вожака.

— Вожак, пока мы сидели в засаде, мы заметили, что вас издали осматривали сидские всадники.

— Тьма с ними. Пусть они передадут о нашем союзе хоть самому Абсолюту… Пусть победитель турнира и его спутники знают, что теперь их смерть уже близка и неотвратима, как сама воля Анибуса.

Искусство убивать.

Когда весь лагерь был готов отразить нападение, Ахиллес обратился к Миро:

— Сколько у тебя воинов?

— Десять наездников Абсолют.

— Что ж, тогда пошли одного из своих всадников за остальными воинами, после чего со всеми вместе подъедешь вон к тому месту. — Ахиллес указал пальцем за сто шагов от разбитой гоблинами стоянки. Мы тебя будем ждать именно там.

Миро ту же кинулся к своим всадникам и уже через секунду послышалось недовольное шипение одного из тулов. Ящер со своим седоком, практически бесшумно, растворился во мраке ночи.

— Арест как ты думаешь какова численность приближающихся противников?

— Минотавры славятся не количеством, а своим воинской дисциплиной и силой.

— Мда… Очень исчерпывающий ответ. И так! Действовать будем следующим образом… Михруаб, прикажи своим сородичам взобраться на свои кибитки. От туда, ты и твои подчиненные, будут осыпать неприятеля каменными снарядами. Как считаешь, при таком освещении смогут твои пращники отличить нас от наших противников.

— Зачем господин оскорбляет недоверием меня и моих сородичей? — обиделся Михруаб. — Мы лучшие пращники этого мира.

— Тогда выполняй… Мия, ты останешься с Михруабом и с крыши кибитки, будешь наблюдать за ходом сражения.

— Это еще почему? — удивилась принцесса, которая облачилась в кожаный комбинезон покрытый на плечах, спине и груди, костяными щитками. — Я воин и могу, хочу и буду сражаться со своими извечными врагами.

— Я нисколько не сомневаюсь в твоей отваге и воинском искусстве владения саблей. Но реальный бой, это не показательное выступление. Это кровь и отсеченные конечности. Боль и страх. Не для того, я обрел право над распоряжением твоей судьбой, что бы вот так просто, тебя потерять. Молчи. — Он строго посмотрел на сидскую принцессу с губ которой, были готовы сорваться слова протеста.

К ахейцу подошла Сайра. Она уже была облачена в свой черный, как ночь комбинезон, выделанный из тонкой, но неимоверно прочной драконьей кожи. Ее ритуальные кхэши, покоились в ножнах по бокам ее бедер.

— Сайра, находись постоянно рядом с Арестом, по крайней мере в начале схватки.

— Это еще зачем? — грозно выпалила защитница. — И вообще, кто ты такой, что бы приказывать мне?

— Сайра, во первых, — это просьба херувима, а не моя прихоть, а во вторых, — еще раз посмеешь мне перечить и клянусь своей утерянной памятью, что в следующий раз тут же схлопочешь по своей упругой попке.!

Может это было проявление симпатии, а может и завуалированной шуткой, но взглянув в глаза Ахилла, Защитница поняла, что тот не шутит и его образное выражение лишь мягко выбранный оборот речи для того, что бы не слишком ей нагрубить. Она промолчала и с недовольным выражением лица, направилась в сторону беспокойного херувима. Его хвост нервно бил из стороны в сторону. Она встала подле могучего крылатого тела и с раздражением поинтересовалась, за чем она ему собственно понадобилась.

— Ты когда ни будь билась с минами?

— Нет. — кратко ответила защитница.

— Вот и я нет, однако я только что побывал в созерцании и мои предки дают следующее откровение… Мины всегда дерутся ровными рядами на Гивейнский манер. Правда они ни когда не прибегают к копьям, но зато практически ни когда не нарушают своего построения. Представь себе несколько шеренг сплоченных двух с половиной метровых воев, прикрывающих свое тело огромными деревянными щитами. Что смогут сделать твоя быстрота и способность к левитации, коли ты и на метр не сможешь приблизиться к единому организму минского строя? Еже ли ты попытаешься прыгнуть им на головы, то встретишь лишь оточенные острия их огромных секир, острые острия их рогов, да прикрытые головы все теми же круглыми щитами.

— И что же ты предлагаешь?

— Сила минотавров в единстве и мощи их мышечной массы. Одолеть этих созданий в открытом противостоянии невозможно, если по крайней мере не обладать гораздо большим численным превосходством, а его то, как раз у нас и нет.

— Короче. — недовольно буркнула защитница.

Ей и так уже испортили настроение, потому выслушивать нравоучения херувима, Защитнице совершенно не хотелось.

— Я применю к минам свою способность к создании иллюзий перед, которой они не смогут устоять. Их внимание на несколько мгновений будет отвлеченно, что позволит мне, при помощи моих крыльев, обрушиться на этих бестий с верху. Под тяжестью моего тела их построение смешается. Именно в эту мешанину тебе и будет необходимо приземлиться. В рядах рогатых начнется замешательство. Они будут мешать друг другу и не успеют заново сплотить строй.

— Это еще почему?

— Ведь среди них, в это время будут находится Я и ТЫ. — Арест многозначительно посмотрел на Защитницу. Твоя скорость и моя масса довершат смешение их построения. В это время со всех сторон рогатые будут подвержены атакам сидских всадников, а на их головы будет непрерывным потоком сыпаться каменный ливень, приготовленный гоблинскими пращниками. В общем и целом, это самый разумный план, который мог бы быть удачным, если бы не одно но.

— Ну и какое же?

— Невры. Непонятно где и что будут предпринимать в течении всего этого боя эти быстрые бестии.

— И кто же придумал этот великолепный план? То же твои предки?

— Да нет. Ахиллес. Я лишь дал ему нужную информацию.

— Понятно.

Тем временем к ахейцу подскакал Миро. Он доложил, что все его воины в сборе.

— Жду дальнейших распоряжений.

— Я вижу, что к седлам твоих воинов пристегнуты колчаны с дротиками. Слушай, что тебе и твоим всадникам предстоит сделать…. - и ахеец принялся быстро объяснять ту часть боя, в которой предстояла принять участие желтокожим всадникам.

После того, как Миро удовлетворенно кивнул, Ахиллес подвел некий итог:

— А теперь доблестный Миро, направляй когти своих ящеров на врагов и да пребудет с нами победа.

— Свет. — выкрикнул свой боевой клич черноволосый всадник и понесся к своим воинам.

Подойдя к херувиму и Сайре, Ахилл поинтересовался у первого:

— Что за клич такой — Свет? На мой взгляд очень уж он какой-то беззубый!

— Дело в том, что невры да и сурги, по большей части ночные существа. Поэтому всегда нападают ночью, а раз так, решили давным-давно сидские наездники, значит воинам их государства надо иметь боевой клич отвечающий противоположности их извечных врагов. Поэтому они и выбрали этот клич. Он подразумевает следующее: — Как солнечные лучи рассеивают тьму, так и наездники Сида, должны рассеивать воинство волкоголовых!

— Странный все-таки клич. Ведь ночь все равно возвращается и побеждает на время свет. Надо было Сидским мудрецам придумать, что то вроде: — Бей остроухих, или скажем — Смерть блохастым! — законченные образы, которые не несут в себе двусмысленности. — пошутил ахеец.

Однако ни кто из его друзей не рассмеялся. Арест потому, что его пасть для этого была не приспособлена, Сайра — потому что, скорее всего, не оценила шутки. А может и потому, что до сих пор, была вне себя от недавней реплики в свой адрес.

— Идут. — мысленно объявил Арест и тут же окрестности стоянки прорезал мощный и яростный рев огромной пасти херувима.

— До сих пор не могу привыкнуть к этому звуку. — искренне признался Ахилл. — Сколько уже раз слышал, а вот каждый раз, сердце чуть ли не разрывается от этого звука. Вот что надо было придумать сидским мудрецам, а не какой-то там крик 'Свет'.