Тяжело в учении

— Ума не приложу, как ты смогла вытащить меня в свой сон, но это было жестоко, Виорика, — негромко сказал Лион. — Полночи слушать, как ты вдохновенно отвечаешь на экзаменационные вопросы, и не иметь возможности прекратить столь вопиющую… демонстрацию знаний…

Ой. Кажется, рано я решила, что хуже быть не может!

— Я не специально! Я больше так не буду! — по привычке выпалила я, отчаянно краснея.

— Да и в этот раз не надо было, — хмыкнул наставник и небрежно подтолкнул ко мне… мою зачетку. Напротив графы «некромагия» стояло четко выведенное «отлично», подтвержденное Лионовой подписью-закорючкой.

— Если судьба столь недвусмысленно предлагает тебе роль халявы, негоже отказываться, — поймав мой совершенно ошалевший взгляд, улыбнулся он, как бы невзначай потирая макушку. — Есть возражения?

Я замотала головой и подорвалась с места, прижимая к груди зачетку. Едва не упала, налетев на стул, но под насмешливым взглядом Лиона устояла и без приключений добралась до двери. А вот на пороге меня словно бесы за язык потянули…

— Мастер, — развернувшись, страшным шепотом начала я, — а что вы в полночь под нашим окном делали?!

— Перестраховаться решил, — с совершенно хулиганским видом ухмыльнулся Лион. — Как чувствовал, что ты перед экзаменом что-нибудь выкинешь. — Я тихо охнула — уж больно знакомыми показались эти слова, — а мастер чуть слышно добавил: — И хвала богам, что этим чем-то была всего лишь зачетка, а не ты сама.

Я вспыхнула, помянув про себя предателя Рэма, и, не подумав, выпалила:

— А если серьезно? — и, не успев испугаться, услышала:

— А если серьезно, то никогда больше, возвращаясь к себе, не буду проходить под вашими окнами. Чует мое сердце, в следующий раз на темечко и утюг приземлиться может!

Я стояла на крылечке учебного корпуса, запрокинув голову и жмурясь на яркое солнышко, и сама не знала, чего хочу больше — то ли петь, кричать и танцевать от радости, то ли рухнуть на кровать и проспать дня два кряду. Легкий ветерок пробирался под расстегнутую куртку и трепал волосы, но холода я не чувствовала — наоборот, мои щеки все еще горели, и их не смогла остудить даже пригоршня снега, которой я умылась, едва выбежав на улицу.

— Опять без шапки! — возмутились за спиной и нахлобучили мне на голову капюшон.

— Ланка говорит, у меня уже нет мозга, нечем рисковать, — вяло отшутилась я, поправляя сползшую на глаза опушку и поворачиваясь к Рэмиону. — Лучше поведай-ка мне, что ты сказал Лиону?

— Правду, — усмехнулся Рэм. — Что ты с ума сходишь.

— Болтун, — беззлобно пихнула его в бок я. — Ты ведь знал, что зачетка у него?

— Знал, — помявшись, кивнул парень.

— А мне сказать конечно же нельзя было, — укоризненно покачала головой я.

— Не хотел портить сюрприз, — совсем поскучнел приятель.

— Тоже мне, друг называется, — надулась я, а Рэм досадливо поморщился:

— Да я и так между двух огней постоянно! Ты же знаешь, я не хотел тебя обидеть. Лион — тоже. Он тебя ценит.

— Угу, — недоверчиво хмыкнула я, — так ценит, что просто уморить готов! И история с зачеткой наглядно это доказывает… Он ведь не просто не сказал, он еще и тебя просил не говорить! Разве не странно так себя вести после стольких лет преподавания? — выпалила я, а Рэм всхлипнул и покраснел — явно не от мороза. — Ты чего это? — с подозрением вопросила я.

— Вики… Кто тебе сказал, что у Лиона большой стаж работы?! — не выдержав, расхохотался друг.

— Ну-у-у… — не нашлась с ответом я. А действительно, кто?! Наверное, что-то в его манере поведения позволило сделать этот рассмешивший приятеля вывод.

— Гну-у-у, — передразнил Рэм. — Он всего второй год преподает в Школе. И то в прошлом учебном году вел только практикумы. А до этого четыре года мотался по Буянии и сопредельным государствам, мечта у него такая была — после получения диплома мир посмотреть… себя показать.

— Стой! — вскинула руки ошарашенная я. — Сколько ему лет?!

— А ты посчитай, — ехидно предложил Рэм. — Только учти, что Школу он окончил в девятнадцать.

Я молча похватала ртом морозный воздух и сжала ладонями заломившие виски. Наставник, мастер второй — когда только успел?! — ступени посвящения, всего-то на девять лет старше меня! Братцу-оболтусу Стославу, которого я никак не могла считать взрослым человеком, и то больше, а вот серьезности и ума у него — намного меньше…

Тугой снежок, угодивший в плечо, прогнал из головы все мысли. Раскрасневшаяся Ланка, помахав нам рукой, уже скатывала новый снаряд, рядом с ней, предвкушающе улыбаясь, ловко жонглировал сразу тремя снежками Лис. Мы с Рэмом, переглянувшись, зачерпнули полные ладони немного подтаявшего на солнце снега, и вскоре двор огласился радостными криками, визгами и смехом.

Выкарабкиваясь из глубокого сугроба, в котором меня притопил переметнувшийся на сторону Лиса Рэмион, я чувствовала себя по-настоящему счастливой. И уже совершенно не вспоминалась утренняя уверенность в том, что сегодняшний день я не переживу. До чего же приятно иногда ошибаться! Особенно — в оценке людей, о которых, казалось бы, давным-давно все известно…

Глава 25

САМОВЫРАЖЕНИЕ НЕ В МЕРУ ТВОРЧЕСКИХ НАТУР

В следующие два дня я отсыпалась. Слава всем богам, никакие кошмары меня больше не беспокоили. Мне вообще ничего не снилось, и это было чудесно.

Пока я успешно изображала впавшего в спячку медведя (на сказочную спящую красавицу, по заявлению Ала, я все равно не тянула), а «хвостатые» студенты бегали на пересдачи, наши более удачливые и стойкие сотоварищи готовились к балу в честь дня зимнего солнцестояния и окончания сессии. Самая длинная ночь в году по традиции принадлежала нам, и ее с нетерпением ждали как выпускники, так и первокурсники. Лантэлия пыталась растормошить меня и щебетала что-то о нарядах, прическах и прочих прелестях грядущей ночи, я зевала, рассеянно кивала и засыпала, стоило Ланке отвлечься от познавательной, но такой скучной лекции. Платье, конечно, вещь хорошая, но для этого нужно проснуться, одеться и отправиться в город, где предстояло обойти не одну лавку и примерить не один десяток нарядов. А у меня на все это банально не было ни сил, ни желания. В конце концов, бал-маскарад предполагает, что на нем могут присутствовать не только прекрасные принцессы и воздушные феи, но и страшные ведьмы, а уж превратить себя в одну из них труда не составит. Ланка возмущалась и ругалась, потом махала на меня рукой и убегала за очередными покупками или к Лису. Благо что запрет покидать Школу был снят, и я надеялась, что по веской причине.

Ситуацию легко и изящно решил Рэмион. Заявившись на третье утро моей великой спячки, он поставил на стол нечто, бережно развернул плотную ткань… и по комнате поплыл невероятно вкусный и бодрящий аромат, от которого мои глаза открылись сами собой.

Кофе! О боги милостивые, это был кофе!..

— Дай! — выдохнула я, свесившись с кровати и протянув загребущие ручки.

— Во-первых, с добрым утром, спящая красавица, — невозмутимо отозвался Рэм, наливая божественный напиток в чашку и игнорируя мои алчные взгляды. — А во-вторых, кофе ты получишь только после того, как оденешься, умоешься и докажешь, что не утратила способности к человеческому общению.

— Злюка, — буркнула я, натянув одеяло на голову. — Мог бы и пожалеть маленькую меня и подать кофе в постель…

— Вряд ли тебе понравится, если я подам его в постель, — едко фыркнул друг, недвусмысленно звякнув кофейником над моим ухом. Когда только успел подкрасться?!

— Не надо! — взвизгнула я, выпуталась из одеяла и дезертировала в ванную.

— Я уже говорил, что у тебя бесподобная пижама? — расхохотался несносный некромант вослед.

— Хочешь, такую же подарю? — высунулась на мгновение из ванной я. И чего эти несчастные розовые дракончики ему покоя не дают?!