Из-под снега (СИ)

-- Кто-то может испугаться, что я сожру мясо из его похлёбки? Будто мне это надо!

Латира покачал головой:

-- Ты -- воин и совершенный убийца. Ты показал себя сильным, и никто не ведает границ твоей силы. При том, твой дар и большая часть твоей ворожбы исходит от одной-единственной изначальной стихии. У нас не жалуют однобоких колдунов даже среди самоучек, а учеников мудрых сурово принуждают блюсти равновесие. Братьям и сёстрам по служению трудно будет принять тебя, тёмный.

Старик поясняет ситуацию спокойно и обстоятельно. Ромига чувствует его доброжелательный настрой, но для полной уверенности в текущем раскладе всё-таки ставит вопрос ребром:

-- Им? А тебе, Латира? Ты тоже видишь во мне ходячее бедствие?

-- Я вижу разумного, который мечтает поскорее убраться с Голкья к себе домой. С другой стороны, я вижу целителя и лекарство для моего подраненного мира. Я на твоей стороне, Иули. Ты помогаешь нам, я помогу тебе.

-- Скажи, а тот, кого ты звал Иули до меня, он не нарушал равновесие?

Латира задумчиво щурится:

-- Он, как и ты, равновесие восстанавливал. Сказки про чёрных оборотней -- просто сказки, но мой Иули иногда подкреплял их делами. Раз-другой за поколение охотников, не чаще. Большую часть времени он жил очень тихо и незаметно, подобно отшельникам из старейших. В отличие от тебя, он вовсе не спешил домой. Говорил, раз его жилая пещера и Камень на Голкья, значит, здесь теперь его дом. Рассказывать о своём прошлом он отказывался, я со временем перестал задавать вопросы. По обмолвкам мне порою казалось, что он -- изгнанный, вне закона, или же полный сирота. Долгие годы Иули что-то искал по ту сторону звёзд, но совершенно точно не дорогу домой. Не знаю, нашёл или просто сгинул.

-- Он не сказал своему другу, что ищет?

-- Я был ему не таким близким другом, как мне бы хотелось. Я был молод и не понимал, насколько свысока он на меня смотрит. Тогда его высокомерие будило азарт, любопытство и желание прыгнуть выше головы. Теперь, наблюдая тебя, я понимаю, насколько тот тёмный был стар. Тело его осталось быстрым и гибким, лицо -- гладким, как у тебя. Но вы же стареете очень медленно, да?

Ромига кивнул и невольно поёжился: загадка нава-одиночки с самого начала тревожила его воображение, но проще было предположить, что это Вельга, друг Анги. Вельга исчез давно, до рождения Ромиги, и всё же не слишком давно. А что, если неведомый нав бродяжит по мирам со времён Империи Навь? Или Первого князя? Или, шутка Спящего, он помнит ещё таинственную, легендарную прародину всех навов? Жаль, если о нём правильнее сказать: бродил и помнил. Но даже если так, он мог оставить записи в том месте, которое считал своим домом...

-- Мудрый Латира, ты покажешь мне его жилище?

-- Покажу. Сразу, как только мы допоём великие песни. Нельмара говорит, нам нужно потрудиться ещё дней пять.

Трактирщик лично забрал пустую плошку, спросил, не хочет ли гость ещё добавки? Ромига поблагодарил и отказался. Груна ответил лёгким поклоном и сказал, что друг мудрого Латиры всегда может рассчитывать на гостеприимство. Мудрый уточнил: оплачено услугами, далеко вперёд. Груна тут же выдал цветистую благодарственную речь, из которой следовало, что Латиру и всех, кого он рекомендует, здесь кормят щедро и даром, доколе стоит трактир. На том и раскланялись.

Время перевалило за полдень, сытый нав высказал желание вздремнуть в безопасном месте, и старик повёл его к себе домой. Там они нашли сонную, мирно посапывающую Мули. Вильяры не было. Ромига по-прежнему не чувствовал беспокойства за мудрую и, спросив хозяина жилища, где ему лечь, зарылся в шкуры. Хорошо, тепло: Мули с одной стороны, Латира -- с другой. Предрассудками, насчёт отдыха внесколькиром на одной лежанке, охотники не страдали.

Стремительным вихрем, искрящейся на солнце снежной пылью мудрая клана Вилья взлетела на Ярмарочную гору. Она проспала и спешила, потому обернулась двуногой лишь в паре перестрелов от Камня. Оставшееся расстояние почтительно прошагала пешком -- и возле самого менгира заметила на снегу знакомые узкие следы. Нимрин был здесь, он ходил в круг и пел: чуть-чуть разминулись! А древний Камень, вместо того, чтобы привычно морозить ладони, отозвался теплом. И легко, без малейших приключений дойдя до середины круга, ошеломлённая Вильяра насчитала вокруг себя сорок ровно стоящих каменных столпов. Возможно ли исцелить Зачарованные Камни, некогда покалеченные неудачным заклятьем? Старые сказки уверяли, что можно и нужно. Наставник учил, что нельзя и незачем. Кузнецов найдёныш просто взял и сделал. Или у него само получилось? Стихии слепы и неразумны, однако стремятся к равновесию: дым -- вверх, камень -- вниз, зелень -- к солнцу, вода -- в ложбину. Наритьяра Средний призывал свет: не в срок и не в меру. Тут же из ниоткуда, из-за звёзд, явилась тень. Теперь Голкья прикладывает тёмного к своим ранам, будто целительную примочку. Участь мудрого, которою чужак Ромига вовсе не выбирал. Знахаркина дочь тоже не выбирала: её выбрали, но она хотя бы ответила "да" на вопрос, согласна ли пройти ритуал посвящения...

Путь Вильяры с Ярмарочной горы лежит дальше: спасибо Латире, что научил её переходить из круга в круг. Прежде великой песни, мудрая прислушивается к голосам стихий: они уже гораздо спокойнее, чем в начале. А ведь колдунье порою казалось, что все усилия бесполезны, что "качели смерти" не остановить. Четверо мудрых погибли, сорвав свои песни. Нет, Вильяра ни за что не станет следующей! Ей хватит силы, хватит и мастерства: от своего тёмного она лучше кого бы то ни было знает, как надо...

"О мудрая Вильяра!" -- зов Наритьяры Младшего настиг её привычно не вовремя. Но Вильяра только готовилась петь, потому ответила: "О мудрый Наритьяра, я сейчас в круге и не могу говорить с тобой. Я позову тебя, как только закончу песнь... И учти! Если будешь отвлекать меня, как ты уже делал, я сочту это нападением." "Прости, сестра, ныне у меня нет никаких резонов мешать тебе в нашем общем деле. Жду." Вот же кричавкин сын! Несколько вдохов и выдохов, чтобы вернуть себе должный настрой -- и вперёд!

Первое чувство по завершении песни -- ликование: у неё снова всё получилось! Стихии стали ещё чуть спокойнее, круг стоит, и сама она цела! Наипервейшим ощущением себя, живой, телесной, накатывает усталость, но сил достаточно, чтобы вернуться в Ярмарочный круг и даже пройтись пешком с крутой Ярмарочной горы. А день -- тихий, ясный и яркий, как бывает только в начале зимы, между двух ненастий. Бухта и всё поселение -- словно на ладони. Сколько же в этом году понастроили! Кроме снежных чертогов трактира -- Ласма и Груна по праву гордятся умением возводить огромные иглу -- Вильяра насчитала полторы двадцатки больших куполов, а на маленьких просто сбилась со счёта. Вовремя она подтвердила полномочия Латиры! Но и сама она впредь станет приглядывать, что здесь творится.

А пока -- любопытно, чего хотел от неё Младшенький? "О мудрый Наритьяра, теперь я готова говорить с тобой!" -- позвала мудрая. "Да, сестра моя по служению, я рад, что ты завершила очередную песнь!" -- экий Наритьяра сегодня ласковый, с чего бы это? А он продолжает. -- "Голкья уже почти вне опасности, общими усилиями мы изживаем главное зло, сотворённое Средним. Но я хотел бы поговорить с тобой о других его делах и о нашем с тобою общем наставнике." "Хочешь, говори!" -- не слишком вежливо ответила колдунья. "Мудрая Вильяра, я прошу тебя о личной беседе, при свидетелях. Хранитель знаний Нельмара тоже желает участвовать." Вильяра изумилась и тут же высказала своё удивление: "Мудрый Нельмара -- временный глава Совета, почему он просто не призвал нас обоих к себе?" "Он хочет говорить не как глава, а как равный." "То есть, он собирается обсуждать дела, которые задели его лично?" -- припомнила Вильяра одно из правил этикета. "Именно так!" "Надеюсь, вы оба не станете возражать, если со мною на встречу придут мудрый Латира и чужак Нимрин?" "Наоборот, мы просим, чтобы ты пригласила их обоих." "Вот даже как?!" "Мудрая Вильяра, я понимаю, что ты мне не доверяешь. Я заслужил! Но свободный от клятв, я больше не враг ни тебе, ни твоему клану. В отличие от тех, кто присягал Среднему по доброй воле и мечтает продолжить его дело." "Даже так?!" -- повторила Вильяра. "Да. Давай, поговорим об этом при встрече, сестра. Хочешь, приходите в пещеру Совета, или назначь другое место по своему усмотрению." "Хорошо, я переговорю с Латирой, а после назову тебе место."