Кэйтлин (СИ)

Он поднялся, держась за стену, дошел до двери, оглянулся:

Я не знаю, как еще просить у тебя прощения, просто хочу, что бы ты знала, я люблю тебя, больше жизни люблю… — и вышел.

А я, молча, повалилась на кровать и закрыла лицо руками. Эмоций никаких не было, была страшная усталость и нежелание, вообще, ничего знать. Я выгорела.

Возвращение домой не выглядело триумфом, пусть мы и выполнили то, зачем пошли, но мое состояние к тому времени, когда мы появились на пороге своего дома, оставляло желать лучшего. Я не спала к тому времени уже четыре дня и напоминала свежевыкопанного зомбика, хлопающего глазами и не реагирующего ни на что. Сказать, что Доли ругалась, это не сказать ничего, даже у Хвата что- то дрогнуло в лице и он благоразумно сбежал под защиту Медведя, который тоже огреб по полной программе. Мне же до всех этих страстей было фиолетово, и когда Доли более внимательно разглядела выражение моего лица, то плюнув на мужчин, с ужасом потащила меня на кровать.

Она вколола мне какое- то совсем убойное снотворное. И я провалилась в свои кошмары и не вылезала из них до утра, видимо, орала, плакала, потому что утром, с изумлением обнаружила, что говорить я не могу, сорвала горло, а рядом со мной сидела вся моя троица и видок у них был. Насупленный Фред что- то, едва слышно, буркнул Хвату, они резко подхватились, и уехали, а еще через пару часов передо мной сидел маленький старичок, напоминающий Санта — Клауса.

Нет, я знала, что, казалось бы, общее сообщество людей, живет совершенно разной жизнью и делится на свои маленькие миры, которые, только иногда, пересекаются, а так, у каждого из них своя жизнь и свои люди во всем, но что бы так..

У Фреда обнаружились такие связи, что я поверить не могла, ко мне приехал редкий специалист по выведению из шока людей, подвергшихся насилию или тем, кому самому пришлось совершить нечто ужасное.

И вот, этот Санта, видимо, уже знакомый с моей 'историей болезни', не о чем меня не спрашивая, понажимал какие- то точки на моем теле, осмотрел меня, а потом прожигая тяжелым, совсем неподходящим для такого милого облика самого доброго дедушки в мире, взглядом, заставил меня рассказать всю мою жизнь.

— Детка ты расскажешь мне сейчас все, что с тобой происходило с самого момента твоего осознания, как девочки Кэти. С полным перечислением всех чувств, эмоций, мыслей в каждой ситуации. Приступаем.

— Но. доктор, я не помню всего… — я откровенно растерялась.

— Смотри мне в глаза, все вспомнишь. Ты же хочешь прийти в себя и не попасть в милое заведение с мягкими стенами и отдельной закрытой палатой?

Меня передернуло и я начала рассказывать. Просидели мы с ним целый день, Доли, стараясь быть незаметной, принесла нам поесть и тут же повинуясь взгляду этого странного доктора, быстренько свалила из комнаты. Мистер Кинг, как он представился, часто прерывал меня, заставляя описывать тот или иной момент моей жизни, заново переживая и описывая все эмоции, которые я тогда испытывала, иногда возвращаясь обратно и снова заставляя меня повторить свой рассказ.

Кое что разрешал опустить, кое что просто слушал, не отпуская моего взгляда. И когда к вечеру я добралась до сцены, когда меня пытался убить этот ублюдок, то накал моих переживаний снизился настолько, что я довольно равнодушно рассказала ему, и о том, как я его убила, и как переживала это все, как меня рвало, как, потом, ухаживала за мальчишками и что чувствовала, когда Дэн пришел извиняться.

Все, выдохнула и заткнулась, радуясь возможности помолчать. Мистер Кинг, пошлепал губами и неожиданно предложил мне нарисовать все мои страхи, которые еще остались, на бумаге. Затем, после того, как я полтора часа возюкала маркерами по бумаге, пытаясь изобразить то, что еще меня пугало, с удовольствием рассмотрел их и протянул мне спички.

— А теперь сожги их Кэт, и покончим с этим.

Недоверчиво подожгла, с немалым изумлением понимая, что мне уже гораздо легче и появляется какой- то интерес к происходящему, дождалась, пока все сгорело, и поинтересовалась:

— Вы гипнотизер?

Он захохотал:

— Нет, детка, я просто хороший специалист и некоторые техники влияния на сознание и работы с подсознанием. Ты крепкая девочка Кэти, с тобой будет все хорошо. Просто на тебя навалилось всего так много и так резко, что ты чуточку сбилась. А теперь все в порядке. Можешь спокойно спать. Воспоминания о том, что с тобой произошло, останутся, но они больше не будут такими болезненными. — Он покачал головой, похмыкал и договорил:

— Если вдруг что, Фред снова позовет меня, но не думаю, что это случится. Ты справилась почти сама, детка. Теперь спать. Отдыхать, любоваться красотами и пока ничего не делать. До свидания, милый ребенок.

Едва успела попрощаться и тут же уснула, ночью мне не снилось ничего, и это было счастьем.

Прошло несколько недель, новости мне никто не рассказывал, да я и не особо рвалась узнавать их. Единственное, что сказал мне Фред, что с мальчишками все в порядке, всех перевезли на базу и даже Грег выздоравливает. Ну и хорошо, остальное меня пока мало волновало. Я наслаждалась отдыхом, неспешными разговорами с Доли, посиделками на кухне и вечерами в обществе моих названных родителей. Строить какие- то планы на будущее было смешно, оно было настолько неопределенным сейчас, что говорить о чем — либо не было никакого смысла.

Недалеко от домика родителей я, гуляя по лесу, нашла небольшое озеро, слегка заросшее камышом, и все дни, когда Доли и мужчины были заняты, проводила там. По моей просьбе Хват сколотил помостки и я, неожиданно для себя, увлеклась рыбалкой. Ну что. худо- бедно но пару, среднего размера, карпов я притаскивала каждый вечер и с удовольствием помогала Долорес жарить, запекать или готовить на гриле свежепойманную рыбу. Мне ужасно нравилась эта спокойная в чем- то ленивая, тихая жизнь без всяких планов, без тревог и спешки, но всему всегда приходит конец.

Как- то вечером к нам приехал Морган, замотанный, уставший, страшно злой и как- то растерянный начальник с порога накинулся на меня:

— Кэт, я все понимаю, но пришло время выполнить просьбу Лео. Или не выполнить. Как карта ляжет. Мне удалось добиться согласия всех стай волков, о которых мы узнали, собраться на разговор. В нейтральном месте с оговоренным количеством участников. О чем пойдет разговор, они не знают, но нам нужно подготовиться к разговору. Да и к любым ситуациям, тоже. Как оно там пойдет. Сама понимаешь, волки вспыльчивы, амбициозны, вряд ли разговор выйдет спокойным, так что надо быть готовым и к тому, что начнется война и придется применить вирус.

— Она одна не поедет, — голос Фреда был холоден и спокоен. — Мы с Хватом тоже должны быть там.

— Нет!! — Это я сейчас сказала? Сама удивилась, но внутри чувствовала себя уверенно. — Вам нельзя. Нужно что бы кто- то остался вне внимания волков, иначе нас потом как куропаток отщелкают, они не должны знать кто еще в курсе их тайны, сколько нас и где мы живем. В этом наш залог выживания. И ваши покровители, босс, — перевела взгляд на Моргана, — они тоже не должны знать лишнего. Иначе нас сдадут.

Морган одобрительно усмехнулся:

— Совсем взрослая. Ситуация с покровителями, как ты говоришь, детка, совсем поганая, скорее всего, будет принято решение нас расформировать и рассовать по спецвойскам. И вот этого я не допущу, скорее мы тогда просто выйдем все в отставку и рассредоточимся по городам и весям станы. Ляжем на дно. И похоже, нам придется вести переговоры от своего имени. Мне не нравится, что творится в верхах и я не намерен докладывать о оборотнях своему начальству, да даже президенту не собираюсь, политики. мало ли о чем они договорятся или не договорятся с волками. Рисковать не будем.

Френд немного поворчал, что малявка еще ничего не понимает. А уже командует, но Хват с Доли поддержали меня и все‑таки пришли к соглашению. Мы Морганом уезжаем готовиться к переговорам, а вот Хват и Медведь займутся поиском и абонированием на подставных лиц банковских ячеек и раскладыванием туда документов, так, что бы отследить, кто и куда, что положил, было невозможно. Найк с Крисом были задействованы в отслеживании финансовых потоков, Дэн с командой, как мне проговорился Морган, занялись наблюдением за оборотнями, время утекало сквозь пальцы, как вода, а сделать нужно было еще массу вещей, так что все пахали в поте лица, не разгибаясь.