Стрелы и пули

— Мы должны закупить достаточно продовольствия, чтобы накормить нуждающихся. В конце концов, Его Величество, освободил нас от уплаты налогов на три года вперёд, так что мы можем позаботиться о своих подданных. Сколько осталось человек, вы знаете?

Рудольф развёл руками. — Увы, милорд, только приблизительно.

— Жаль. Ладно, устроим перепись.

— Но как? Это займёт много времени…

— Ерунда, поступим следующим образом… Устроим благотворительную раздачу денег. В качестве гуманитарной помощи. Скажем по два полуимпериала взрослому, и один полуимпериал ребёнку до четырнадцати лет. Будем их выдавать по факту присутствия, лично в руки. Есть человек — есть деньги, нет человека, нет денег. Уверен, они притащат с собой всех стариков и сопливых младенцев, а нам ведь это только и нужно, верно? Каждого пришедшего расспросим — кто такой, сколько лет, чем занимается, ну и так далее, запишем сведения — вот вам и перепись. Мобилизуем всех грамотеев, для хорошего дела не жалко.

— Мысль неплохая, — осторожно ответил дворецкий. — Но, где гарантия, что некоторые ловкачи, не воспользуются своим правом дважды?

— А я их напугаю, — усмехнулась Марта. — Скажу, что прокляну каждого, кто так поступит.

— Верно, — согласился я. — Но есть более простой способ — ставить чернильную отметку на руке. Чернила от имперцев остались отличные, просто так не смоешь.

— Тоже неплохо. А как вам, Рудольф?

— Но на это уйдёт слишком много средств.

— Ерунда. Деньги найдём. Ещё до весны, мы будем купаться в деньгах, обещаю.

Старый слуга, покачал головой, но ничего не сказал.

После завтрака, Марта предложила немного прогуляться, и навестить Эльзу с Паоло, посмотреть как у них идут дела. Мысль оказалась здравая, и мы тепло одевшись, вышли на улицу.

— Прикажете заложить коляску? — спросил конюх.

— Нет, прогуляемся пешком, тут идти совсем недалеко, — ответил я.

— Верно, я в автожире всю задницу отсидела, — подтвердила Марта.

Мы вышли из замка, и не торопясь, зашагали вниз по дороге. Было холодно. Ночной заморозок сковал землю, и хотя солнце трудилось изо всех сил, тепла его лучей явно не хватало вновь её отогреть. Дул сильный северный ветер, тяжёлые серые тучи, медленно затягивали небо.

— Через три дня, наступит зима, — грустно сказала Марта. — Ненавижу зиму.

— А я до сих пор, не могу прийти в себя, — пожаловался я. — Ведь ещё несколько дней назад стояло чудное лето, и вот… Не нужно, наверное, нам было болтать с Пако-Тоном так долго.

— Возможно… Кстати, с переписью, ты здорово придумал. И людей поддержим, и узнаем на кого можно рассчитывать. Только, не могу понять, с чего ты взял, что к лету мы будем купаться в деньгах?

— Займёмся торговлей и заработаем.

— И что ты собрался продавать?

— Догадайся.

— Чего тут гадать, продавать нам абсолютно нечего. Урожай не собрали? Не собрали. Лес в округе извели, одни пеньки остались. Угольную шахту затопило, да мы и не найдём никого, кто согласился бы в ней работать.

— Верно.

— Даже Священная чаша разбита вдребезги. Мы на нуле. Не вижу, что можно сделать.

— Вот, а кто-то ещё совсем недавно, называл меня занудой, — мстительно заметил я. — Прояви фантазию, баронесса, разгадка лежит у тебя под носом.

— От барона слышу, — фыркнула Марта и, замолчав, принялась смотреть по сторонам. Внезапно её взгляд остановился на штабеле стальных труб, справа от дороги. За ними виднелись горы оцинкованных железных листов, стальных балок, рельс и прочих предметов созданных руками трудолюбивых лиарисийских рабочих.

— Вот оно что… Ты молодец, как же я сразу не догадалась!

— Куда уж тебе.

— Не наглей, а то укушу!

— Укусишь, укусишь…

— Нет, это и, правда, здорово!

— Конечно. Местные кузнецы, тратят кучу времени, и древесного угля, чтобы в результате долгого и утомительного туда, получить в своей примитивной домне, крицу низкокачественного железа, а у нас тут горы металлолома — продавай, сколько хочешь. И ведь купят, да ещё добавки попросят. Если всё сделать с умом, мы сможем торговать этим барахлом много лет.

— Здорово, только нужно всё правильно организовать.

— Организуем. Продолжим узкоколейку до реки, благо осталось совсем немного, построим пристань, и вуаля!

— Но ведь у нас нет паровозов, их всех сломали, заметь, по твоему собственному приказу.

— А зачем нам паровозы? Платформы с ломом, могут, тянут и лошади.

— Верно. Проведём в замке водопровод, восстановим электростанцию…

— Ну, ты уж, загнула. Учти, эксперимент хоть и окончен, но грохнуть нас всё же могут.

— Ерунда. Пока этот спящий красавец, дрыхнет в замке, ничего они не сделают.

— И всё же я бы не стал рисковать.

— Зануда… Построим кинотеатр и телестудию, проведём Интернет…

— Сколотим из фанеры ракету и полетим к ближайшей звезде…

— А что, тоже неплохо!

— Ладно, сворачивай свою лавочку, мы пришли.

Действительно, за разговорами, мы не заметили, как дошли до трактира "Деревянная корона". Вокруг было пусто, но из трубы весело бежал голубоватый дымок. Марта неожиданно остановилась около колодца.

— Смотри, что это такое? — удивлённо спросила она.

Над колодцем, возвышалась какая-то странная конструкция, состоящая из шестерён, ремней и блоков.

— Наверное Паоло, реализует свои инженерские амбиции, — предположил я. — Тоже мне, Кулибин нашёлся.

Мы вошли в совершенно пустой зал трактира. Его хозяин, стоя к нам спиной, старательно разжигал камин, работая большими мехами. С кухни тянуло приятными запахами. Услышав стук двери, он обернулся и на секунду замер.

— Доброе утро! — хором сказали мы.

— Доброе… — растерянно протянул он, и тут же широко улыбнувшись, поспешил навстречу, торопливо вытирая руки о передник. — Как хорошо, что вы вернулись… Эльза! У нас гости!

Эльза выглянула с кухни, ойкнула и исчезла. Послышался звон и грохот, что-то опрокинулось, а в следующее мгновение, она вбежала в зал, на ходу поправляя сбившийся чепец.

— Госпожа Марта, господин Олег, как мы рады вас видеть! — затараторила девушка. — Вы давно вернулись?

— Только что, — ответила моя спутница жизни, улыбаясь до ушей. — Ну, как у вас идут дела?

— Не то, чтобы очень успешно, — честно признался Паоло. — Посетителей почти нет, все сидят без денег… Возможно к весне положение изменится.

— Изменится, — твёрдо сказал я.

— Перепись, мы можем провести прямо в трактире! — неожиданно воскликнула Марта. — Уверена, многие захотят промочить горло, после того, как получат деньги.

— Верно, — восхитился я. — Какая же ты всё-таки предусмотрительная.

— А то. Давайте пройдём на кухню, здесь, в зале ещё слишком холодно.

— Конечно, конечно, — заторопилась Эльза.

На кухне, большой и светлой, было очень чисто и уютно. Ослепительно блестели ярко надраенными медными боками котлы и сковородки, ровными штабелями стояли тщательно вымытые глиняные миски. И даже два таракана, вальяжно дефилирующие по выскобленному добела столу, казались аристократами, вышедшими на прогулку. На большой, пышущей жаром плите, стояла чугунная кастрюля, в которой бурлило какое-то варево, судя по запаху — ячменная каша с копчёной грудинкой и луком.

— Хорошо тут у вас… — протянула Марта, с удовольствием втягивая носом аромат готовящейся пищи. — Ты всё делаешь сама или вы наняли повара?

Эльза развела руками.

— Повара мы не стали нанимать, готовим по очереди.

— А что так?

— Невыгодно. Посетителей слишком мало.

— Так что, прислугу совсем не держите?

— Нет, почему, есть ещё официантка и посудомойка, но они приходят ближе к вечеру. — Девушка сняла крышку с кастрюли, и принялась помешивать кашу длинной деревянной ложкой.

— Понятно. Что, так совсем плохо?

— Да нет, у нас пока всё более-менее хорошо, но вот других жалко.

— Сильно бедствуют?

— Очень. Особенно в тех семьях, где не осталось мужиков. С голоду правда никто не умер, но ведь зима ещё не началась, а все запасы почти съели. Да и торговцы сюда зачастили.