Архимаги не ищут лёгких путей! (СИ)

- Ну что? - спросила она. - Не передумал? Всё также играем в молчанку?

Бенедикт поднял голову, бросил на Беатрису равнодушный взгляд и снова отвернулся.

- Это же бессмысленно, Бенедикт, - заметила леди. - Ты сам прекрасно понимаешь, что я разговорю тебя. Или ты надеешься, что тебе кто-то поможет?

Молчание.

- Что ж, - леди с удручённым видом развела руками. - По хорошему ты не хочешь. Это прискорбно. Со мной связался мессир Парацельс и сообщил очень интересную новость, о том, что одна небезразличная тебе личность хочет с тобой пообщаться.

- Таких личностей нет, - холодно ответил Бенедикт.

- Да ты что? - Беатриса со странным выражением лица покачала головой. - Она сейчас здесь, в коридоре, слышит каждое наше слово. Постарайся держать себя в руках и не совершать глупостей, хорошо? Помни, я следу за каждым твоим движением. Магда! - крикнула она. - Заходи!

Послышался робкий звук шагов. И этот звук заставил Бенедикта широко распахнуть глаза, стряхнуть всё напускное безразличие и холод.

Он вскочил на ноги и увидел Её. Увидел как Она входит в камеру и идёт к нему.

Выглядит Магда точно также как и тогда, в тот злополучный день. Время не изменило её. На Изнанке, в обители Часовых, оно не имеет власти. Всё те же черты лица, всё те же бесконечно любимые глаза...

Только смотрят эти глаза на него холодно и равнодушно.

- Магда... - прошептал Бенедикт. - Душа моя...

- Бенедикт, - Магда холодно кивнула ему. - Хорошо выглядишь. Прямо как в день нашей первой встречи. Молодой, красивый. Зверокнига хороший рецепт подсказала?

- Д-да... - кое-как выдавил он из себя. - Заклинание вечной молодости...

- Звучит отлично, - заметила Магда. - Я даже боюсь представить, какую цену за него тебе пришлось заплатить. Я как видишь, тоже неплохо сохранилась. Спасибо тебе и Зверокниге за незабываемую экскурсию по Изнанке.

- Магда, - Бенедикт от волнения облизал внезапно пересохшие губы. - Я... я бесконечно виноват перед тобой!

- Да я уже не сержусь, - Магда подняла перед собой ладони. - Кто старое помянет, тому глаз вон, верно? А о всех тех людях, которых ты скормил Зверокниге - мужчин, женщин, стариков и детей - ты ничего не хочешь сказать? Обо всех тех судьбах, что ты поломал?

В глазах Магды мелькнул едва сдерживаемый гнев.

- Так ты знаешь... - Бенедикт отвёл глаза.

- Я всё знаю, - холодно сказала Магда. - Я наблюдала за тобой всё это время. Я знаю, что ты пытался вернуть меня, не погнушавшись даже помощью Зверокниги. Знаю, что у тебя были и другие женщины, но тут я не в обиде - столетнее воздержание плохо сказывается на мужском здоровье. Знаю, что ты часто смотришь на мой портрет и шепчешь моё имя. Я знаю, что ты любишь меня больше всего на свете. Но... я больше не могу даже смотреть на тебя, на то, во что ты превратился. Тот прежний Бенедикт, мой любимый муж и отец моих детей, не погубил бы столько невинных людей!

Глаза Магды заблестели, губы задрожали. Было заметно, что каждое слово даётся ей с трудом. Беатриса обеспокоенно посмотрела на Магду и взяла её за руку, крепко сжав ладонь.

Бенедикт снова поднял глаза на Магду. Он смотрел растерянно, словно не ожидал такой реакции от жены, но в тоже время в нём чувствовалась внутренняя убеждённость в собственной правоте.

- Мне безразличны все эти люди. Для меня только ты имеешь значение.

- А мне не безразличны! - закричала Магда. - Во что ты превратился? Ты стал монстром, чудовищем, как Зверокнига! Нет, даже ещё хуже! Она такой рождена, но ты-то был человеком!

- Если ради твоего спасения нужно стать монстром, - тихо сказал Бенедикт. - Я готов пойти на это.

- Нет! - возразила Магда. - Всё, что ты сделал, все смерти, все страдания - всё это было зря! Я сама выбралась! Без твоей помощи!

Беатриса кивнула, подтверждая сказанное Магдой.

- Там один небезызвестный тебе архимаг помог, - добавила леди. - Если тебе это интересно.

Бенедикт отшатнулся словно от удара.

- Но ведь... но я же... - он замолчал, так и не найдя слов.

- Всё кончено, Бенедикт, - сказала Магда, проглотив комок в горле. По её щеке прокатилась слеза, оставив за собой влажную тропинку. - Между нами и... вообще. Я рассказала всё, что знала.

- Да, - подтвердила Беатриса. - В благодарность за сотрудничество я похлопочу об амнистии для леди Ратцингер. С тобой, Бенедикт, дело куда печальнее. Даже моё заступничество вряд ли спасёт тебя. Ты только усугубляешь ситуацию и продолжаешь отмалчиваться.

Бенедикт даже не взглянул в сторону Беатрисы. Он смотрел только на свою жену.

- Магда... - прошептал он. - Прошу, дай мне шанс! Я всё исправлю!

- Нет, - Магда отвела взгляд, принявшись изучать решётку под потолком. - Всё кончено, Бенедикт. Делай, что тебе говорит леди Беатриса. Я пришла сюда просто увидится с тобой напоследок и попрощаться.

Она развернулась и вышла из камеры. Беатриса, бросив Бенедикту напоследок "Мы ещё вернёмся к нашему разговору", последовала за ней.

Со скрипом захлопнулась дверь, под  звон связки ключей лязгнул замок.

Бенедикт осел на пол и обхватил голову руками. Его глаза, бесконечно уставшие и безумные, заволокла пелена.

Проводив посетительниц, тюремщик вернулся к камере Бенедикта. Некоторое время смотрел на мага сквозь дверную решётку, подбрасывая и ловя связку ключей.

- Странно видеть тебя в таком состоянии, Беня, - тюремщик не по-мужски тонко хихикнул. - Непривычно, я бы сказал.

Бенедикт молчал, глядя прямо перед собой. Разговор с Магдой словно что-то надломил в нём. От уверенного, спокойного профессионала не осталось и следа. В глазах - лишь тоска, безумие и безразличие к собственной судьбе.

- Она теперь ненавидит меня, - мёртвым голосом произнёс он.

- Кто? Магда? - переспросил тюремщик. - Это да, мне тоже показалось. Бабы, что с них взять. Ты для них стараешься, потеешь, в лепёшку расшибаешься, а они - фи-и-и, мы в тебе разочарованны! - тюремщик сплюнул на пол. - А что, Беня, у тебя другой выбор был? Ну да, ты скормил одной милой книжечке несколько тысяч человек, но что делать? Большая часть человечества - мусор. Пропадёт такой человек-мусор, никто и не заметит. Ты, если подумать, даже пользу приносил! Очищал род человеческий.

Бенедикт не ответил.

Тюремщик убрал красную физиономию от решётки и, судя по удаляющимся шагам, отправился куда-то по своим делам. Видимо, он решил дать Бенедикту время обдумать разговор и немного прийти в себя.

Через час тюремщик вернулся и заглянул в камеру. Бенедикт всё также сидел на голом полу, обхватив голову руками. Тюремщик открыл дверь, вошёл в камеру и сел рядом с Бенедиктом.

- Ну так что, Беня? - поинтересовался он. - Всё совсем плохо?

Бенедикт не ответил.

Тюремщик разочарованно поцокал языком.

- Эх ты! Так бабе собой крутить позволять! Вот моя у меня по струнке ходит! А твоя Магда слишком своенравная.

- Мне это в ней всегда нравилось, - ответил Бенедикт, продолжая буравить глазами стену. - Она может быть жёсткой в одних вопросах и, наоборот, мягкой в других. Если уж она что-то решила, то это, считай, всё... она не передумает.

- Ну, это вопрос спорный, - загадочно ответил тюремщик. - Любого можно переубедить.

- Только не Магду. Я хорошо знаю её, лучше чем кого-либо. Она не передумает.

- Ой да брось! - хмыкнул тюремщик. - Ты лучше скажи, все эти твои любовные терзания не помешают нашему общему делу?

- А смысл? - равнодушно поинтересовался Бенедикт. - Какой в нашем деле теперь смысл?

- Здорова, приехали! - возмутился тюремщик. - Сколько всего мы сделали, сколько всего прошли! Мы уже на финишной прямой, а ты морду воротишь! Что с тобой, Беня, я тебя не узнаю! Ты готов отправить на помойку весь столетний труд из-за того, что твоя баба в очередной раз сказала "Фи-и-и"?

- А зачем? Магда спасена. Я добился, чего хотел.

- Ну ты и засранец! А как же я?

- Найди себе другого помощника. Или сама заверши начатое.