Тело архимага (СИ)

Так прошло три декады, в конце которых я получила свои тридцать золотых гитов в холщовом мешочке. Куча денег! То, ради чего я подписалась на этот комфортабельный гадюшник! Если вспомнить, что моя стипендия на первом курсе составляла пятьдесят серебряных гортов, то есть половину гита, и была ровно в десять раз больше стипендии студента из немагического учебного заведения… На седьмом курсе я получала три гита, это мне именную назначили, больше студент не получает. Если сравнить, то теперь я почти богатая дама! Если через пять лет защищусь, стану магистром и меня оставят в отделе, буду получать уже сто золотых, и это не считая стороннего приработка, а он тут есть почти у всех. Если лет через двадцать не стану архимагом, то накоплю достаточно денег, чтобы уехать в какую-нибудь столицу, купить дом, нанять слуг и открыть там практику. Еще очень пригодится то, что после получения магистерской степени я буду считаться гражданкой Валариэтана, и при любой сложной ситуации в любой стране я смогу обратиться к нему за защитой, и Совет Магов станет меня защищать. Хочу быть свободной, независимой, состоятельной женщиной! Ради этого и вкалываю с утра до вечера. Ну, не совсем до самого вечера, работаю я до ужина, перед сном только читаю.

А вот вечерами ко мне обязательно кто-то приходит. То какой-нибудь аспирант напросится на ужин, то архимаг захочет выпить чаю в моем обществе, то кто-то из магистров решит, что ему срочно нужно со мной что-то обсудить, узнать мнение нового лица, получить свежий взгляд на проблему. Если в случае с магистром Эдилиеном или аспирантом Юстином все так и было, то остальные таскались явно по другой причине. Ни слова о работе, зато на другие темы распространялись весьма охотно. Магистр Белон рекламировал себя и никак не мог понять, почему я не покупаюсь. Арсент кокетничал и пожирал мою выпечку. Да-да, мне пришлось между делом еще и печь пироги и пышки, иначе мой бюджет не вынес бы нашествие этих проглотов. А тесто — это вкусно и дешево. Для фигуры плохо, но я же не для себя, а для гостей.

Магистр Герион был настолько мил, что обязательно приносил что-нибудь с собой, то пива, то конфет, а то и окорок или сыр. Так же поступал и Форгард, только его приношения были скромнее. Конечно, доход у честного завхоза значительно ниже, чем у магистра-зельевара. Келедар и Семпроний приходили вместе. Блондин веселил меня всяческими байками, в то время как брюнет молча уничтожал продукты. Но, к счастью, они не засиживались, намекая, что шеф не поощряет их визиты ко мне. Сам же Ригодон являлся как по расписанию в первый выходной к обеду. Я думала, он будет склонять меня к более близкому общению, но, как оказалось, ему не давало покоя то задание, которое мне поручила Мартония. Похоже, она действовала не самостоятельно, а в интересах этого типа. Я прикидывалась ответственной и старательной дурочкой, рассказывала ему, как разбираю лабораторные журналы исчезнувшего Гиаллена, и ни словом не упомянула про голубую тетрадь. Но во время своего второго визита он сам о ней спросил! Значит, знал?

Я, честно глядя ему в глаза, сказала, что разобрала едва ли пять процентов лабораторных журналов, но ничего голубого до сих пор не видела. В доказательство повела Ригодона в лабораторию и продемонстрировала залежи под тягой. Действительно, серые, зеленые, черные и коричневые корешки. Пусть мессир Ригодон убедится: ничего голубого и даже синего. Может, архимаг Гиаллен прятал тот самый журнал? Но я уверена, если даже данные утеряны, то разбирая его записи подряд, мы сможем восстановить ход мыслей гениального мага. Правда, времени на это уйдет…

Мне показалось, или, когда я закрывала за Ригодоном дверь, за моей спиной снова раздался довольный смешок?

Этот самый смешок слышался мне регулярно с первого дня и только в апартаментах Гиаллена. Он возникал на границе слуха то в спальне, то в кабинете, то в столовой, но чаще всего в лаборатории.

Скажу прямо: теперь я была уверена, что мне это не кажется. Смешок возникал, когда я совершала что-то, что мне самой нравилось. Как будто некая невидимая сущность наблюдала за мной и поощряла мою деятельность. Я уже готова была поверить в то, что архимаг Гиаллен действительно умер, а его душа поселилась здесь, где он проводил большую часть жизни, где творил, и где осталось его незаконченное детище. Изгонял тех, кого считал недостойными, но почему-то принял меня.

Странно. Живого Гиаллена я бы никогда не заинтересовала, да и он бы меня не привлек при всей его гениальности. В этом я могла поклясться. Да, он был гением, великим ученым, но человеком не самым лучшим, если не сказать больше. Откуда знаю? А я его прекрасно помню, да такого и не забудешь… На его ежегодные лекции сбегался весь университет. В нем сочетался талант ученого с талантом популяризатора науки, а эти две ипостаси редко встречаются в одном организме. Читал Гиаллен потрясающе, увлекал всех рассказом настолько, что после его лекции люди не сразу могли вернуться в обычную жизнь. Внешность у него тоже была примечательная: ярко-синие глаза на смуглом и довольно неправильном, но очень мужском лице. Он не был красавцем, как, например, Арсент, но излучал мощное, просто бронебойное обаяние. Его бы на неприятельские армии послать, чтобы они стройными рядами переходили на нашу сторону. Все девицы в радиусе видимости пищали от восторга и влюблялись в заезжего профессора пачками. Странно, но на меня его выступления так не действовали. Вероятно все дело в свойствах моего разума: я не способна его выключить ни на минуту, и никто другой этого сделать не в силах. Поэтому я очень хорошо усваивала содержание его лекций, но оставалась при этом внутренне спокойной. Как говорится, в здравом уме и твердой памяти.

В этом месте заканчивается то хорошее, что я могу сказать о великом архимаге, и начинается плохое. С девицами он вел себя по-скотски. После лекции выбирал какую покрасивее, манил к себе пальцем. А когда она, еще полная магии его голоса, подходила, как зачарованная, довольно грубо хватал за руку и куда-то уволакивал. Подозреваю, что в спальню. Даже имени не спрашивал. Да, ни одну красотку он не уводил с собой дважды и ни одна на моей памяти не отказалась от этой сомнительной чести. На следующий день девушки возвращались несчастные, погасшие, но на это уже никто не обращал внимания. И я бы не обратила, если бы однажды он не увел так мою соседку по комнате.

Азильда училась на факультете природной магии (он выпускает ведьм), была очень хорошенькая и грезила Гиалленом с первого курса. На его лекции бежала с восторгом в первых рядах. Так что, когда он ухватил ее за лапку, она просияла. А наутро вернулась вся в слезах. Нет, Архимаг ее не обижал, не насиловал, она сама ему отдалась. А он… Он просто взял ее, как вещь. Попользовался и выкинул. Даже не попытался изобразить увлечение, как-то эмоционально скрасить девушке этот момент. Тут надо сказать, что магички никогда не отличались строгими нравами, но они не проститутки и не рабыни. За такое отношение простой человек и даже не слишком сильный маг получил бы от ведьмочки хорошее проклятие и пожалел бы, что связался. Но что девчонка третьекурсница может против архимага? Только плакать от оскорбления, сжимая кулачки. Если представить, что он проводил в нашем Университете две недели в году, и каждый день трахал новую телочку, можете посчитать, сколько оскорбленных в лучших чувствах и униженных девиц он оставлял за собой. Не знаю, как для Архимага, а для порядочного человека такое поведение непростительно.

Вот поэтому я всегда радовалась, что не являюсь писаной красавицей. Не урод, но и только. Все среднее: рост, вес, лицо, фигура. Даже волосы у меня какие-то средние: не блондинка, не брюнетка, не рыжая, а не пойми-бери какая. Серая мышь, да и только. Среди наших богинь и полубогинь я всегда выглядела довольно убого. На такую Гиаллен никогда и не взглянул бы, зато и горького разочарования мне довелось избежать. Лишнее мужское внимание может только помешать успешной учебе. Конечно, у девушек есть шанс сделать карьеру не головой, а другим местом, но это дело неверное, да и работает недолго. Всегда найдутся помоложе и покрасивее, готовые тебя подсидеть и увести покровителя. А если еще учесть, что с годами мы не молодеем… Так что труд и мозги — дело более надежное. Они-то всегда с тобой. Кстати, доказательство перед глазами. Теодолинда и Мартония страшны как смертный грех, но обе сделали ставку не на постель, а на профессиональный рост, и сейчас обе — магистры престижного отдела. Беспристрастно оценивая их потенциал, с уверенностью скажу: они достигли того максимума, на который могли рассчитывать. А где их красивые сокурсницы? Вот то-то и оно-то!