Боеприпасы на зиму (СИ)

О, поживиться в тех краях было чем… Пределом мечтаний Темира, как, впрочем, и всех степных стрелков, до сих пор оставались зеленые лазеры на урановых батарейках; разработанные для ослепления камер на спутниках-шпионах, они были достаточно мощными для обороны от любого врага в царстве грызунов, но главное, не нуждались в боеприпасах. На полигоне еще с семидесятых годов сохранилось несколько сверхсекретных прототипов советского производства, и ценились они сегодня раз в триста дороже собственного веса в кумысе…

Завидев гостя, старый лемминг с улыбкой шагнул ему навстречу, но в этот миг из-за фургона скользнула пушистая тень и застыла на пути ведуна вздыбленной щеткой. Невозмутимый обычно толай захрипел и попятился, натягивая повод, Темир слегка вздрогнул.

— Стоять! — приказал дварг. Его гладкая, лоснящаяся пепельная шерсть поднялась дыбом. — Кто такой?!

— Тише, Туман, тише! Он с нами! — старик тронул грозного воителя за плечо. Для этого ему пришлось нагнуться: как и все североевропейские мыши-малютки, ростом пепельно-серый Туман едва достигал пояса взрослого кумтышкана или бурундука, внешне напоминая меховой шарик с хвостом и длиннющими усами-вибриссами.

Темир удержал смешок:

— Телохранитель? — поинтересовался у старика. Туман фыркнул, но врач совершенно серьезно кивнул:

— Не суди по росту о доблести, — отозвался спокойно. — Знакомься, Туми: Темир Кубыланды, наш проводник. Темир — перед тобой бесстрашный Туман, младший сын Деянира, потомка Трора, из рода самого Тэлема. Он идет с нами, чтобы совершить подвиг и шагнуть из юности во взрослую жизнь.

С пушистой мордочки настороженно смотрели маленькие, темно-карие глазки с огромным круглым зрачком.

— Мутант? — подозрительно спросил дварг. — Природный, от рождения? Кровью не харкаешь?

Темир молча покачал головой. Крохотный воитель смерил его сомнительным взглядом:

— Твои стрелы пахнут кровью, — сказал внезапно. Следопыт от неожиданности моргнул.

— Верно, — он удивленно взглянул на дварга. — Пару часов назад, по пути сюда, я расстрелял группу разбойников.

— О! — старый врач отпрянул. — Темир, но как же…

— Они напали первыми, — отрезал ведун.

Старик, поникнув, лишь вздохнул. Зато шерсть дварга слегка улеглась, очевидно, слова Темира ему понравились. Фыркнув для острастки, Туман отошел назад, смешно переваливаясь на коротеньких лапках. Старый лемминг покачал головой.

— Что ж… Не мне тебя судить. Рад видеть, Темир, — они обменялись рукопожатием. — Кажется, приключения начались даже до выхода…

— Эрих, что это значит? — оборвал Темир, указав на фургон. — Я ведь говорил: отправляться за Зону можно только пешком, без одежды и техники. Если люди поймают хоть одного зверянина и узнают о нашем существовании…

Врач согласно кивнул:

— Я помню, друг мой. Мы оставим фургон в Жаксы.

— Жаксы?! — ведун отпрянул всем телом. — Ты не говорил, что собираешься туда ехать!

Старик с удивлением поднял коротенький хвостик.

— В Жаксы ожидает контейнер, доставленный из Европы по железной дороге, мы должны…

— Эрих! — напряженно оборвал Темир. — Единственный путь в Жаксы идет вдоль Сизого каньона.

Лемминг моргнул.

— И… что?

— Никто не ходит Сизым каньоном уже двадцать шесть лет, — терпеливо объяснил следопыт. — Там испытали секретную бомбу. Неизвестный яд сочится из-под земли, кумыс против него бессилен. Даже дикари, жившие по соседству, давно перебрались на юг.

Растерянный старик нервно сцепил лапки.

— Но я сам прибыл сюда через Жаксы, на аисте с пересадками. Мы не можем воспользоваться птицами для обратного пути только потому, что везем из Дегелена тяжелый груз с…

— Эрих, — мягко прервал Темир, — С тех пор, как Сизый каньон стал гиблым, передать весточку из Жаксы могут только птицы. Больше никто. Туда не добраться ни по воде, ни по суше.

— И мы должны верить, что за четверть века, так никто ни разу и не сунулся в Сизый каньон? — насмешливый голос из фургона заставил всех обернуться. На землю спрыгнул крохотный, ростом с бурундука сычик-эльф с гладкими, темно-русыми перьями. Его плоскую, широкую мордочку с огромными желтыми глазами уродовал страшный шрам поперек лицевого диска, крючковатый клюв хищно поблескивал. Сгорбленный, когтистый, с подбитым левым крылом, незнакомец имел столь зловещий вид, что Темир даже попятился. Края клюва русоперого сычика тронула ехидная усмешка: к подобной реакции он явно привык.

— Не представишь? — спросил он старика.

Эрих нервно сглотнул.

— Э-э-э… Знакомься, Темир: наш спутник…

— Таурон де Маар, собиратель костей, или «алхимик», как он себя кличет, — хмуро прервал ведун.

— Ого, да меня знают! — рассмеялся сыч.

Темир стиснул зубы.

— В Кушмуруне тебя все-е знают, — протянул он с плохо скрытой ненавистью. — Скольким мышкам ты скормил свое пойло под видом любовного эликсира? Знаешь, что с ними потом было?

Таурон криво усмехнулся и щелкнул клювом.

— Поумнели, дружок. Поумнели.

Темир резко обернулся к Эриху:

— Эта птица — лжец, аферист и шарлатан, а вдобавок хищник. Что он здесь делает?

— Едет с вами, — холодно отозвался сыч.

Старый Эрих со вздохом развел лапками.

— Темир, я не знаю, что за слухи бродят среди темных зверян, но почтенный Тау де Маар — лучший биолог из всех, кого я знаю, а я знаю многих, мой друг…

— Его не будет в одном отряде со мной, — отрезал ведун.

Молчавший до сих пор Туман гневно фыркнул.

— Это тебя не будет в одном отряде с нами! — бросил он надменно. — Следопыт, фих-х-х! Ты не учуешь и вчерашних следов!

Бледный врач, кусая губы, вышел вперед:

— Друзья, друзья! — он поднял лапки. — Во имя милосердия, успокойтесь! — старик обернулся к Темиру и сказал, понизив голос:

— В Чернобыле умер последний байбак. К лету у них не останется кумыса.

Темир поперхнулся. Уставился на лемминга квадратными глазами. Тот неохотно кивнул:

— Лучевая болезнь уже начинает косить зверян, если срочно не доставить им новые эмбрионы, на Земле станет одной обитаемой зоной меньше. Мы последняя надежда.

Ведун открыл пасть и, несколько мгновений, молча глядел на врача. Тот не выдержал первым:

— Прости, — Эрих отвел глаза. — Никто не соглашался вести нас через полконтинента.

— И ты… — Темир задохнулся, начал снова, — …решил, что поведу я?!

— Только до Жаксы! — быстро отозвался старик. — Там ждет контейнер, мы спрячем груз в 108-м человеческом поезде, идущем без пересадок прямо на Украину. Ты же знаешь, все карты бесполезны — их рисовали четверть века назад, а горы меняются каждою весной, ледники прогрызают в скалах новые пути и обрушивают старые. Ты ведун, у тебя врожденный дар находить дорогу — больше никто не справится! Проведи через горы и возвращайся!

Темир стиснул зубы.

— Мы не дойдем до железной дороги. В каньоне еще никто…

— Каньон предоставь мне, — резко оборвал Таурон.

— И что ты сделаешь, шарлатан?! — взорвался Темир. — Потрясешь амулетом?!

Сычик зло усмехнулся.

— Тебе бы я с радостью продал парочку амулетов… — он картинно вздохнул. — …да к сожалению, ты нам нужен живой. Придется раскрыть тайну.

Следопыт насторожился.

— Тайну?

Смерив его взглядом, исполненным невыразимого презрения, Таурон обернулся к фургону, пару мгновений рылся внутри и, наконец, выудил клювом массивный сундук. Внутри оказался набор пробирок и стеклянная банка, где трепыхалась тусклая ночная бабочка.

— Смотри, — ловко пользуясь клювом, когтями и здоровым крылом, алхимик вытащил из сундука небольшую пробирку и протянул Темиру. — Что внутри, можешь сказать?

Ведун, тяжело дыша, поднял склянку. Потряс, посмотрел на свет.

— Ничего нет…

— Дурак! — бросил Таурон. — Если сосуд пуст, это еще не значит, что там нет ничего! В склянке воздух.

Темир нахмурил брови.

— И?

— Воздух бывает разный, — сухо произнес алхимик. Отобрав у Темира пробирку, он осторожно откупорил ее клювом и, держа двумя когтями, перевернул над банкой.