Полигон

Пространство над камнем осветилось. По щупальцам медузы бежали искрящиеся всполохи, вокруг плиты, зависшей в сером клубящемся мареве, уже не существовало вселенной. Сияние становилось все ярче, и наконец призрачная медуза отделила от гранита свое тело и медленно поднялась вверх, пройдя сквозь тела людей, накрыв камень куполом. Шип перехватил все еще слабо сопротивляющегося кота за задние лапы и отсек голову. Полыхнула вспышка, и все вокруг стало черно-белым, баз полутонов, лишь кровь, хлынувшая из обрубка кошачьей шеи в хрусталь, была ярко-красной, да светились зеленым глаза кошачьей головы, упавшей на дно чаши. Конфетница наполнилась до краев. Шип что-то проорал остальным.

— Подойдите! — скорее прочитал по губам, чем услышал Масяня и медленно, растерянно двинулся по угольно-черному камню вперед. Все собрались у чаши. Рев перерос все мыслимые границы, молния-медуза полыхала над головами холодным светом блица, и лица ребят выглядели угольным наброском на белоснежном холсте — провалы глаз и ртов, штрихи волос.

Шип поднял вазу ко рту и отхлебнул, передал Бесу («Меня не вырвет…» — думал Масяня). От Беса она перешла к Лешему. Масяня начал сухо давиться, отчаянно борясь с желанием выблевать пятки. Леший слишком сильно наклонил чашу, и по белой щеке потекла струйка сияющей кислотно-алой крови. Чаша перешла к Зоне. Тот поколебался, но сделал большой глоток. Масяне стало еще хуже. Зону, было видно, чуть не вытошнило, но ему заорали — «Держи!!!» — и он смог проглотить. Четыре пары угольных глаз уставились выжидательно на Масяню.

Дрожащими руками он принял чашу. В ней — черное в пятнах красного — как поплавок в крови качалась кошачья голова и смотрела зелеными, полными ужаса живыми глазами на Масяню.

Масяня смотрел на нее.

— Пей, ублюдок, живо!!! — Шип приставил окровавленный нож к животу Масяни. Тот поднес чашу ко рту (меня не стошнит, господи, не стошнит, прошу тебя!..), но не смог заставить себя отхлебнуть и лишь смочил губы.

Шип опустил нож, отобрал у Масяни чашу и разбил ее о поверхность, которая уже не была камнем. Вокруг людей вспыхнула багровым пентаграмма, брызнула кровь, и рев перешел в свист. Кошачья голова, коснувшись поверхности, взорвалась.

— Возьмитесь за руки!!!

Несмотря на то что готовы были лопнуть барабанные перепонки, Масяня понял и по примеру остальных схватил за руки соседей. Тотчас же пространство вокруг стало трещать по швам и выворачиваться наизнанку, как картина в рекламном щите.

Масяня понял, что обгадился, и потерял сознание.

Он явился.

Он стоял в центре камня и разминал затекшие за вечность мышцы. Вокруг него корчились в агонии, ломая спазмами мышц кости, извергая содержимое желудков и кишечников, выворачивая ногти о поверхность камня, пять тел, и он чувствовал, как отобранная у них сила по каплям вливается в него. Вполне достаточно для начала новой жизни. К тому же Нашига чувствовал, что поблизости есть множество молодых сильных тел, с которыми будет забавно поиграть, и душ, которые поддержат его силы.

Демон захохотал от удовольствия, и в ответ ему грянул гром. Над лесом собиралась гроза. Гроза, после которой все будет иначе.

Глава 3

Грохот оглушил. Сергей инстинктивно присел, закрывая голову руками, что-то часто и больно застучало по спине… Нет, не осколки, как в первую секунду показалось взбудораженному неожиданностью сознанию. Всего лишь гроза…

С неба упала водяная пелена из крупных холодных капель, заставшая людей врасплох, и в лагере воцарился обыкновенный при неожиданном ливне бардак. От стола, за которым происходила очиповка, все разбежались, оставив Игоря в гордом одиночестве. Он прикрывал голову папкой для бумаг, крича вслед исчезающим беглецам: «Сволочи неблагодарные!», но никто и не подумал обернуться — игроки других команд спешили по своим лагерям.

— Рюкзаки под тент кидаем! Денис, доставай «пружинку», быстро, сейчас вымокнем до нитки! Оля, мат твой!!! Закрой рюкзак! К черту плащ! Все вещи промочишь! — Внезапно нашедшийся Костя руководил талантливо… То есть бестолково, но все команды выполнялись быстро и без пререканий.

«Пружинкой» оказалась двухместная самораскладывающаяся палатка китайского производства. Ввосьмером в ней было ну ОЧЕНЬ тесно. На правой ноге Сергея возлежала еще чья-то нога, на ней третьим этажом покоился локоть Дениса. Правая рука прижалась к тенту палатки (для тех, кто не знает, — это то же самое, что выставить руку на улицу), в щеку упирался гриф гитары… Короче, сельди в бочке — это еще очень просторно. Но и это еще не предел. Зажужжала молния на входе в палатку.

— Местов нет! Хата не резиновая! — хором закричали Миша, Костя и Денис.

— Команда сморщиться дана для всех! — В палатку просунулось бородатое лицо. — Архивируетесь, господа игроки, мастер [5] пришел!

Видимо, мокрый мастер — это пострашней, чем медведь-шатун, так как все стали «морщиться» с вызывающей уважение поспешностью.

— Так! Для тех, кто не знает, — меня зовут Виктор. Мастер по сюжету. Хотя знать должны все. — Декламировал Виктор хорошо поставленным голосом, не очень успешно пытаясь пристроить пятую точку. С просветлевшим лицом и возгласом «Ага!» он запустил руку под свое седалище и выудил оттуда причину своего неудобства. Бутылка знакомых любому русскому человеку очертаний увидела свет. Виктор, потемнел лицом.

— Спиртное на игре?! Вы правила читали? Да я сейчас КМГ вызвоню! Выдворю прям под дождь, за километр от полигона! — Сергей испуганно переводил взгляд с бушующего Виктора на идиотски улыбающихся товарищей. «Ну вот, побывал на игре…»

— И не оправдывайтесь! — продолжал Виктор — правила есть правила, так что… доставайте стаканы. Водка стынет. — Последние слова ребята еле расслышали в новом ударе грома. Молнии лупили прямой наводкой по верхушкам сосен, их вспышки были прекрасно видны сквозь тонкую ткань палатки.

Стаканы ввиду тесноты нашли не сразу, но студенчески-ролевой менталитет взял свое, и примерно через минуту у всех было налито. Снова зажужжала змейка.

— Хата… Г-г-г! — проглотили ребята то, что хотели сказать. В давящуюся от смеха палатку просунулась голова Игоря в очках, на линзах которых дрожали крупные дождевые капли.

— Пьешь? А я мокну… — грустно констатировал он. С пространственным мышлением у него, очевидно, все было в порядке, и свои шансы втиснуться в палатку он оценивал трезво.

— Жизнь — она вообще суровая штука, Игорек… — Виктор все же не сумел спрятать ухмылку.

— Ну раз суровая, — Игорь зашвырнул в палатку мокрую папку, — дочиповывай эту локацию без меня, а я в машине погреюсь. И до парада меня нет! Отдай сюда, сволочь неблагодарная! — С этими словами Игорь выхватил наполненный стакан из руки Виктора и опрокинул его содержимое в себя, слегка поморщившись. Стакан вернулся к корчащемуся от хохота Вите, а Игорь печально исчез в круговерти грозы. Вход в палатку он аккуратно закрыл, ехидно приговаривая: «Не подмочись, Витюша!» Веселье как-то незаметно сошло на нет — хоть и в шутку, но с важным человеком поссорились.

— Так мне нальют? — Виктор многозначительно покачал пустым стаканом. Ему налили. — Кто не успел вовремя чипануться — прошу! Только вот секретов у вас друг от друга не будет… Ну, за игру!

Но выпили не сразу — девушки забыли достать запивку. Через минуту из-под биомассы игроков все же была извлечена бутылка минералки. Ее несли по жаре, трясли и швыряли вместе с рюкзаком. Словом, в девяноста процентах случаев происходит именно ЭТО…

Ольга превратилась в фонтан. Снова грянул взрыв совершенно идиотского веселья, в котором не участвовал только парнишка с гитарой, невероятными усилиями спасший инструмент от дождя лишь для того, чтобы залить лимонадом.

— …Ну так что? — Виктор утер бороду жестом имама. — Кто есть ху?

— У нас командная заявка на игру. — Костя достал сложенный вчетверо изрядно подмокший лист А4. — Я уже отсылал по «мылу», и глав ответил, что заявка принята, личные квенты [6] там есть. — Он передал Виктору листок. — Читайте, если есть желание… Я — король Бирнама, Паша — епископ, Денис…