В поисках абсолютного чуда. Дилогия (СИ)

— Я звонил в больницу, вам прописали постельный режим, — произнес он, не отрываясь от газеты.

— Новости есть? — спросил Андрей, усаживаясь за стол Печкина.

— Пока все глухо. Ни профессора вашего, ни белый Мерседес найти не удалось. Хотя из лаборатории звонили. Сторож действительно убит из собственного ружья, рикошетом. Библиотекарши пока не могут сказать, что пропало, но все более-менее ценные книги в целости и сохранности. Никаких ценных вещей из библиотеки не украли. Вроде все. Шли бы вы домой да поспали, видок у вас тот еще.

— Куда спать, восемь вечера только. А Зину допросили, про этого Распутина?

— Да, она подтверждает то, что он вам рассказал. Пришел он примерно за час до вас, заказал кофе с блинами и стал смотреть в окно. Даже спросил у нее, что у них происходит в библиотеке, раз туда "Уазики" ездят с утра пораньше. Затем заказал яичницу и водку, и тут вы пришли, и стали с ним эту водку пить. — Андрей покраснел, ведь он так и не сказал, что пил водку с Распутиным. — Да не переживай, это не для протокола. Что же я не пойму, дядю родного убили. Тут и я бы тяпнул рюмку. В общем, Сивов не узнает.

— Спасибо. А Зина номеров на мерине не запомнила?

— Да с машиной вообще прокол полный. Никто, кроме тебя, машину эту не видел. Ни Зина, ни Печкин, ни мы, когда подъезжали. Ты вообще уверен, что видел ее.

— Я что, по-твоему, слепой! Такую машину сразу запоминаешь. Мечта, а не машина.

— Ну, значит, слепые мы все. Ладно, искать будем. А ты и в правду домой бы пошел.

— Нет, я еще сам с Зиной поговорить хочу.

— Хозяин барин, — сказал Куприянов и опять уткнулся в газету.

— Я машину возьму? — спросил Андрей

— Да бери, я все равно здесь на всю ночь.

Андрей вышел из участка, сел в "Уазик", и поехал к библиотеке.

Кафе "У графа Воронцова" сияло дешевыми гирляндами. Войдя, участковый отметил, посетителей здесь прибавилось, но все свои, все Воронцовские. Перекинувшись парой слов со знакомым за столиком, Андрей направился к стойке бара. Там стоял Зинин муж, заполнявший новые блюда в меню.

— Здорово, Петя, — сказал Андрей.

— Здорово, Андрюха. Слышал, досталось тебе сегодня. Насчет дяди, сочувствую.

— Спасибо. А Зина где? Я хотел бы с ней поболтать.

— Зинка голубя кормит на кухне.

— Какого голубя? — почему-то насторожился Каткин.

— Да залетел к нам голубь, и крыло себе перебил. Я его зажарить хотел, а Зинка мне за это чуть глаза не выцарапала. Говорит: божья птица. А по мне так крыса летающая. Вот скажи, какая от них польза? Заразу разносят и все.

— Я на кухню пройду, пару вопросов ей задам?

— Да иди, конечно, у нас еще час до закрытия, — разрешил Петр, возвращаясь к делам насущным — к протирке дешевых стаканов.

Андрей прошел на кухню и действительно увидел, как Зина кормит голубя из блюдечка. Само помещение пропахло жареной капустой, и явно прошло предыдущую санитарную проверку исключительно за взятку.

— Ой, Андрюша! Ну что в больнице сказали? — спросила Зина, поднимаясь с корточек.

— Жить пока буду, — ответил Андрей, невольно потянувшись к перебинтованной голове.

— Ну и, слава богу. А зачем пришел, может поужинать чего? Так я сейчас быстро, за счет заведения, естественно. Ведь мы-то, собственно, виноваты, что тебя люстрой припечатало. Хотя никак понять не могу, как такое случиться могло, вроде недавно вешали.

— Не, Зин, за еду, конечно, спасибо, только не голодный я. Ты мне лучше скажи, когда голубя этого нашла? — сказал Андрей, указывая пальцем на птицу.

— Да как вы ушли, так и нашла. Слышу, пищит что-то за стойкой, глядь, а там он, бедненький. Ну я его сразу напоила и накормила, и даже водки дала, чтоб боль меньше чувствовал.

— Ага, у вас от боли одно средство, — пробурчал Андрей.

— Чего? — переспросила Зина.

— Говорю: а на люстру, которая на меня упала посмотреть можно?

— В кладовке она, а что?

— Да интересно просто. Может, сходишь, принесешь.

— Хорошо.

Зина пошла в кладовку и начала там копаться. Андрей, тем временем, внимательно осмотрел голубя. Будь птица одета, участковый наверняка еще обыскал бы ее, для верности, а уж если бы умела говорить… Но осмотр ничего не дал — голубь как голубь, ничего особенного. Зина принесла люстру. Тоже обычная, с всякими стеклянными висюльками. Снизу выпирает небольшой клинышек, именно он и пришелся Андрею как раз в темечко. Крови на люстре нет, но на креплении одной из разбившихся стекляшек, Андрей обнаружил, что искал — маленькое голубиное перышко.

— Так значит, ты меня из строя вывел, — обратился Андрей, к клевавшему пшено голубю. Птица никак не отреагировал на это заявление, что, впрочем, от нее и ожидали.

— То есть? — спросила Зина.

— Он влетел, врезался в люстру и она на меня упала.

— Да нет, Андрюша. Там просто работники плохо закрепили. Видишь, здесь крепление плохо прикручено.

— И правда. Ну ладно, только все равно странно все это. А когда этот профессор вошел, ты не обратила внимания, на что-нибудь необычное?

— Ну, он такой весь из себя, в дорогом костюме, даже с тросточкой. Но когда он в девять водку заказал, я подумала, что вроде с виду интеллигент, а на самом деле — пьянь.

— А что-нибудь странное, кроме внешнего вида не заметила?

— Нет вроде, хотя постой. Он меня по отчеству назвал.

— То есть?

— Ну, назвал меня Зинаидой Петровной. Я у него спросила, откуда он знает мое отчество. Имя то ладно, оно у меня на табличке. Он сказал, что к имени Зинаида подходит только одно отчество. Мы еще тогда посмеялись. Только теперь я и подумала, как-то это странно, может, он знал меня, справки какие наводил. Это он Васю убил?

— Очень может быть. Ладно, пойду я, Зин. Мне еще к Ване зайти надо.

Андрей вышел в зал, попрощался с Петей, и еще раз посмотрел на столик, где сидел утром.

— Эй, Петя! — позвал он — А вы столы не двигали с утра?

— Нет, — отозвался владелец заведения. — А что?

— Да так…

Может быть это и паранойя, но дырка от люстры зияла не над стулом Андрея, а над тем местом, где кушал загадочный профессор.

* * *

В задумчивости, Андрей пошел через дорогу, к библиотеке. Он предварительно позвонил Печкину, чтобы тот впустил его, поэтому Ваня уже стоял на крыльце, широко улыбаясь. Как-то необычно видеть его в форме — поначалу Андрей даже не узнал помощника. Но широкая улыбка Печкина рассеяла все сомнения — перед Каткиным все тот же Ваня, пусть форма и сделала его постарше да посолидней.

— Неужто выпустили? И даже швы не наложили? — сказал Печкин.

— Швов не потребовалось, только шишка осталась.

— Ну так правильно, что там, по камню металлом.

— Ты, Ваня, дошутишься когда-нибудь. Хорошо хоть переоделся.

— Ничего, вот уедут Воронежские, и там уж…

Что там будет, Андрей дослушивать не стал. Он прошел в помещение и спросил:

— Внутри есть кто?

— А как же, библиотекарши над златом своим чахнут. Книжечки пересчитывают.

— Они наверху?

— Ну а где же им быть?

— А ты там после утра был?

— Конечно.

— Блюдо видел?

— Видел. Толстое, медное, к стене прикреплено, хрен оторвешь. И вмятина на ней, как от выстрела.

— То есть, ты тоже веришь, что Вася так промазать мог? — пробурчал Андрей, осматривая полутемное помещение первого этажа. — Ты ведь с ним даже на охоту ходил.

— Охота охотой, а тут человек, да еще и грабитель. Всяко случиться могло. Может, он увернуться успел или Вася под мухой был.

— Нет, что-то тут не так. У Васи нервы крепкие, как сталь были. Не мог он промазать.

— Ладно, потом разберемся, — отмахнулся Ваня — Шел бы ты да отдохнул.

— Да что вы заладили все, отдохнул да отдохнул. Как тут отдохнешь, когда такая х…ня твориться! Я же знаю, что хрен засну, а буду ворочаться и все это обдумывать. А тут еще из-за сотрясения даже выпить нельзя!