Моральные принципы темных (СИ)

— О чем ты? — мужчина наклонил голову, с каким-то странным выражением лица смотря на мое, в общем-то, голове тело.

Говорить… не говорить… если промолчать проблем меньше будет, но… но мне было лень придумывать отговорки. Если после этого он начнет испытывать еще больше презрения ко мне, то значит, так тому и быть.

— После того, как я тебя спелинала, я была зла. Корабль, на котором мы приплыли сюда отходил и это взбесило окончательно…

— Что ты сделала?

— Я утопила их. А потом спустилась вниз, перебила всех, кто пытался на меня напасть, нашла тело ведьмы, что убили здесь, и отправила ее душу в персональный ад.

Горькая усмешка пробежалась по губам. Ну, что скажет господин гевеец?..

— Теперь я точно знаю, что тебя лучше не злить, — Дэш устало улыбнулся и, наклонившись, поцеловал меня, — я уже очень долго не боялся так за кого-то. Когда я пришел в себя и увидел, что ты лежишь крови, с едва заметным пульсом… не делай так больше.

— Дэш, я убила людей. Просто так — потому, что разозлилась.

— Тссс… ты же темная ведьма, если устроишь сейчас из-за этого истерику, я разочаруюсь.

Я смотрела в глаза мужчины, пытаясь понять, что он думал на самом деле…

Но видела только свое отражение.

Вздохнув, я решила действительно не задумываться о том, что произошло. Сколько угодно можно пережёвывать прошлые ошибки, но не находить покоя. Хотя на самом деле важно запомнить не их. А выводы, которые ты сделал впоследствии.

Я улыбнулась и только сейчас поняла, что уже не на палубе. Мы были в небольшой каюте, явно некогда принадлежавшей местному капитану. На улице было уже темно, видимо я пролежала далеко не пару часов.

— Луан, расскажи все-таки нормально, что тут произошло? — Дэш подставил под голову руку, смотря прямо мне в глаза.

— Произошло убийство ведьмы, которой не повезло родиться похожей на меня, — я грустно усмехнулась, — она была черноволосой темной, имеющей слабые ведьмовские силы и неплохой уровень пожирания. На корабль девочка села в Лаварре, не слишком беспокоясь за себя. Однако, уже во время плаванья, местные охранники поняли, кто она по праву рождения и, сложив два плюс два и получив пять, приняли ее за меня. Сначала убивать ведьму никто не собирался, все же Луану хотят видеть живой. Однако, когда на корабле началась всякая чертовщина, люди испугались. Ни с того ни с сего пропал капитан. Матросы, испуганные и взбешённые, направились прямо к ведьме, желая получить ответ, который сами и придумали. В итоге же, когда каждый из них заболел, было принято решение убить тальвэ. Лучше живыми забрать половину от обещанного золота, чем оказаться мертвецом, которому деньги вообще не нужны.

Измученная, но не собиравшаяся убивать всех, ведьма, сразу поняла, что с ней будет. И, до того момента как ее сердце остановилось, она сожрала все щиты и вложила эту энергию в посмертное проклятье. Все, кто плыл на корабле, сошли с ума. Те, кто еще мог держаться, заперлись в трюме, однако со временем бойня началась и там. Самое опасное в этой магии было то, что избавиться от нее, можно было лишь освободив душу ведьмы. Посмертные проклятья привязывают нас к месту нашей смерти, таков их откат. Но, даже если бы кто-то достаточно сильный смог бы вызвать дух, едва ли ведьма согласилась бы уйти. Она уже давно сошла с ума и жаждала только одного: видеть как мучаются и умирают другие.

— Тогда как ты смогла?

— Очень просто, — я вытянула руку, на которой была серебряная руна, — я отправила ее туда, где она не сможет никому причинить вред. И мне для такого не требовалось ее согласие.

Мы замолчали на некоторое время. Меня в который раз мучали вопросы о том, что твориться в голове гевейца, но, увы, это был один из тех случаев, когда даже вскрытие его черепной коробки не помогло бы.

— Знаешь, я почти все помню, но словно сквозь пелену. И как напал на тебя и как меня смело твоей силой. Когда я пришел в себя, лежа у мачты, первое, что я увидел — была ты. Да уж, знатно я испугался. Знаешь, это был тот самый момент, когда понимаешь, сколько всего хотел сказать, сколько сделать… а шанса может уже и не быть. В таких ситуациях сильно пересматриваешь свое отношение. Чтобы перестать сходить с ума от беспокойства, ведь я бы все равно ничего не смог бы сделать, я воспользовался тем, что наступила ночь, и призвал своих тварей. Они вытащили и сбросили за борт все тела и все, что успело испортиться, затем я проверил местные артефакты и знаешь, не все так плохо — среди них многие ушли в «спячку», накапливая энергию, и теперь вполне неплохо ведут нас к нужному нам порту. Ну да ладно, тебе надо покушать.

— Дэш, ты, конечно, того, прости в общем, но я твой суп есть отказываюсь. Лучше задуши меня — я хоть мучиться буду меньше.

— Я к ней со всей душой, а она… — гевеец надул губы, словно маленький ребенок. Смотря на него, я невольно улыбнулась.

— А она тебе очень благодарна, но с удовольствием пополнит свои силы другим образом, — я скользнула пальцами по обнаженной груди.

— Обычно от этого наоборот — устают, — прищурился мужчина.

— О, только не те, в ком столько от расы мальров.

Проснулась я в одиночестве. Тело еще слегка постанывало, голова была тяжелой, словно я только вышла из недельного запоя. Но главное, что мучило меня ранним утром, голод. Желудок выл, ругался и обсасывал позвоночник. В таких условиях мне даже на секунду показался аппетитным суп, что сварил Дэш, но эта галлюцинация прошла в тот момент, когда я заглянула в тарелку и увидела странное, зеленое желе, с, кажется, нечищеной картошкой на дне. Хм… а я всегда считала, что плохо готовлю…

Мучительно постанывая, я поднялась на ноги и, оглянувшись в поисках одежды, стянула с кровати простынь. Сумки, которые мы собирали для похода, наверняка были целы и невредимы — руны возврата могли поднять их даже со дна морского, но лично моя не была защищена от воды, так что, скорее всего, сейчас просыхала.

Ну, ничего страшного — по идее мы тут одни, так что, чего стесняться?

Я быстро соорудила из тонкой белой ткани подобие платья и направилась к выходу из каюты. Первое, что бросилось в глаза, едва я оказалась на палубе — мы плыли. Уверенно разрезая носом волны, поднимая брызги и скрипя мачтами.

— Доброе утро, — я повернулась на голос и увидела то, от чего даже голод притупился.

Гевеец стоял в одних только брюках, причем, явно не боясь сгореть. Белизне его кожи могла бы позавидовать любая аристократка и это при условии того, что он явно уже не первый час стоял на немилосердно жарящем солнце.

— Доброе, — я направилась к небольшой лесенке, что вела к мужчине.

— Как ты себя чувствуешь? — Дэш улыбнулся, разглядывая мое творение из простыни, затем приобнял за талию и слегка прижал к себе.

— Замечательно, — я положила голову ему на грудь и прикрыла глаза. Как и вчера, наша энергия почему-то слилась, замерев на одинаковом уровне. Интересный эффект.

— Рэйкириан ничего не говорил по поводу произошедшего? — голос Дэша вроде бы не изменился, но я уловила едва заметное напряжение.

— Мы почти не общаемся, на самом деле, — я подняла лицо, смотря прямо на гевейца, — и тебе нет смысла меня ревновать. Хотя я бы обманула, если бы сказала, что мне это неприятно.

— Привыкай, я бываю просто невыносим, — Дэш щелкнул меня по носу.

— И что становится причиной этого? Так, на будущее знать.

— Во-первых, когда к моей женщине прикасается кто-то другой, во-вторых, когда мой брат прав.

— Ээ, второе поясни, — я чуть приподняла одну бровь.

— Кай с самого начала заявил, что мы буквально созданы друг для друга. Или убьем, или влюбимся, в любом случае, в стороне остаться не выйдет.

Я хихикнула.

— Ну, Каю мы еще отомстим — я ему обещала, что если он попытается меня с кем-то свести, устрою ему ведьмовские смотрины. А я слов на ветер не люблю бросать.

Дэш усмехнулся:

— А что, я даже готов оказать помощь в этом благом деле. Однако, если честно, меня сейчас интересует несколько другой вопрос.