Враг Смертьграда(СИ)

Я БЫ ТОЖЕ ОТНЯЛ У НИХ ВСЁ.

Поражаетесь уму. И поражаетесь глупости.

Чем он докажет, что умнее? Что вы его стадо.

Что он спрашивал вас? И поняли ли вы его вопросы?

Он и правда хотел вас знать.

Но мог ли он хоть что-то предложить тебе?

Мог.

Он знал о твоей смерти.

А что важнее -- знал об их смерти. Но сначала об их разложении.

Раньше были шутки.

Раньше можно было их и не топить.

Они были не разумны. Они видели то, что перед ним.

Сейчас они сами создают то, что другие видят.

Недавно жили гении, они создавали. Теперь только глаз создает, а слово ставят в конце и словно как цифры.

И знал ли ты что будут цифры, но не будет круга и не будет земли и не будет самого вопроса.

Они сами себе покажут ответ.

И их будет миллиард. И так каждый день.

Знали ли ты, что об этом мы должны были предупредить.

Или ты надеялся на новых гениев. Но их не будет. Или будут они смешны. Или будет им всё равно, что они сказали.

И вместо шедевров будут черновики. И будет одно действие. И будет один страх. И никакого продолжения.

Вот о чём он должен был сказать.

Вот чем он должен был он тебя искусить.

Но ты выше этого.

Тебе дороже вопросы. И так каждый день. И всё шум. И всё бездарность. И так даже лучше.

Он должен быть неумехой. Он не должен ничего исправлять. Ему всегда нравилось действие.

Но самое ценное он скроет.

Он не предлагал им.

То есть он предложил одному. Но это была игра. Они не должны были говорить.

Такого разговора не могло быть.

Если бы они и встретились, то слово было бы другим. Слово было о них. Слово было бы о гениях. Не о тебе. Слово был бы о шедеврах. Все остальное не может быть искушением.

Вопросы придуманы смертными.

Вопросы придуманы наивными. И чудеса не в том, чтоб накормить. Чудеса в том чтоб спрашивать. И потому он ближе к шедеврам.

Ты можешь умереть. Ты можешь мучиться. Но их ты мучить не должен. Твоя смерть ближе к шедеврам.

Но он не мог тебя спрашивать об этом. Не мог. Ты бы сам хотел таких вопросов. Ты сам мог их придумать, а он хитро поступил.

Он знал, что ты откажешься.

Он знал, что кто-то восхитится.

Но восхищаться надо вашему разговору. Он умен так, как все хотели бы -- потому он спросил.

Мы бы спросили иначе.

Мы бы указали на забвение этих шедевров.

Мы бы показали на то, чем их накормили.

Мы бы спросили -- твоя казнь такое же зрелище.

Или шедевр -- когда кто-то заметил ваш разговор.

Путь они все сгорят. Пусть будет безобразное скопище слов. Пусть будет битва. И бессмысленный путь.

Он смотрит на этот путь. Из скольких глупых названий он состоит.

Да даже если бы ты согласился. Ничего бы не изменилось.

Он не может столкнуть тебя. Он часть замысла.

Ты над замыслом.

Даже если бы ты сам их казнил.

Чем хуже.

Глупый вопрос.

Всё можно восстановить.

Особенно твою казнь.

Особенно то, что происходит сейчас.

Повторите. Они и жалкий путь повторить не могут.

Они ничего не могут воспроизвести.

Мы смогли.

Пусть неудачно. Мы попытались. Да, мы слабы и косноязычны, но это лучше, чем немота.

ЛУЧШЕ.

12.

Судя по всему, опасности рядом не было, однако расслабляться не следовало. "Пауки" ехали медленно, поскольку часто попадались овраги и глубокие трещины, которые приходилось объезжать. Ледовый не гнался за скоростью, больше присматриваясь к своему особому датчику, надеясь, что он не подведёт. Запасных деталей оставалось очень мало; в случае поломки, смертьградцы неизбежно теряли бы транспорт. Седой боялся накаркать, но предрекал, что его "паук" давненько барахлит, и скорее всего, скоро начнутся очень серьёзные неполадки, как уже случалось в походе на Квертм, но в тех случаях отряд был близок к Смертьграду и всегда удавалось разыскать необходимый элемент.

Врагтов за своего "волка" не сильно беспокоился. Беркут тоже отмечал необычную для недавно созданных на Севере "волков" совершенную конструкцию, позволяющую забыть о проблемах, вызванных эксплуатацией в трудных условиях. Их разговоры вертелись в основном вокруг техники, но и о сведениях относительно данной местности Беркут не забывал, сообщая Врагтову подробности из истории освоения земель и закрепления на опасных рубежах.

Совсем недавно, до технологического скачка, земли Фкоенерии редко становились объектом интереса Смертьграда, потому что ныйровщики не обращали внимания на этот уголок, предпочитая действовать агрессивнее на иных границах.

Но без противостояния не обошлось и здесь: Фкоенерия и крошечное княжество Тфцерия, расположенное в неприступных горах, что-то не поделили. Посольство Смертьграда пыталось мирно разрешить конфликт, убеждая противников, что угроза со стороны ныйровщиков должна сплачивать их. Враги никого не слушали и продолжали боевые действия, приносящие вред и тем и другим.

Странно, что ныйровщики не воспользовались ситуацией и не вторглись к ним, надеясь на лёгкую добычу. Горное княжество трудно захватить и удерживать позиции, а Фкоенерия покрыта обширной "бриллиантовой" рощей, где военные действия превращались в массовое истребление вторгшихся, поэтому война затягивалась, обе стороны избегали потерь, но мириться не собирались.

Смертьград не оставлял попытки усадить враждующих за стол переговоров, те ещё больше ожесточались. Никто не знает, чем бы закончилась война, не обрушься на них странная болезнь, выкашивающая каждого второго; противостояние на долгое время прекратилось, хотя все были уверены, что напустила хворь вражеская сторона. Все понимали, что выиграет тот, кто первым отыщет средство против недуга и воспользуется ситуацией. Болезнь пошла на спад, но умирали многие; коснулась беда и правителей, в том числе и их детей. Казалось бы, что несчастье должно предотвратить новые сражения, но ни те, ни другие не собирались отступать. Годами заклинатели искали средство, изучали выздоровевших и расчленяли умерших, надеясь отыскать причину и способы распространения недуга. Наконец лекарство нашли в княжестве Тфцерия, ликование переросло в уверенность, что теперь они посчитаются с недругом. Враги были измотаны эпидемией и кровопролитием, время атаковать не пришло, но в княжестве опасались, что Фкоенерия тоже отыщет средство к выздоровлению, поэтому Тфцерия собралась напасть как можно скорее, чтобы покончить с врагом навсегда. Впрочем, план нападения сорвало известие, что Фкоенерия обзавелась новым оружием, которое давало им преимущество.

СЕВЕР ПОСТАРАЛСЯ.

Разозлённые донесениями об убийственной мощи оружия, тфцерианцы задумались, стоит ли вторгаться. Момент был упущен, Фкоенерия тоже отыскала средство от болезни и принялась навёрстывать упущенное. Тфцерия старалась узнать секрет их оружия, но ничего не удавалось. Смертьград с ужасом воспринял известие, что княжество получило вооружение от ныйровщиков, решивших вмешаться в конфликт, чтобы уравновесить силы. Напряжённость нарастала, Смертьград чуть не объявил войну Тфцерии, призывая отказаться от услуг ныйровщиков. Правители ничего не хотели слышать. Тогда Смертьград вынужденно принял сторону Фкоенерии, объединённое войско вторглось в горы, где их ждали мобильные отряды, хорошо знающие ходы и выходы из пещер и ущелий. Вторгшиеся не несли больших потерь потому, что новейшие датчики обнаруживали засады и ловушки. Почти у стен неприступной столицы Тфцерии, союзникам перегородила дорогу армия ныйровщиков, волшебным образом проникшая в горы. Но военачальники разгадали тайну их появления - армия была иллюзией, вызванной с тем, чтоб союзники отказались от осады.

НЫЙРОВЩИКИ ТУДА РЕДКО СОВАЛИСЬ, ВСЁ ПРОВЕРНУЛ СЕВЕР.

Все знали, что крепость взять непросто, но отказываться от осады никто не собирался. Однажды в небе показался чёрный дракон. Он приземлился на башню, не обращая внимания на атакующих его, ударами мощных лап разрушил крышу, схватил острыми зубами добычу и взлетел. Оказалось, что неожиданный помощник утащил старшего сына князя Тфцерии.